Наташка - это я.
Серега, он же Серый, упомянутый мной в истории про санки, был… нет, не другом. Дружбаном. А так же приятелем, соседом, закадычным товарищем.
А еще школьной «любовью». Почему в кавычках? Ну так. Просто. Так вышло.
Само собой, Серый мне жутко нравился, но как дружбан, коллега по играм. Внешне он был вполне обычен, хоть и симпатичен. Однако небольшая «любовная» линия все же имела место в этом многосерийном фильме. Или большая, если брать в сравнении с остальными моими жизненными любовными линиями!
Серый проживал в соседнем подъезде на том же этаже, и наши квартиры соседствовали через стенку. И балконы тоже – через фанерную перегородку.
Серый был старше на полтора-два года и учился на два класса выше: я, допустим, в третьем, он в пятом. В третьем классе, собственно, и случилась эта любовная тема, о которой сам Серый так никогда и не узнал! До этого мы водили соседское знакомство, ходили друг к другу в гости, лазили через балкон (Серый лазил один раз и это было страшно и об этом потом), играли во дворе с третьим «мушкетером» Сашкой и прочей мелюзгой… в школе же только здоровались, сдержанно кивая друг дружке на почтительном расстоянии. Школа была тогда, в советское время, особым социумом. Это позже (уже в другой школе) пришла какая-то пионерская общность, когда в классе мальчишки вполне по-дружески общались с девочками, называли друг друга по именам и все такое… А тогда это было еще не принято. И просто поздороваться с девочкой, да еще младше себя, значило для нормального пацана уронить свой авторитет и опуститься в мальчишечьей иерархии на пару планок как минимум! Эти вещи прекрасно считывались, понимались с полтычка и были важным пунктом негласного соглашения. Женевская конвенция. Или скорее Сухоревская, как у Шуры Балаганова. Я чтила наше соглашение: дома дружим, в школе – стужа.
Тем более, в школе мне и так хватало с кем дружить. Лучшая подружка и одноклассница Таня, которая жила в соседней пятиэтажке. И вот с ней на пару мы и замутили однажды совместную «любовь», объектом которой стал ничего не подозревающий Серый.
Нам с Таней было уже по десять лет, и мы вполне созрели для «немножечко посохнуть по мальчикам». А главное, мне самой жутко хотелось побыть в центре какой-нибудь звонкой, желательно романтичной истории! Ну и вот. Однажды, дежуря после уроков по классу (для непосвященных - это просто уборка: перевернуть стулья на парту, сходить за ведром воды и помыть пол и доску), мы обсуждали, кто из наших одноклассников достаточно интересен, чтобы быть объектом «девичьих грез». Ничего особенного мы не планировали, просто трындели про мальчиков! В итоге сошлись на том, что в нашем 3-м «Е» подходящих кандидатур нет, не завезли. Как-то даже обидно стало за нашу гласную букву!
- Может в параллельных есть симпатичные? – без особой надежды спросила Таня.
- Да я не знаю там никого… Может и есть.
- Ну и ладно, - сказала Таня, закрывая тему, стирая с доски последние записи учительницы.
- Ну-у, одного я знаю, - протянула я. – Но он нам не подходит, он старше.
Таня спросила, кто это. Я ответила. Не догадываясь, что предаю приятеля и нарушаю конвенцию, переводя бедолагу из благородного статуса дружбана в позорный статус «девчачьего интереса». Покажи мне его завтра, попросила подружка и я, конечно, согласилась, не имея никакой задней мысли. Так родилось чудовище!
Назавтра на каждой перемене мы караулили Серого. Я искренне думала, что моей подружке просто любопытно, ведь я уже рассказала ей о Сером, его семье и младшей сестренке. И о наших совместных приключениях – про балкон и поход на луг с его двоюродным братом-студентом, после которого мне здорово влетело от родителей… выдрали даже!
В конце концов, мы его увидели. Я махнула рукой, он помахал в ответ.
- А он ничего! – сказала Таня, хитро улыбаясь. Меня кольнуло нехорошее предчувствие.
- В смысле?
- Симпатичный! – подружка сделала круглые глаза и накрутила на палец прядь волос. Тут уже все было ясно. Чудовище, оголодавшее после рождения, подбиралось к своей первой жертве. Уже даже заглотило левую ступню, громко причмокивая и урча от удовольствия.
- Ну-у… в общем, да. Коне-ечно.
- Как, ты говорила, его зовут?
- Се… Серге-ей, - проблеяла я.
«Прости меня, Серый, я не хотела!» Надежда, что может ничего и не будет, все пройдет, догорала во мне маленьким угольком. Или даже тлеющим комочком бумаги.
После этого начался мой личный ад. Каждую перемену, если были свободны, мы с Таней караулили Серого в коридорах школы. Следили, скрываясь по углам и за ограждениями лестниц. Подглядывали, обсуждали и хихикали. Мне было безумно жаль Серого, но еще больше жаль себя и времени, потраченного на это любовное безумие. Он-то хоть не знал ничего!
Но и прекратить я была не в силах – это была игра Плюмбума (как раз в это время и вышедший фильм посмотрела!) и она зашла слишком далеко. А главное, эта игра была совершенно новой для меня, острой. Она вознесла меня, как фаворитку короля, на пьедестал почета и уважения. Такого внимания к своей детской персоне я еще не огребала – ну как же, это я нашла нашу «любовь до гроба», это со мной он здоровался и даже махал рукой!..
Мне же самой было тошно и противно. Потому что, выходя во двор и встречая Серого в неформальной обстановке, я вынуждена была смотреть ему в глаза и не подавать вида. И мне было до ужаса стыдно, потому что с младых ногтей мои взрослые учили меня жить по правде, а любимые книжки учили честности, учили дружить. Ни в одной из них я не встречала ничего подобного.
Кошмар этот длился до самых летних каникул. Перед самым концом занятий, когда уже начинали сдавать учебники, любовный угар сменила другая повестка дня – меня, как обычно, отправляли на месяц в летний лагерь, а после на горизонте маячил переезд на новую квартиру, в другой район города. Собираясь в лагерь, я рассказала друзьям, включая Серого, о переезде, но не попрощалась. Это я собиралась сделать потом, обойдя всех, подарив какую-нибудь мелочь на память… Помню, Серый в день отъезда в лагерь, встретил меня во дворе у отцовской машины и вручил три шоколадных конфеты-батончика.
Судьба играет человеком, а человек играет на трубе. Родители меня обманули, и этот обман я не простила им до сих пор. Из лагеря меня везли на новый адрес.
С Таней я еще потом не раз встречалась, а вот Серого не видела больше никогда в жизни.
Приключения с балконом, поход на луг и как мне за него нагорело, и немного про Сашку - во второй части.