Прадеда Митрия раскулачили и угнали в сибирские лагеря. Дом забрали в колхоз. Сыновья уехали. Пока было лето, его жена с младшей дочкой Маней остались жить в бане.
В тот год все более-менее крепкие хозяйства властями были разорены. Работоспособные мужики – в лагерях, или разбежались. Поля остались не засеянными. На Алтай пришел голод.
Моя прабабушка с Маней не умерли только потому, что дальновидный прадед Митрий прикопал несколько мешков с зерном. «Выжить любой ценой» – было главным девизом его жизни. Этим неприкосновенным запасом зимой и питались. Но к весне еда кончилась и пошли они побираться. Некоторые из сельчан совали украдкой картофелину или корку хлеба. Но больше отворачивались, боялись. За помощь раскулаченным вполне могли и сами пойти по этапу.
Сыновья Митрия работали на кузбасских шахтах. Работали хорошо, как привыкли с детства. Вышли в передовики. Получали почетные грамоты и подарки за отличную работу. Ночью, по доносу, их арестовали. Обвинение: не указали в анкетах, что из раскулаченных.
- Семен в начале войны был призван в штрафной батальон. Ему было приказано «смывать кровью» свою вину перед Родиной. В чем только была его вина? Погиб под Курском…
Алексей умер раньше. В лагерях под Воркутой, от голода.
Младший, Максим, отбывал срок на Соловках. В 1939 его отпустили из лагеря умирать – врач поставил смертельный диагноз… Каким чудом он дошел до дома, только Богу известно.
Пришел к брату Василию. Тетя Аня, которой было семь лет, вспоминает:
– Сижу на печке. Входит незнакомец, очень худой.
– Чего тебе, мил человек? – спрашивает Василий.
– Что, братка, не узнал? Это я, Максим…
Ходячий скелет стоял, прислонившись к печи. Ни сидеть, ни лежать он не мог, больно, сильно впивались в кожу кости. За стол не сел, от молока отказался. Попросил только хлеба с наперсток и кипяток. Стоя жевал. Только так питаясь, смог выжить. Если бы сразу накинулся на еду, мог умереть.
К весне Максим ожил. 25 лет, организм молодой, справился. С девушкой познакомился, по вечерам на селе играл на гармони. Так и забрали его в 1941, вместе с гармонью, на фронт. Погиб в Польше от пули фашиста.
Деда моего, Василия, тоже призвали на войну. Совсем необученных сибирских парней высадили из эшелона где-то на границе с Финляндией, в болотистой местности. Не успели даже переодеть и выдать оружие.
Налетевшие фашистские самолеты расстреляли их на бреющем полете из пулеметов. В живых осталось 20 человек. Последнее, что видел дед, перед тем, как упасть в болотную грязь: смеющаяся пасть фашистского летчика и немецкий крест на его мундире.
Контуженного, оглохшего, без памяти, привези его домой на носилках. Год пролежал Василий на печи. Потом пришел в себя, встал.
Вот таким тяжелым катком прошлись по нашей семье те страшные годы…
Если вам понравилось, жмите на "лайк"! А здесь мой канал.