Год назад я написал статью «Почему я не связываюсь со Сбербанком». За это время произошла масса изменений с банком: он и просто Сбером стал, и влез в ряд областей бизнеса, к которым финансовое учреждение - банк - имеет самое отдалённое отношение.
Теперь Сбер и продукты доставляет, и в сфере недвижимости специализируется, а более всего его глава Герман Греф известен своими агрессивными попытками вмешательства в вопросы образования российской молодёжи. Как говорится, от скуки на все руки. Не уверен, что после подобного вмешательства наше школьное образование выживет.
Но я хочу рассказать читателям о другом.
На своём канале я упоминал, что, как и многие оставшиеся без работы, занимался недвижимостью. Получил второе высшее – юридическое. Вот поэтому-то мой старинный приятель и заводской коллега попросил помочь ему в деле продажи его квартиры, оставшейся после смерти жены. Хоть и давно этим не занимаюсь, но отказать не мог. Тем более, что продажа недвижимости всегда была проще и безопаснее, нежели её покупка.
Покупателями стала молодая пара, которая оплачивала покупку квартиры за счёт части своих средств, а бОльшую часть - по ипотеке от Сбера. На первой нашей общей встрече мы с продавцом узнали, что сделка будет проводиться в Сбере - что естественно - но в её подготовке и проведении будет участвовать ещё и некая структура «ДомКлик», созданная при Сбере. Без неё никак. Нам это объяснила риэлтор покупателей.
Ну, будет и будет, пускай. Ещё одно колесо в телегу. Может, я от жизни отстал, и её участие упростит и ускорит сделку.
До этого я лишь единожды продавал квартиру клиента с использованием денег по ипотеке. В те годы мы также в банке подписывали документы, передавали их человеку (специалистом называть его рука не поднимается) от фирмы, который отвозил их на регистрацию в Росреестр. После регистрации он же обзванивал продавца и покупателя, мы вновь встречались в банке, получали зарегистрированные документы, подписывали акт передачи жилья, на счёт продавца «падали» деньги за квартиру. На этом сделка заканчивалась.
В этот раз было по-другому.
В день сделки приехали в отделение Сбера. С нами занималась представительница банка. Ни риэлтор покупателей, ни, тем более, я не диктовали пошаговый алгоритм сделки. Продавец и покупатели делали то, что диктовала служащая. Она посмотрела бумаги. Зарегистрировала обеим сторонам электронную подпись, что напрягло моего приятеля, никогда не имевшего с ней дела. Как, впрочем, и меня. А о мошенничестве с её использованием мы слышали неоднократно. Предупредила участников сделки о том, чтобы они до регистрации не отзывали эту подпись. Открыла счёт в Сбере для продавца. Он поинтересовался, на какой срок будет застрахована вся сумма на этом счёте. И он, и я слышали до этого, что деньги от продажи недвижимости страхуются так же, как и 1 млн. 400 тыс. на вкладах. Действительно, страхуются, но лишь на 3 месяца. Узнал, что процент на том счёте, как кажется служащей, 1,8%. Замечу, при советской власти в сберкассах были 2% доходности от денег, лежащих на счетах.
Деньги до регистрации сделки пошли на некий «номинальный счёт». Естественно, в Сбере.
Всё это происходило в «переговорной». Ближе к концу сделки продавец и покупатели ушли вместе с банковской служащей в другое помещение. Там, как рассказывал приятель, она попросила приспустить маски, которые были на лицах всех участников сделки. Мельком взглянула, осталась удовлетворённой. Замечу, мы с приятелем примерно одного возраста, паспорт он получал, как и я, лет 30 назад.
Когда я услышал от него этот рассказ, то вспомнил историю, приключившуюся с моей знакомой по даче. Они лет десять назад покупали квартиру для детей. Подбирали её с помощью риэлтора, оформляли с участием нотариуса, деньги клали в ячейку того же Сбербанка. Когда же сделку зарегистрировали, а «продавец» забрал из ячейки деньги, неожиданно появился человек, оказавшийся собственником той квартиры. Кто участвовал в той афере, как проверяли паспорт фальшивого продавца в том же банке, осталось неизвестно. Так и лишились покупатели денег. Ни один суд не помог, ни милиция.
Но вернёмся к нашей истории.
Продавец и покупатели подписали договор купли-продажи. Банковская что-то ввела в компьютер, на телефон продавца приходили какие-то смски с кодами, которые он называл служащей. Что происходило, он толком и не понял. Оно объяснимо: интернет появился, когда нам было уже за сорок.
На том всё и закончилось. И мы разъехались.
Пока приятель вёз меня домой, поговорили о том, в чём участвовали. Особых преимуществ или особых недостатков для участников сделки я не углядел. По времени оформления документов выигрыша нет. По надёжности проведения сделки, тоже ничего не увидел (приятелю не с чем было сравнить – впервые этим занимался). Мне даже показалось, что во всём откровенная легковесность появилась. Тот же договор купли-продажи остался по экземпляру у каждой из сторон. Подписали, забрали по экземпляру и разошлись.
Сошлись на том, что основная выгода у Сбера – несколько миллионов (недвижимость в Москве дорогая) около недели будут у него в обороте. А сколько по стране таких сделок?
Через несколько дней приятель позвонил мне, сказал, что получил сообщение, о регистрации документов, на электронку ему прислали выписку о регистрации. Скинул мне. А сам тут же аннулировал электронную подпись. От греха подальше.
У меня пришедшие по почте «документы» вызвали недоумение: раньше при регистрации «по-старинке» покупатель получал свидетельство о регистрации. Позже вместо солидно оформленного свидетельства ввели выписки. Отказались от «гербовой», перешли на простую. Но то, что прислали, никак на документ не тянет: ни подписей, ни печатей. Натуральная «филькина грамота».
Для продавца это не столь важно. Но что получают покупатели? У них на руках нет никаких бумаг, которые можно назвать документами, в будущем эти бумажки любой может поставить под сомнение. Договор, не имеющий никаких отметок о регистрации, а к нему в придачу выписки из Росреестра без подписей, печатей…
Как позже рассказал мой приятель, он отправился в ближайшее отделение Сбера выяснить все детали по своему счёту на который «легли» деньги. Его волнение объяснимо. Таких денег ранее у него никогда не было.
Поначалу служащий, к которому он обратился, ничего не смог ответить по поводу той же страховки, процента по счёту, на котором появились деньги. Только через полчаса, подключив свою начальницу, они вдвоём узнали сами, что по такому счёту, который открыл Сбер (мой приятель, их клиент, его не выбирал), страховка лишь на 3 месяца и процент при такой сумме, что у него, действительно, 1,8%. Благодаря продавцу просветились. Но и его «порадовали»: даже те несчастные проценты будут начисляться только через месяц, а пока на счёте деньги будут лежать под 0,01%. Опять выгода Сберу.
Последним, что приятель попросил сделать банковских, это закрыть доступ посторонним к информации о счёте, на который пришли немалые деньги. Поначалу банковский служащий убеждал его, что и так счёт в безопасности. Даже если клиент потеряет телефон, даже если кто-то узнает ПИН-код карточки, даже если…
В конце концов, дал подписать приятелю какую-то бумажку, на которой, как тот рассказывал, кроме трёх незаполненных граф не было никакой информации о ней. Служащий объяснил ему, что в том-то и суть: в графах с латинскими буковками наверху нет «галочек», а значит, то, о чём просит клиент будет выполнено. Клиент, как он мне сознался, ничего не понял. Но из приятельского телефона вся информация о счёте, действительно, исчезла.
Из всего, чему я стал свидетелем, я сделал вывод: руководителя Сбера г-на Грефа не то, что в другие сферы бизнеса нельзя допускать, но и сам Сбер давно пора передать в другие, более надёжные руки. Может быть, тогда банковские служащие будут чётко знать ответы на вопросы, относящиеся к банковскому делу, а клиенты будут спокойны, зная и понимая, что происходит с их деньгами в банке.
Все факты взяты из открытых источников или из прожитого автором, мнение и выводы – автора.
Подписка, лайки, комментарии читателей – приветствуются.