Ранее: Жизнь между настоящим и прошлым.
Жили мы с мужем в Хорезме, в областном центре. Он работал электросварщиком, я с ребенком сидела. Пора было уж и на работу выходить, а с яслями не очень получалось, не обещали. Жилье какое-никакое было ведомственное. Из удобств только электричество и газ, но и это было не критично. Молодая была не очень-то трудно было воду на второй этаж носить, да выносить с него. Терпимо, одним словом. Но позвали моего мужа на строительство Гидроузла на реке Аму-Дарье.
Подумали и решили, что можно и переехать. Собрались быстро, квартиру сдали, приезжаем в город Тахиаташ, весь скарб в двух узлах и ребенок на руках. Остановились у знакомых, которые нас встретили словами: - «Зачем приехали?». Спрашивали не потому, что не рады нам были или не хотели приютить, а потому, что сами они в то время на чердаке ночевали, как и многие другие.
Оказывается, было предупреждение, что есть вероятность разлива реки Аму-Дарьи. О коварстве этой реки многие наслышаны. Мы отмахнулись легкомысленно, а им забот вроде прибавилось из-за нас. С утра муж пошел оформляться на работу, а после обеда мы уже переезжали от знакомых в барак в Сухом парке.
По словам местных жителей, на том месте раньше был зеленый парк, но из-за подпочвенных вод он засох на корню и на его месте построили рабочие бараки. А это место так и продолжали называть – Сухой парк. Вот в одном из бараков нам предоставили одну большую комнату, которая раньше использовалась как актовый зал. Дали необходимую мебель. Пока обустраивались, пришло известие, что река Аму-Дарья пошла на другой берег и затопила половину города Беруни, было много жертв.
С первой заработной платы муж для дочери велосипед купил, и она каталась по этой комнате очень даже свободно. Через три месяца нам предложили финский домик на окраине города, только ремонт надо было сделать. Мы, молодые, да неопытные, внутри все побелили, покрасили, зачистили и думали, что там и перезимуем. А о крыше не подумали, что потом нам и аукнулось.
Муж и направление в ясли-сад для ребенка получил. Стала водить ребенка в ясли и искать мне работу. Решили, что пойду секретарь-машинисткой, курсы раньше, еще в другом городе, прошла и какое-то время уже работала по специальности. О размере зарплаты как-то не думали тогда, искали просто работу, чтобы ребенка вовремя из садика забирать и вечером дома с семьей быть. Город небольшой, вакансий мало.
Однажды мне сказали, что в Горисполкоме давно не могут найти секретарь-машинистку. Отведя ребенка в ясли, я поспешила узнать о своих возможностях трудоустройства на это место. Горисполком в то время был в центре города, но располагался в финском домике, к которому была пристроена еще одна комната для кабинета Председателя. В этом же здании располагался и ЗАГС из одного работника.
Председатель, выслушав о моем желании трудоустроиться, попросил документы. Очень долго рассматривал мой паспорт, спрашивал о моей семье - кто муж, кем работает, откуда приехали, сколько детей и еще чего-то. Ответила вроде на все, а когда он стал еще и в трудовой копаться и спрашивать почему там уволилась, почему в другом месте не работалось. А так как работу я меняла не по своей прихоти или нежелания работать, причины были далеко не во мне, я не стала ничего говорить, только пожала плечами, взяла свои документы и ушла.
Прошло какое-то время. Я узнала, что беременна вторым ребенком, а это было уже начало июня 1969 года. Жара в это лето была невероятная, в тени до 56 градусов доходило. На улице спать побаивались, все-таки много бывших заключенных на вольном поселении, а в доме спать невероятно тяжело. Мы выливали два ведра воды на пол, укладывали на него матрас, рядом ставили ведро с водой, где несколько раз за ночь мочили простыни, которыми укрывались. Ребенка между собой клали.
Муж утром уходил на работу, ребенка отводила в ясли, а сама всё искала работу. Однажды соседка пришла и спрашивает, почему в Горисполком не иду работать. Так, говорю, там такая зануда сидит, что как же я с ним работать буду-то? Мне и прежних самодуров хватило. Но она уверяет, что там женщина сейчас Председателем работает, русская. Но я беременна. Ничего, говорит, нормально, тебе же декретные нужны? - Нужны! Вперед.
Прихожу в Горисполком, там действительно в кабинете русская женщина. Узнала, что я насчет работы пришла, и сама вышла из-за стола и через приемную с коридором кричит: - «Касымов!». Приходит Касымов, а она ему – оформляй, мол, работница нашлась. Ни документов никаких спрашивать не стала, ни вопросов задавать. А Касымов спрашивает: - «С испытательным сроком?». Она на него – с каким, мол испытательным? Сам печатать будешь или человек за тебя за шестьдесят два рубля с копейками?
Приняли, оформили и только спустя месяц узнала, что ответственный секретарь Касымов оформил меня с месячным испытательным сроком, а Лидия Ивановна на радостях подписала приказ не глядя. Мне печатать приказ на меня не доверил.
Утром на работу бежала как на праздник, и не только в первый день, а во все остальные. Всё ладилось. Ребенок в яслях и у неё прекрасные няня и воспитательница, муж на хорошей работе, у меня на работе со всеми прекрасные отношения и с соседями тоже. Слева от нас - каракалпаки, справа – туркмены, через дорогу русская с туркменом тоже в ожидании ребенка, чуть дальше русская семья.
Прихожу на работу к восьми часам, а в пять бегу за ребенком и иду домой и так месяц, пока Касымов не начинает спрашивать, почему это я с первого дня ухожу с работы на час раньше. Я в недоумении, думала, что таков режим работы и ясли только до пяти часов, он же ведомственный.
Сказать, что расстроилась, ничего не сказать. Утром подаю Лидии Ивановне заявление об увольнении, мол, не виноватая я, не знала, что раньше ухожу, думала, что вовремя, а так ребенок у меня. Она сама в шоке, я ведь после неё домой уходила. Оказывается, она сама не знала, что час недорабатывает. Порвала мое заявление и сказала, что я с работой справляюсь и могу уходить на час раньше, а. если меня будет мучить совесть, то могу приходить с ребенком дорабатывать этот час. Так и сделали. Этот час с моим годовалым ребенком играла вся контора.
Однажды Лидия Ивановна вызывает меня к себе и спрашивает, как у меня с жильем, отвечаю, что нормально и рассказываю где живу и какие условия, что муж на очереди на благоустроенное жилье. А она предлагает мне получить трехкомнатную квартиру от Горисполкома во вновь вводимом доме. Я отказываюсь, мол есть очередники, а я только-только приехала в город. Она только и протянула: -«Да-а-а!».
Прошел еще месяц, я пришла на работу, в приемной уже были посетители, кто к Председателю пришел, кто ко мне. Тогда ведь не было ксерокопий, копии документов сначала кто-то должен был напечатать, а потом заверить у нотариуса
Нотариуса в городе на то время не было и копии документов в школу, детские дошкольные учреждения, по месту работы, удостоверялись в исполкоме ответственным секретарем. А вот печатать могли где угодно.
В городе быстро узнали, что я никому не отказываю отпечатать любой документ и приходили ко мне достаточно много людей. За один отпечатанный лист тогда платили не только мне, но и другим, кто печатал, по двадцать копеек. Я брала документ и в свободную минутку печатала. Основной работой была не обременена, успевала всё. Печатала быстро и грамотно, это ценили, да еще не со всех плату брала.
Некоторым надо было отпечатать по пять-шесть документов в школу, садик одновременно, а это все-таки дорого для многодетных. И, когда я отказывалась от платы за работу, кто-то спасибо говорил, а кто просто молча оставлял деньги и уходил. Кто-то говорил, что не может оплатить, им тоже печатала. Когда было необходимо, оставалась после работы, а муж забирал ребенка.
Так в одно утро я пришла вовремя, но Председатель уже была на месте (так я думала) и за полдня пропустила к нему очень много людей, ни разу не зайдя в его кабинет. Каково же было моё удивление, когда в обеденный перерыв из кабинета вышел тот зануда Председатель. Поздоровался со мной, сказал: - «А-а! Это Вы.» и вышел. Я к Касымову, в чем дело, где Лидия Ивановна, почему он снова? Тот смеется и сомневается, что я не знала, что Лидия Ивановна депутат Горсовета и временно замещала Председателя на время его трудового отпуска.
После обеда у Председателя на столе лежало мое заявление об увольнении, а я стояла и ждала его резолюции. Он прочитал его, порвал, бросил в корзину и посоветовал мне идти работать. Сижу в приемной и не знаю, как поступить, а он вызывает меня, дает мне черновик официального письма и просит отпечатать его.
Отпечатав, заношу в кабинет, а он после прочтения, спрашивает, что это я ему напечатала. Отвечаю, что то, что он дал. Он - «А где черновик?». Я - «Черновик в корзине.». Он - «Возьмите и отпечатайте так, как там написано!». Я - «Нет! Такое печатать не стану.». Он - «Почему нет?». Я - «Я написала всё правильно и переделывать его не буду.». Он – «Какое образование?». Я – «Восемь классов.». Он – «У меня высшее.». Я – «Ну и что? Я правильно написала. Это официальное письмо государственного учреждения за Вашей подписью, а не личная ваша просьба.» Ну и спросила еще, что он может заявление все-таки подпишет, ибо я не буду писать документы по-другому. Отправил меня в приемную.
На второй или третий день, увидев меня за печатаньем копий документов людям, посоветовал брать плату. Через неделю зашла Лидия Ивановна в исполком и предложила мне приходить на работу в более свободных платьях, чтобы Председатель не сразу обнаружил мою беременность. Я так и сделала.
Имена и фамилии изменены.
Далее: Как работалось и как квартира в многоэтажке досталась.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.