Мне очень трудно далось написание этого рассказа из-за того, что вымысла в нем практически нет. Такие сюжеты встречаются на каждом шагу. И это ужасно…
Ване почти семь лет. Он маленького роста, щупленький, с острым вздернутым носиком и огромными голубыми глазами, в которых всегда множество вопросов. Любознательность — отличительная черта Ванечки. Правда, пытаясь узнать что-то новое об окружающем мире, он чаще получает тумаки, чем ответы на вопросы.
Вот, например, вчера вечером он имел неосторожность спросить у мамы – почему у неё всегда нос красный, прямо как у Деда Мороза. В ответ же мама схватила его за горло грязной рукой и, дыша перегаром в лицо, сказала столько нехороших слов, что Ваня зажмурился и его маленькое сердечко чуть не выскочило из груди от страха.
Папы у Ванечки не было. Он умер, когда Ване не было ещё и года от какой-то дряни, выпитой с похмелья. Мальчик боялся, что и мама тоже может умереть и тогда он останется совсем один. Ванечка много раз прятал от мамы бутылки с водкой и уговаривал её не пить больше эту гадость. Уговоры обычно заканчивались оплеухами и тумаками. Ваня уже не помнил, когда в последний раз он ходил без синяков. Ему казалось, что он привык к постоянной боли…
Сегодня был прекрасный июньский денек и Ваня, встав пораньше, решил прогуляться до речки, которая находилась совсем рядом с его домом. Пока не проснулась мама, Ванечка взял с грязного и засаленного стола кусочек черного хлеба, посыпал его солью и отправился на реку.
Просидев почти два часа на берегу, любуясь полетом чаек и наблюдая за рыбаками, которые безуспешно пытались ловить рыбу с крутого берега, Ваня проголодался и решил сходить к тете Зине из соседнего дома, чтобы попросить у неё покушать. Тетя Зина была очень доброй женщиной и часто подкармливала Ванечку всякими вкусностями.
Но до тети Зины Ваня не дошел. Почти перед самым её домом дорогу ему преградил облезлый черный пес, который оскалив пасть и злобно рыча медленно двинулся прямо на мальчика… Ваня, не помня себя от страха, помчался по улице в сторону парка и пулей взобрался на высокий кованый забор. Псина же не собиралась уходить и, капая желтой слюной на асфальт, ходила вдоль забора изредка пытаясь допрыгнуть до Ваниной ноги. Пошел дождь. Ване казалось, что сидит он на этом заборе уже целую вечность – всё тело затекло и жутко болело. Он сидел, закрыв глаза и крепко вцепившись в чугунный прут. А прохожие безучастно шли мимо, делая вид, что не видят маленького испуганного мальчика, сидящего на заборе. Вскоре руки онемели и Ванечка, не удержавшись, свалился вниз разбив нос и коленку. К счастью, к этому времени злобный зверь уже ушел…
…А дождь становился всё сильнее и сильнее. По дороге неслись широкие потоки воды — настоящие реки. Несмотря на жгучую боль в разбитой коленке и непрекращающийся дождь Ванечка не спешил домой. Он, хромая, шёл по выщербленному асфальту улицы, шмыгая разбитым носиком и периодически сглатывая солёную кровь вперемежку со слезами. Очень хотелось кушать. Вода хлюпала в стареньких кроссовках, подаренных ему одной сердобольной старушкой. Они были ярко-синие, а сбоку была надпись на непонятном языке - « Adidas ». Из всех букв, составляющих это слово, ему были понятны только две, точнее одна, просто повторялась она два раза. Правда, эти кроссовки уже давно стали ему малы, но Ванечке они очень нравились и он всё равно их носил, скрючив и поджав пальцы на ногах.
«Боженька, я тебя очень прошу, сделай так, чтобы мама меня сейчас не наказывала за порванную и испачканную одежду!» — думал про себя мальчик. Коленка болела всё сильнее, а его дом неумолимо приближался. Старушка, которая подарила ему кроссовки, сказала Ванечке, что если чего-то очень сильно захотеть и попросить этого у Боженьки, то это обязательно сбудется. Больше всего мальчик сейчас хотел, чтобы его не била мама. А воображение уже рисовало длинный и потертый кожаный ремень, от одного вида которого у Ванечки выступали слёзы... Вот и подъезд. Второй этаж. Дверь квартиры.
Ванечка осторожно потянул за ручку — дверь была не заперта. Он откинул мокрые пряди со лба, шагнул за порог и тихо, почти полушёпотом, позвал:
— Мам. Мама, я пришёл. Я коленку разбил… — мальчик, на секунду задумался и добавил, — и нос тоже…
Из кухни послышался хриплый голос матери:
— Пришел паразит! Мать тут умирает, а он шляется, где попало! Коленку он разбил! Мало тебе! Я тебе щас ещё голову разобью, гадёныш малолетний!
— Мамочка не надо… Пожалуйста! Я же нечаянно… Мне больно…
Мать была, как всегда, в засаленном синем халате, волосы на голове сбились в грязный колтун. Она вразвалочку вышла из кухни, в руке у неё был тот самый ремень — потёртый и длинный…
— Щас я тебя паршивец воспитывать буду!
Увидев в руках матери эту несущую боль, страшную полоску кожи с металлической пряжкой, Ванечка, не помня себя, бросился обратно на улицу. Бежать! Куда угодно! Только бы опять не испытывать эту жгучую боль!
Мальчик буквально скатился по лестнице, выскочил из подъезда и помчался, куда глаза глядят. Он даже на миг забыл о разбитой коленке. Дождь на улице всё не прекращался. Ваня выбежал на проезжую часть дороги совершенно неожиданно для водителя «шестерки», который успел резко ударить по тормозам и вывернуть руль. Но, дорога была мокрой и скользкой… Ударом заднего крыла автомобиля, Ванечку отбросило метра на три. Он отлетел на обочину и, широко раскинув руки и ноги, остался там лежать. Водитель «шестерки», выровняв машину, нажал на газ и умчался с огромной скоростью, наплевав на судьбу мальчика.
Потеря сознания была недолгой. Когда Ваня открыл свои голубые глаза, он увидел такое же голубое небо. Боли он не чувствовал, как не чувствовал ни рук, ни ног — видимо был сломан позвоночник. Дождь закончился, и небо стало чистым и ясным. Ваня смотрел в это небо, и ему хотелось взлететь, прикоснуться к нему, хоть кончиком пальца! А ещё лучше — утонуть, раствориться в нем! Мальчику никогда не было так хорошо. Даже на маму он не обижался. И краешком уха Ваня услышал чудесное пение. Или ему показалось? Да нет же, не показалось! Он отчетливо слышал прекрасные звуки, доносящиеся откуда-то сверху. Из глубин бездонного неба. Ванечка закрыл глаза. Многоголосье становилось всё ближе и отчетливее. Мальчика убаюкивали эти звуки…
... Он и не догадывался, что это пение ангелов, которые пришли забрать его из этого мира.
Мира, в котором Ванечка оказался никому не нужным.