Ой, касатики! Чаво расскажу то вам! Не видела бы своими глазоньками, так и не поверила б что в жизни вон оно как бывает, совсем не так как нам волшебный телевизор рассказывает! Прихожу я значит сегодня к дохтуру терапевтическому сдаваться во второй раз, а мне бабушка-задворенка из своего окошечка стеклянного и говорит человеческим голосом: Ой ты, красна девица! Нетути у нас нонича твоей врачицы, иди-ка ты к другому дохтуру! Вот и письмо сопроводительное тебе." Ну что делать, люди мы не гордые, пошла. Подхожу к хоромине лекаря сего, а там народу видимо-невидимо! Яблоку некуда упасть. Пришли, значица, все хворые, да убогие на его порог. Ну что, сидим, ждем. А со стеночки на нас лик Господень смотрит ласково, но сурово так, ну это чтобы бы прочувствовали всю скрепность и духовность. К лекарю не попадешь, дык хоть на иконочку помолишься, авось и полегчает. Долго ли, коротко ли сидели, кашляли, да чихали в масочки свои, а полтора часа то и пролетели. Вот уж и мое времечко предстать пред очами мужа ученого, в медицинских науках сведущего, пришло. А дохтур то тот, вестимо, от такой толпы то ужо устал, очей ясных от бумажек своих мудреных не поднимает. "На что жалуетесь?" - говорит. Ну, я как человек скромный, решила большую часть своих скорбей при себе оставить, так и не поведала, что картошка у меня на балконе,как есть, померзла, что мошна у нас скудеет быстрее, чем мы ее пополняем, да и думы о судьбах России-матушки душу мою тревожат. Думаю, нет, о другом соколик спрашивает. И говорю ему как на духу - мол, лихорадка проклятущая меня не отпускает. Трясет, как грушу, гадюка такая, и кашель хрипами из груди вырывается, нос дышать не хочет, как будто мужичок мой, кулак об него почесал, и головушка буйна болит, и спину ломит, как на сносях. И усталость такая, как будто я в поле только что десятерых родила, воспитала, попутно поле рожью засеяв и урожай собрав. Неможится мне, в общем. А он мне говорит - ну зелье-антибиотик мы вам сменим и надо картинку носа изнутри сделать, рентгену носовых пазух по научному. Температуру мерить не стал, дыхание слушать тоже. Сразу видно - серьезный врач. Не глядя может диагноз поставить. Стала просить его, что может мне там кровь, да прочие жидкости из меня сдать надо, чтобы уж точно знать что врачевать то. А он строго так посмотрел и говорит - ты, девка, лекарских семинарий не оканчивала, так что лучше тебя знаю что надо. Придешь во вторник, вот и весь сказ!" Ну на то он и дохтур. Пошла к задвореньке просить бумагу сопроводительную на рентгену носа. А она мне, сердешная и говорит: "Ох, девка, так и быть, твое счастье! Есть у меня бумажка такая! На 26 число сего месяца!" Взмолилась я: "Голубица ты моя, да что ж деется то? Да мне же 16 числа к доктору идти уже с этой картинкой надобно! Это ж что же, идти мне сиротинушке к басурманам в бездуховные платные клиники, чтобы эти колдуны мне за мзду картинку ту заветную рисовали?". Сменила гнев на милость и отвечала уже ласковей: "Не ходи к басурманам жадным. Придешь в понедельник ко времени, слезно попросишь, может и пустят тебя к аппарату, да и сделают картинку!" "А ежели погонют со двора собаками?" - спрашиваю. " - "Да, не, не должны. Тоже ж люди русские. Все все понимают. Ну а не примут - на все воля божья". Взяла я ту бумажку заветную да и пошла с горя кутить в аптеку. Накупила зелий - пить и есть их буду. Больше то ни на что грошиков и не хватит. Вот так у нас в лекарском деле. Зело все скрепно. Ляпота.
