Весна. Река тужится мутной талой водой, пытаясь освободится от ледяной корки. Берега давно очистились от снега. На полях редко где белое пятно увидишь. Разве что в какой то темной ложбинке притаился в тени снеговой бугор. Тает. Ручьи спешат к ближайшей лыве. Лёд сначала вспучивается бугром на середине реки, потом нехотя отрывается от берегов. Начинаются подвижки, шевеления.
Ниже Дороги лед уже оторвало… Под Горкой уже совсем чисто – можно на моторе ехать.
День ожидания, за ним еще день. Наконец то лед тронулся. И пошёл, пошёл, пошел… Сначала сплошным белым ковром от берега до берега. Потом появляются в ковре разрывы. Где то река встает на заторы, прорывает, снова затор. Прибылой водой расталкивает льдины по берегам, на наволоки. Как будто дождавшись сигнала, начинает прибывать вода. Заливает пойму реки. Подходит к деревне. Задумчиво плещется у старых бань и дощатых будок с хранящимися моторами и запасами бензина.
Весеннее половодье на Пинеге – около месяца. Сезон для лодочных моторов короткий. Всего то недели две действительно большой воды. Куда угодно проехать. Где руслом реки, а где по разливу. На рыбалку и на охоту. Моторы на реке гудят не переставая. Дней через десять уровень воды начинает спадать. Сначала медленно убывает, по сантиметру в сутки. С каждым днем все быстрее и быстрее. Вода падает. Недоступными становятся мелкие порожистые речки. Стремительно летящая Охтома подставляет бурные перекаты, обламывая лопасти винтов и калеча лодочный мотор. Лохама подсовывает крупные камни на порогах. Уже с ходу не перескочишь Гниловатник или Лупову. Каменистые отмели Верхпорожицы выщербливают кромки лопастей. Чуть позднее и Пинега начинает хватать за подводную часть мотора песчаными отмелями и косами, протянувшимися зачастую от берега до берега. Сначала мощные, чуть позднее и маленькие моторы переселяются с транцевых досок в будки и гаражи. Навигация закрывается до следующей весны. Возможно, летние дожди поднимут ненадолго (и не на много) уровень воды и даст возможность покататься на лодке пару дней. Летняя вода быстро поднимается, но быстро и уходит. Самые отчаянные успеют выехать еще и осенью, перед ледоставом.
Супруга у меня – женщина мудрая. Лет пять назад по ее "наводке" купили у соседей старенькую алюминиевую лодку "Казанка". Выпускался одним из многочисленных советских авиационных заводов такой маленький торпедный катер. Узкий, стремительный силуэт. Опасная посудина под мощным мотором. Даже когда выпускать стали с булями-крыльями, под названием "Казанка-М". Немало их перевернули мощные "Вихри", "Приветы" и "Нептуны". По слухам, одно время даже запрещены были к эксплуатации эти лодочки.
Самая большая ценность "Казанки", что она даже под маломощным "Ветерком" и перегруженная бегает довольно шустро. Похожая на утюг "МКМ", щеголеватая "Обь", звонкий "Неман" - все эти лодки требуют себе мощных моторов.
Местные умельцы модернизируют утлые судёнышки. Приподнимают транец, снимают крылья, убирают лишний металл баков непотопляемости. Приходилось видеть даже облегченный и укороченный "осяткинский" вариант – корма обрезана на один шпангоут и обычной половой доской набран новый транец.
Лодка изначально планировалась под мускульную силу. Переправляться через реку достаточно вёсел. Покупка подвесного мотора планировалась в какой то необозримой перспективе. Удовольствие не дешевое, а относится он больше к предметам роскоши, нежели необходимость имеет, как средство передвижения. Переносилась покупка мотора из года в год…
Когда еще осуществлять мечты детства, как не на пенсии? Подошла очередь и лодочного мотора. Жена дала добро: "Покупай!" Сбербанк согласился выдать кредит. Магазин "Лес и Дом" предложил варианты покупок. Если нет в продаже, то привезем с базы. Долгими раздумьями организм не мучал. Мотор купил такой же, как у соседа – пятисильную четырехтактную "Ямаху". В случае чего запчастями можно выручить и опыт эксплуатации вдвоем легче набирать. Не так давно стали в нашей глуши появляться импортная техника. Множество фирм, марок и моделей. Всяк себя хвалит и рекламирует. Огромный выбор по цене и качеству. Как тут не прогадать?
Четырехтактный и пятисильный… Эти параметры были определены изначально и изменению не подлежали. Экономичность четырехтактника предполагала большую автономность плавания – на том же количестве бензина можно уехать дальше. Нет необходимости превращать лодку в подобие танкера. Более высокая цена мотора, в сравнении с двухтактным, быстро компенсировалась экономией топлива.
Пять сил – необходимый минимум для "Казанки". Меньшее количество лошадей уже не сможет толкать такое судно. Но больше мощности – это больше вес. А мотор еще и собираюсь вешать на транец железной лодки – варенки местного производства. Узкая и длинная, как индейская пирога. В старое время местные лодки долбили из цельного дерева – "долблёнка". Перешли на более доступный и долговечный материал и современные технологии. Теперь лодки такой же формы и размеров сваривают из листового железа – "варенки". Мощный и тяжелый мотор ей не подходит. Вес пятисильного – максимум.
ПАСХА – Светлое Христово Воскресение. Попадает праздник на Первое Мая. Впереди три дня выходных.
Встаю рано. Немного позднее разбудил сына. Зевает, но вылазит из под теплого одеяла. Позавтракали и по стопочке самогонки в честь праздника. Витек привык вставать рано. Даже если и хочет еще поспать. В будни перевозит людей через реку. От заслуженного выходного отдыха отвлекаю его не на долго. Помогает перенести груз в лодку. Бензину три канистры, рюкзак и сумка дорожная с вещами и продуктами. Не тяжелые, но объемные коробки с медикаментами для поселка Северный. Попросила помощи медицина – после длительного весеннего бездорожья выйские деревни и поселки без лекарств. Таскать не близко, живем на противоположном краю деревни. Пришлось два раза завернуться. До вспотелки… Навешиваю на лодку мотор. Сомнение в глазах малОго – может тоже стоит прокатится до Выи? Но ему нельзя надолго отлучаться – понадобится перевозить за реку людей и грузы, а где перевозчик? Доверять же в чужие руки лодку и мотор, пускай и казенные, ни один уважающий себя шкипер не будет. Пробую и прогреваю технику на малом ходу. Метров двести вниз по течению и высаживаю Витька у Красной Пристани. Так ему ближе возвращаться.
08.30 Прогрел мотор и понемногу прибавляю газу, выводя лодку на полный ход. Листы путевой карты под рукой. Скачал и распечатал в подходящем масштабе космическую съемку, что бы достаточно подробно, но и не слишком много листов получалось. Распечатал как можно светлее. Только что бы силуэт реки видно было. Не для экономии краски принтера, а что бы без проблем можно было писать ручкой и карандашные отметки делать. При плотной печати это проблематично. Точнее промерил расстояния и отметки на карте сделал, где какой километр (считая от Согры) и на каком ориентире. Засек время отправления. Проще простого определить скорость лодки – какое расстояние пройду за час. Что бы ориентироваться на дальнейший путь. Для такого случая лучше бы иметь навигатор. Хотя бы тот, что подарил добрый знакомый, Граф, и который до сих пор лежит где то в Архангельске, на ремонте. По крайней мере у него есть функция определения скорости и (вероятно) пройденного расстояния.
Чего меня понесло то вниз по Пинеге до Выи? Сто двадцать километров туда и столько же, только уже против течения, назад возвращаться. Хороший знакомый, Леонид Заборский, нашел мне там старую, первых выпусков (еще без крыльев-булей), лодку "Казанка". Ну вот есть у меня такая мечта: заиметь старую Казанку. В прошлом году сосед приобрел такую. Посмотрел у него – самому захотелось. Леонид Анатольевич свел с человеком, продающим нужную мне лодку. Созвонились по телефону, договорились еще с осени. А цена? Цена при осмотре. Ориентировочно десять тысяч. В хорошем состоянии – подороже, в плохом – подешевле.
- Сам я не рыбак. Лодка осталась от отца. Он ее в совхозе купил. Одна из первых на Вые. Мне без надобности. Бесполезно лежит около огорода в Новинках. Вот и решил продавать. Дыр вроде нет.
Местечко Улово. Выпадает из леса небольшой ручеек с таким же названием. В соснах по левому берегу блестит на солнце крыша оцинкованного железа. Часовенка. Место славится как "нехорошее". Исстари часовня поставлена, что бы Нечистую Силу сдерживать. Каждый раз, проезжая мимо, стараюсь не дышать и проскочить как можно быстрее. На этот раз не повезло: прямо напротив часовни (как моряки выражаются – на траверзе) неожиданно заглох мотор. До того работал ровно, а тут – как обрезало. Чувствую: вспотела спина… Дернул несколько раз за стартер. Никакого эффекта… Перегнувшись за корму лодки (не выпасти бы) снял колпак с мотора. Что же там может быть? Свечка? Карбюратор? Течение потихоньку проносит лодку все дальше от нехорошего места. Что то встроенный бак в моторе слишком прозрачный. Уровня топлива не видно. Может как у Главы в прошлом году? Глянул на краник – стоит в положении подачи топлива от встроенного бака. Ну теперь понятно – бензин не с того бака брал. Как высосал все из встроенного, так и заглох. Переключил на нужное положение, подкачал грушу. Завелся мотор с полоборота. Лодка выскакивает на глиссаж и за кормой снова разбегаются две узкие волны. Пронесло…
Может и не при чем тут нехорошее место, предрассудки и пережитки прошлого. Но уж больно подозрительно, что точно у часовенки мотор встал. У всего сверхъестественного имеется вполне рациональное объяснение. Нечистая сила явно разбирается в современной (даже импортной) технике. Скучно ей, развлекается на проезжающих, шутит.
Разлив… Вода от берега до берега. Река широкая, величественная и спокойная. Яркое солнце слепит глаза. Бодрит холодный встречный ветерок. Сначала одел легкую кепку с длинным козырьком от солнца, но через несколько минут упаковал голову в теплую вязаную шапочку. От солнца защищать буду глаза ладонью и прищуром, как чукотский охотник, зато голова в тепле. Река вровень с берегами на наволоках. Вид совершенно иной, нежли при езде летом, по малой воде, когда смотришь на мир из русла реки как из глубокой канавы.
Заброшенная деревня Монастырская. Местное название Монастырь. Жителями давно покинутая. Вдалеке полусгнивший пятистенок с прирубленной зимовкой, да новодельная часовенка с высокой как шпиль макушкой – вот и все, что осталось. Судьба многих деревень.
За поворотом растянулась по берегу деревня Великая. Лодки – варенки у берега. Многие работы мастера-лодочника Ивана Ипполитовича. Свежие обвалы земли с обрыва Турлаково. Река стремительно подмывает берег, наступает на дорогу и пробивается к болоту.
Деревня Изевера с единственным домом под красной крышей и видимой издалека высоченной лиственницей. Петля реки у Поклонной. Избушка Чернозем на пригорышке, приглашает к удобному бревенчатому столику – производство Олега Молчанова. Залив – староречина вдающийся далеко вдоль угора – завидное место весенней рыбалки – вотчина Шестаковых. Из кустов по левому берегу выпадает Пелюга. Где то там, в лесу, спрятана старинная часовня с древней реликвией – деревянным крестом. Стена леса по обеим берегам.
Длинный плес Макары. От Чернозема и до Козлихи. Уже почти Вадюга.
От холодного восточного ветра иногда закрывает изгиб высокого, коренного берега, лес, кусты по берегам. Тогда в лодке становится совсем комфортно. Иногда ветер навстречу по прямому руслу и заметно гасит скорость лодки. Минутная стрелка на циферблате завершила полный оборот. Немного не дотянул до избы Макары. Примерно 18 километров прошел. Неплохая скорость. Заглушил мотор. Мария Николаевна, образцовая жена, заботливо положила в сумку пирогов. Поубавил немного, запивая их чайком из термоса. Течение проносит меня мимо избы. С реки хозяйство выглядит добротно. Вроде все около избы по старому, без изменений. Не особенно ее посещают гости. Стекла целые…
10.09 Деревня Вадюга. Около крайних домов на высоком берегу устроены скамейки. Народ кучкуется в зеленых куртках. Празднуют… Махнул приветственно рукой. Машут в ответ. Не вижу кто там. Несколько лодок с моторами пришвартовано на стоянке. Дальше места нежилые, до самого Осяткино. Только избы рыбацкие да сенокосные по берегам.
Газ в положении "три четверти" - крейсерский режим. Обороты и скорость лодки чуть ниже максимальных, но зато экономия топлива. Немножко скучно. В теплой куртке тянет в сон. Иногда поглядываю на часы. Кажется, что лодка бежит быстро, а время идет медленно. Ниже деревни устье самой речки Вадюга. За кустами виднеется часовенка. Никогда в ней не бывал. Нужно будет посетить. Повороты реки, наволоки, подмываемые берега. Новое Озеро уходит куда то в лес. Временами река меняет русло. Где то спрямляет его, а где то наоборот – увеличивает петли меандра.
10.20 Изба Чашка. И баня. Издалека видать. Только на плёсо выехал – виднеется в конце его светлое пятно избушки. Красивое место. Причалил. Для обеда еще рановато, но заглянуть в избушку стоит. Может Леонид Иванович с компанией там. Мишка Попов спит и видит, как скататься на рыбалку, попировать. Кирилл Попов мечтает помыться и попариться в бане. Тоже вроде как приехал в гости. Но лодок около избушки не видно. Причаливаю к бане. Она метрах в ста выше самой избы. Соблюдение необходимых мер пожарной безопасности, противопожарный разрыв между строениями. В избе холодно Давно никто не ночевал. Похоже хозяева охотятся и пируют где то в другом месте.
По реке снизу гудит мотор. Из-за поворота выскакивает "Казанка". Причаливает. Незнакомые мужики. Поздоровались. Какие то городские гости в Великой. Охотятся. Ружье и СКС прислонили к дереву. Спускались до Усть – Илеши. Только одну утку добыли. Располагаются на обед с бутылочкой. Отнекиваюсь от предложения присоединиться. Мне еще далеко ехать. Поспешаю убавлять дорогу. Причаливал на минутку. Только ноги размять.
10.50 Сплавная пикетная изба Убова. Какое то время приживал в ней Василий Витальевич Нехорошков, по выходу на пенсию. Говорит, что выкупил эту избу, еще когда в леспромхозе работал. После закрытия молевого сплава по Пинеге пикетные избы стали без надобности. Рыбачил там, немного охотился. В цивилизованные места возвращался только за пенсией. Сам вадюжский. Родные для него места. Отшельнической жизнью насытился быстро. Как то по пьяне упустил обе лодки. Посещать избу перестал, предпочитая веселую жизнь в Согре. Но в избушке относительный порядок. Запас дров лежит в сенцах и около печки. В ящике небольшой запас продуктов. Матрас и одеяло на нарах. Спилены несколько деревьев, закрывающих вид на реку. Может кто то другой сейчас гоит избу? На стене висит 8-кратный полевой бинокль. На корпусе выцарапаны буквы ЯВБ. Ягушкин Владимир Борисович. Народ на реке честный. В избушках без особого присмотра лежат довольно ценные вещи и никто на них не зарится. Сказывается отдаленность. Что бы добраться до избушки, нужны лодка и мотор, либо машина или мотоцикл. Зимой снегоход или мотособака. Кто имеет возможность – не будет мелочится. А вороватая пьянь до избы добраться не имеет возможности, да и желания.
11.16 Изба Василия Ивановича Старцева. С километр выше устья Илеши. Задернутые на окнах занавески. Какие то амбарчики и сараЮшки. На воде Казанка без мотора. Запрокинутая лодка - варенка на берегу. Людей не видно. Может Василий Иванович и дома, но как то не очень он привечает гостей. Этот действительно отшельником живет и не тяготится одиночеством. Скорости не сбавляю.
(Продолжение следует)
© Copyright: Николай Валентинов , 2017 https://proza.ru/2017/03/29/1281