Говорят, история не знает сослагательного наклонения. Мол, все эти «может быть» и «если» - лишь праздные измышления ума, не имеющие никакого отношения к реальности.
Как и в любом штампе, это представление правдиво лишь отчасти. Вся история в каком-то смысле — это череда развилок, решающих моментов, которые могли направить события по двум (или больше) очень отличающимся друг от друга путям развития. Как ни крути, но если бы стрелецкий бунт 1698 года не был жестко пресечен, и на троне вместо Петра оказалась бы Софья Алексеевна, история России пошла бы другим путем. Вряд ли кто-то станет с этим спорить. Каким — это уже другой вопрос, но не вижу совершенно ничего плохого в том, чтобы немного пофантазировать на такие темы.
Развилок этих в истории великое множество, выбирай любую на вкус, и этим активно пользуются, например, литераторы, создавшие целый жанр под названием «альтернативная история».
Для статьи я выбрал несколько неожиданый исторический момент: Раковорское побоище, в котором войска коалиции русских княжеств и Новгорода разбили объединенные силы Ливонской Конфедерации и датчан, владевших Северной Эстонии. Выбор мой обусловлен, во-первых, тем, что я сам родился и вырос в Таллинне (то есть в Ревеле), а, во-вторых, я уже написал несколько статей о событиях, непосредственно предшествовавших Раковорскому конфликту (смотрите ссылки в конце материала) .
Вообще, Раковорское сражение — одно из самых недооцененных событий в истории Руси тринадцатого века. С легкой (и гениальной) руки Эйзенштейна главной вехой того исторического периода принято считать Ледовое Побоище, невзирая на то, что по масштабности (и в отношении численности принимавших участие войск, и по числу потерь) Раковорское сражение превосходит его чуть ли не на порядок. Возможно, разгадка кроется в некоторой неопределенности исхода и последствий битвы у замка Везенберг. Попробуем разобраться.
Вообще современные учебники истории отличаются в освещении событий тринадцатого века крайним упрощением и поверхностностью. В них принято рассматривать все в ключе натиска крестоносцев на восток и противостояния этому натиску русских княжеств. Полагаю, что и тут ощущается влияние Эйзенштейна, который хоть и был гением, но, увы, не был историком. Реальность выглядела несколько иначе.
Ошибочно предполагать, что реалии тринадцатого века хотя бы отдаленно напоминали нашу современность, с четко определенными границами, большими национальными государствами и регулярными армиями стоящими на страже интересов правителей. Как русские земли, так и прибалтийские представляли собой «лоскутные одеяла» из крупных и мелких княжеств, городов-государств, епископств и орденских регионов, которые отчаянно интриговали и грызлись как с общими, так сказать, «врагами» так и друг другом. Союзы возникали и распадались — к примеру, в битве при Сауле в 1236 году, в которой был практически уничтожен орден Меченосцев, погиб в полном составе и военный отряд из… Пскова, а уже через четыре года наследники Меченосцев, рыцари Тевтонского ордена, сами захватили Псков (где всегда была довольно сильная прогерманская партия — открыл же Твердила ворота).
Впрочем, никакого "русского единства" тогда тоже не существовало. Новгород, как и положено торговой республике, всегда преследовал исключительно свои интересы, Псков, вроде бы пребывавший в новгородской сфере влияния, имел свои, довольно независимые соображения на этот счет, а уж про какой-нибудь Полоцк, который с Новгородом связывала давняя ненависть с многочисленными походами и грабежами, и говорить не приходится. Формально Новгород и Псков признавали сюзеренитет великих князей Владимирских, однако это не мешало им игнорировать периодические просьбы о помощи и регулярно вышвыривать с княжения неугодных ставленников этих самых великих князей. Одним словом, шел вполне обычный средневековый исторический процесс.
Возникновение на торговых путях с Европой сначала Риги, а потом еще и Ревеля как раз самым непосредственным образом затрагивало торговые интересы Новгорода. Проще говоря, на торговых путях возникли еще две таможни, что никак не способствовало росту прибыли. Надо понимать, что Новгород тогда был фактически «торговыми воротами» всех русских княжеств, и капиталы там вертелись по тем временам немалые. Тевтонцев, пытавшихся напрямую «отжать» эту торговлю, в середине тринадцатого века решительно поставил на место Александр Ярославич Невский. Вскоре после этого тевтонцы погрязли в непрерывной резне с литовцами, а Ливонская Конфедерация — во внутренних интригах, и им стало не до взглядов на восток.
Сразу оговорюсь: все дальнейшие рассуждения — это мои предположения, и не надо бросаться их громить, размахивая толстыми научными трудами. Воспринимайте их как легкий экскурс в альтернативную историю.
Я не стану подробно останавливаться на разборе самого сражения у стен замка Везенберг — это уже неплохо сделали современные историки, например, Клим Жуков. Однако я скажу пару слов о возможных предпосылках похода русских войск и о том, что могло бы произойти, если бы все сложилось так, как планировалось.
Итак, причины. Как мне кажется, генеральной, стратегической целью Новгорода (а главным инициатором похода был, конечно же, именно Новгород) был не просто грабеж Везенберга (по большому счету, что там грабить-то в военизированном поселении), а создание прямой угрозы и рычага давления на Ревель. Сюда отлично вписывается и попытка дипломатическим путем лишить датчан помощи субъектов Ливонской Конфедерации (преуспевшая лишь частично). Вряд ли можно было рассчитывать взять наличными силами столь мощную крепость, как Ревель, но переход такого важного пункта, как Везенберг/Раковор под влияние Новгорода, безусловно, сделал бы датчан куда более покладистыми (а без помощи ливонцев они, откровенно говоря, долго бы не продержались).
Давайте представим, как могли бы развиваться события, если бы отряд Дерптского епископа не прорвался к обозу новгородцев и не сжег осадные орудия. Даже с учетом тяжелых, почти катастрофических потерь новгородцев, войска датчан/ливонцев все равно были разбиты, и замок в итоге был бы взят. Южные части конфедерации, и раньше не слишком ладившие с датчанами, не стали бы срочно собирать войска на помощь Ревелю, их куда больше беспокоили литовцы. Думаю, в короткие сроки Новгород так или иначе сумел бы отобрать Ревель у не слишком прочно стоявших на балтийских берегах датчан — прямой силой или угрозами ее применения.
Это означало прямой выход русской торговли к Балтийскому морю — за четыреста пятьдесят лет до Петра Первого (короткую интерлюдию Ивана Грозного считать не будем, поскольку закрепиться на Балтике тогда не получилось). Думаю, не стоит подробно говорить о том, какое значение это могло иметь для Новгорода. И без того сильная и богатая республика стала бы одним из главных акторов в регионе, а как известно, где деньги, там и власть. Не исключено, что центр влияния, находившийся на тот момент в положении очень неустойчивого равновесия, решительно качнулся бы в сторону Новгорода. До возвышения Москвы оставалось еще почти сто лет, и кто знает, если бы Новгород провел этот век, не будучи отрезанным от морских путей, а на равных торгуя с Ганзой, быть может будущие «собиратели земель русских» выбрали бы своей резиденцией не Москву, а Новгород, богатый и в какой-то мере защищенный естественными преградами — лесами и болотами - от войск Золотой Орды. Если бы только дерптский отряд не прорвался к обозу…
Конечно, в моей версии полно допущений и натяжек — но тем и хороша альтернативная история, что она не претендует на достоверность, зато удивительно увлекательна. И напоминает нам о том, что будущее всегда зависит от действий и решений, которые мы принимаем сейчас — поэтому каждое решение стоит как следует обдумать. Никто не знает, чем оно может обернуться спустя пятьдесят или сто лет. Помните:
«...потому что в кузнице не было гвоздя»?