Когда череда роковых неудач обступает особенно плотным кольцом, подталкивая к отчаянию, а жизнь представляется сплошной вереницей упущенных возможностей, то отнюдь не лишне, порой, оглянуться назад и воскресить в памяти что-нибудь радостное и светлое из вашего прошлого, а именно те моменты, когда вы были подлинным хозяином своей судьбы, и даже по прошествии многих лет можете уверенно сказать себе: «А все же я тогда не сплоховал и выстоял, хотя мой выбор и мог показался кому то безрассудным».
Редко кто в молодости болезненно остро осознает быстротечность времени и как следствие многое в своей судьбе упускает безвозвратно. Увы, я тоже не исключение. И хотя грех жаловаться на недостаток интересных знакомств, оставивших след в моем сознании, зияют там и невосполнимые пустоты от возможных, но не случившихся встреч и событий. Можно только догадываться, сколько любопытного сулило свидание, например, с Василием Шульгиным. Депутатом трех государственных Дум, принимавшим отречение у самого государя императора. А ведь такая возможность вполне реально существовала. Студент Коншин из Владимира, учившийся курсом младше, будучи знаком с ним лично, и являвшийся чуть ли не его крестником, обещал все устроить. Но, увы, не прониклись. Очевидно, для молодости это закономерно. У нее, как правило, находятся более важные, неотложные дела. Примеров тому тьма. Однако на этом фоне беспечного ротозейства были в моей биографии и достойные поступки, памятью о которых я особенно дорожу.
В сентябре 2008 года мне, в числе других друзей Дома Актера, посчастливилось получить приглашение на участие в трехдневной прогулке на теплоходе от Москвы до Углича, и обратно. И хотя театральный сезон уже начался, в назначенные для поездки дни (9-11 октября) по невероятной случайности я оказался свободен. Мне, последнее время не особенно избалованному путешествиями, было бы обидно упускать такую возможность. Тем более, что я собирался разделить эту радость с моей дочерью Анастасией. Предоставленный для вояжа теплоход «Григорий Пирогов» своим рейсом завершал летнюю навигацию по каналам Москвы.
И никто из пассажиров не догадывался, что для инициатора этого круиза Маргариты Эскиной, директора Дома Актера, он станет последним в ее жизни. Несмотря на то, что временами Марго, как традиционно все ее называли, передвигалась в коляске, никому не хотелось думать о страшном. А ведь для нее уже все было очевидно. Вот она и организовала это своеобразное прощание. Все приглашенные дружно откликнулись на ее заманчивое предложение и в назначенный день организованно собрались у здания Северного речного вокзала.
После того как пестрая толпа пассажиров перекочевала с причала на палубу, капитан отдал команду к отплытию. Размещение по каютам проходило в шумной оживленной обстановке. Встречались люди, которые давно не виделись. Завязывались новые знакомства. Первый же день круиза завершался вечеринкой с танцами, и кто-то из «свиты» Марго обратился ко мне с предложением пригласить нашу королеву на танец. Я робко высказал сомнение: «Удобно ли?», в ответ последовала фраза: «Это ее желание». И когда зазвучала следующая мелодия, мы закружились в вальсе. На следующий день всех ждали интересные экскурсии, к полузатопленной колокольне, что под Калязиным, прогулки по древнему Угличу и многое другое. Одно неизгладимое впечатление сменялось другим. И повсюду Марго была с нами, как некогда во время нашей совместной поездка в Пекин. Тогда тоже было здорово, но конечно по-другому.
Между тем неумолимо приближался вечер 10 октября, когда мне предстояло сделать непростой выбор. Я забыл сказать, что весь флер этого сказочного путешествия был омрачен нелицеприятным разговором с художественным руководителем нашего театра, результатом которого был строгий запрет на поездку. Дело в том, что накануне внезапно заболел актер, занятый в спектакле 11 октября, и его роль предстояло сыграть мне. Теплоход возвращался в порт приписки поздно вечером, и, для того чтобы успеть в театр, следовало заблаговременно покинуть его гостеприимный борт. Поскольку официальных стоянок на обратном пути больше не предполагалось, в реальности можно было рассматривать два варианта. Первый: остаться в Угличе, снять номер в гостинице и, переночевав там, утром на тряском автобусе добраться до столицы. Второй: провести последний вечер и ночь со всеми, а рано утром сойти в Дубне и пересесть на электричку до Москвы. Причем, сход на берег предстояло совершить нелегально, вовремя шлюзования судна. Последний план был, конечно, более привлекательным, чем первый, но он таил в себе одну опасность. На дворе стояла середина осени, и над водной гладью все чаще расстилались коварные туманы. Особенно по утрам. В таких случаях, во избежание аварий, заход судам в шлюзы категорически воспрещался. Риск был немалый, если учесть, что согласия на поездку в театре я не получил. В случае неудачи мне грозили серьезные неприятности. Понять причину беспокойства руководства театра было можно. Накануне два артиста уехали на музыкальный фестиваль в Тверскую область и из-за бездорожья не успели обернуться к спектаклю. Пришлось отменять и извиняться перед зрителями. Боязнь подвести коллег заставила меня остановиться на первом варианте с ночевкой в отеле.
Приняв это решение и мысленно распрощавшись с дорогими моему сердцу попутчиками, я сошел на берег в поисках ближайшей гостиницы. Оплатив номер и взяв ключи, поднялся на второй этаж для осмотра будущих «апартаментов». Моему взору предстало унылое зрелище, не поддающееся описанию. Можно было не сомневаться, что ночь, проведенная в этих - обшарпанных стенах, сотрет в сознании все радужные картины предыдущих дней, а спозаранку рейсовый автобус, за время четырехчасовой езды, вытрясет из меня остатки светлых впечатлений. Так уж случилось, что с предстоящим маршрутом мне довелось ознакомиться прежде, т.к. незадолго до описываемых событий пришлось возвращаться со съемок из города Мышкина тем же трактом, через Углич.
Теперь оставалось подняться на борт и известить коллектив о своих намерениях. Еще задолго до схода на причал можно было увидеть залитый огнями речной лайнер. В его репродукторах звучала зажигательная музыка. Из кают-компании доносился веселый смех. Там продолжался праздник жизни, на котором мне уже не было места. Мысль о том, что комфортабельный теплоход с его милой компанией покинет вечерний Углич без меня, повергала в уныние. Заглушать же тоску алкоголем, чтобы хоть как-то скоротать остаток вечера, было не в моих правилах.
Но благосклонной судьбе было угодно распорядиться по- иному. Маргарита Александровна, узнав о возникших проблемах, приняла самое активное участие в их разрешении. Понадобились ее обаяние и авторитет, чтобы убедить капитана позволить мне утром следующего дня, в обход инструкции, сойти в шлюзах. В результате успешных переговоров я не был потерян для коллектива. Между тем до отплытия оставались считанные минуты, и надо было успеть за это время вернуть ключ от номера и забрать оттуда свои немудреные пожитки. Окрыленный участием и поддержкой Марго я обернулся туда и обратно в одно мгновение.
После праздничного ужина в кают-компании состоялся сборный концерт силами отдыхающих. Выступать перед своей актерской братией всегда не просто, но царящее на корабле радушие позволило забыть о волнении. По окончанию своего чтецкого номера, отрывка из романа Михаила Булгакова « Мастер и Маргарита», я получил от Люси Черновской, многолетней сотрудницы Дома Актера, предложение на организацию моего творческого вечера в его стенах. Забегая вперед, скажу, что затея эта увенчались успехом, и послужила стартом для целого ряда подобных мероприятий.
Утром все прошло по намеченному плану. Отсутствие тумана позволило судну беспрепятственно войти в ворота шлюза, а когда палуба оказалась на одном уровне с берегом, я проворно перемахнул через перила и уже с земли наблюдал, как очертания корабля растворяются в предутренней дымке. Мне и по сей день кажется, что это плавание не окончено и при сильном желании я вновь смогу подняться по трапу теплохода и присоединиться к его пассажирам. В театр я успел не только на спектакль, но и на дневную репетицию. Правда, порыв мой не был по достоинству оценен и без наказания не обошлось. Только жалеть об этом не приходится. Наоборот. Оторопь берет от сознания того, что не прояви я решимость в столь не простой ситуации, этой яркой страницы в моей жизни не существовало бы. В результате моя эмоциональная память была бы куда скуднее. А так, полученный в те времена творческий заряд остался со мной и поныне
В текущем репертуаре я получил роль дедушки в спектакле по книге У. Старка «Чудаки и зануды». Являясь главным чудаком, мой герой, наставляя внучку «на путь истинный», произносит монолог, в котором отражена его жизненная позиция. «Мы все исполнены сил, о которых знать не знаем. Словно море, кишащее всякими диковинами, рыбами, водорослями, полное сил и движения. Осторожные зануды строят свои дурацкие мостики через эти загадочные глубины. Боятся замочить ботинки, вдруг испортятся. Мы же чудаки бросаемся в поток, отдаемся на волю волн. Нас несет течением. И пусть нас с ужасом и страхом смотрят зануды». С большим удовольствием произношу эти, созвучные моим мыслям, слова, а своими поступками я уже давно доказал принадлежность к беспокойному племени «чудаков».
