Платон не любил перевоплощаться в человека. Ему до сих пор не очень понятно было, зачем драконам перевоплощение в такую несовершенную сущность, как человек. На заре времён, ещё его дед рассказывал, что это коммуникативная форма, для общения с гуманоидами. Их во Вселенной больше других рас. Гуманоид лучше поймет другого гуманоида, ведь он настолько несовершенен, что чтение своего собрата для него почти всегда невозможно. Те из гуманоидов, кто достиг такого умения считаются особенными и их уважают. Драконы привыкли общаться между собой минуя речь, напрямую. Что-то ещё дед рассказывал о людях, кажется, что они однажды станут хозяевами Вселенной, но это, судя по его личным наблюдениям, полная чушь. Дед ещё говорил, что зачем-то драконы должны были помочь людям выжить, а затем уйти в другие миры. Его учение сводилось к тому, что драконы должны опекать людей и предотвращать их извечную тягу к самоуничтожению, пока те не достигнут должного уровня развития. Ну разве подобное учение можно назвать разумным, рассуждал Платон? Уж проще создавать миры без всяческих гуманоидов, чем быть для них нянькой и следить, чтоб те, не дай Вселенная, друг друга не поубивали.
Но, если учение деда неправильно, то как объяснить, что каждый второй из драконов имеет человеческую форму для перевоплощения? Есть такие, которые имеют другую форму, форму дейфинов, те похожи на больших рыб, и вполне разумны, по сравнению с людьми. Ещё бывает, что дракон, достигнув первого взросления, перевоплощается в совершенно неприглядную форму, похожую на крупных насекомых, тоже вполне условно разумных. Такие перевоплощения у драконов считали рудиментами, поэтому, дракон, имеющий такую вторую форму, мог переучиться, чтобы получить одну из основных. В Приграничье такие драконы выбирали форму дейфинов, а в районе Истока - людей.
Учителю Платону перевалило уже за четвёртую сотню лет, а он всё никак не мог остановиться в своём умозрительном споре с собственным дедом. Дед его, всеми уважаемый Сократус, давно прошёл свой звёздный коридор и растворился во Вселенной, чтобы снова возродиться в ней новой звездой, любопытным дракончиком или чистым потоком света Магии. Платон давно разочаровался в людях и считал, что пусть лучше дейфины будут хозяевами новых миров. Небольшая группа его противников пыталась доказать, что дейфины, в силу особенностей своей физиологии не способны покорять миры, они не могут находиться без воды. На что Платон резонно ответил, что сами люди, в основном, состоят без воды, и, соответственно, тоже без неё не могут, а ещё они не могут жить в воде, как дейфины не могут жить на суше. В этом случае, получается полный паритет. Для дейфинов можно создавать планеты, покрытые океанами. Платон знал от одного из своих учеников, что, путешествовавшие в другой мир драконы, видели планету Земля, которая на три четверти покрыта океаном. Драконы тоже смогут для разумных дейфинов создавать такие миры.
***
Пещера наполнилась чьим-то чужим дыханием и отрывками незнакомых тревожных мыслей. Гость, появившийся на его пороге был слишком возбуждён, что, обычно, не свойственно почтенным драконам. Возможно, это кто-то из учеников, хотя эта аура не принадлежала ни одному из его нынешних учеников. Платон выглянул в холл. Там находился огромный дракон чёрного цвета с серебристым подпалом и крыльями.
- Позвольте войти, Учитель. – услышал Платон речь внутри своей головы.
- Ты уже вошёл. – ответил он таким же образом.
- Не узнаёте?
- Мир меняется, но он должен полностью рассыпаться на атомы, чтобы старый учитель не узнал своего любимого ученика. Дельхаир, я рад тебе. Что заставило тебя прийти ко мне?
- Я искупил свою вину, учитель. Я спас двух дракончиков. И они оказались золотыми. Это знак судьбы, я прощён!
- Так это ты летел вместе с двумя золотыми драконами? Я видел трёх драконов, пролетающих над нашими горами. Рад за тебя. Но как, скажи, это случилось?
- В Чёрной пустыне я спас двоих детишек – близнецов. Они выглядели людьми, но у них была драконья аура.
- Они выглядели людьми? Но этого не может быть! Как драконы могли родиться не из яйца дракона? Такого никогда не было!
- Учитель, я понимаю, вы прожили много лет, но часто ли на вашем веку рождались золотые драконы?
- Никогда. Но дед моего деда видел одно такое рождение, ещё когда был совсем молодым драконом. Дед рассказывал мне, что даже где-то есть запись этого чуда.
- Можно её посмотреть? – осторожно спросил Дельхаир.
- Я, признаться, сам не видел. Никак не закончу разбирать и просматривать те залежи кристаллов, что дед оставил мне. Поможешь мне, Дельхаир?
- С радостью, учитель.
***
Дракон Конон пригласил сородичей и соседей на праздник, посвященный одиннадцатилетию своего любимого сына Иракли. Не многие драконы пришли, больше было людей. Дело в том, что жена Конона Нино была человеческой женщиной. Их сын, белокурый и кареглазый мальчик лучился счастьем и был душой детворы, пришедшей на его день рождения. Праздник проходил по человеческим обычаям, и предусмотрительный отец выбрал для пира большую поляну. Уже в середине вечера аура именинника засияла нестерпимо ярко, и отец вывел сына в центр поляны, оставив его там одного. Сам же, вместе с родственниками драконами стал в круг отделяя сына от людей. Улыбающийся Иракли стоял в центре круга, и с ним происходили удивительные метаморфозы: Сначала всё его тело стало светиться так ярко, что на него стало больно смотреть. Затем он стал расти и преображаться, и, вскоре, перед изумлёнными гостями на поляне стоял прекрасный золотой дракон.
Продолжение следует. Глава 23.