Начало 1 части тут.
Несколько раз ходили в театр, я вспомнила магию театра. Смотрели классические балеты и спектакль Красноярского драматического театра. Ничто не может сравниться с открытой сценой, живой энергетикой артистов, оркестра, зала. Домой добирались молча, потрясённые, многие жили в маленьких городках, где не то, что театров, кинотеатров было мало.
Да и сам драматический театр в Ташкенте очень хорош, оформлен в восточном стиле, нежный орнамент на белом мраморе, много зеркал, красный бархат кресел, публика в ярких одеждах, оркестровая яма дышит нотами. Ах, ходите в театр, это праздник, это эстетический оргазм!
А в это время на экраны вышел фильм «Маленькая Вера», впервые в советском кино показали на экране половой акт. Режиссёр объяснил этот факт необходимостью художественного замысла, что концептуальный разговор героев надобно было особенно выделить, именно таким «макаром».
Абсурд, во-первых, никто не обсуждает важные вопросы во время интимной близости, там другие чувства и эмоции захватывают полностью, во-вторых, никто из зрителей не запомнил разговор, все помнили только саму сцену. В кинотеатре публика состояла, в основном, из мужчин. Когда начался фильм, в зале, как обычно, раздавались разные звуки: кашель, шёпот, скрип стульев.
Началась интимная сцена, установилась такая тишина, какой в кино не бывает, после окончания интима ещё несколько секунд было тихо, затем зал выдохнул и оживился. Многие зрители после этого просто ушли, я так понимаю, что в кино пришли только ради полового акта. Я испытала шок, мы с Мужем проделывали что-то подобное, но увидеть, как это делают другие, да ещё на экране… Другие зрители тоже были в шоке, если ещё учесть, что дело происходило в восточной стране.
А совсем скоро фильмы без половых актов уже будут и не фильмы вовсе, что семейно невозможно будет смотреть телевизор, потому, что в фильмах будет даже не эротика, чёрт те что, «любовь с криком», сцены сексуального насилия, сплошь и рядом.
А между тем, секс это весело, красиво, секс это удовольствие, секс это гимн любви, остальное, из области патологии.
По окончании учёбы, решили сходить в ресторан, восточные женщины сразу отказались, потом нам стало понятно, почему. Выбрали самый популярный ресторан «Ташкент», зашли туда и испытали разочарование. В огромном зале, тихо играла восточная музыка, за столиками сидели одни мужчины в каракулевых шапках, показалось, что мы попали на похороны. Посидели немного, пытались танцевать, но когда на вас смотрят, как на артистов, становится не по себе. Ушли, хотели повеселиться. да не получилось. Где же женщины у этих мужчин? А с другой стороны, «со своим уставом, в чужой монастырь не суйся».
Ещё запомнилось ташкентское метро, каждая станция оформлена роскошно, тематически, можно организовывать экскурсии.
Приехала домой, вздохнула с облегчением, тоже Восток, но довольно умеренный, Азия, которая, всё же, ближе к Европе. Думала, что распрощалась с Ташкентом навсегда, но судьба распорядилась иначе. Мои мужчины не отходили от меня, я тоже соскучилась по ним, наглядеться не могла.
Муж изредка взглядывал на меня и быстро отводил глаза, я понимала, что ему не терпится остаться наедине, что он боится, если засмотрится, то не сдержится, а Сын тоже соскучился. Уложили его спать, убедились, что спит, закрыли все двери и заперлись в ванной. Мы пробыли там до утра, сколько раз становились единым целым, не помню, осталось в памяти как что-то сладкое, нежное, желанное – большое, большое удовольствие от интимной близости с самым, самым любимым человеком.
Потом я Мужу рассказала про фильм с половым актом, он долго смеялся и сказал:
-Зачем смотреть, как это делают другие, да ещё в кино, ведь там всё снимают. Мне нравится любить самому, мне нравится любить тебя.
В дальнейшем, когда такие сцены в кино стали обыкновением, он всё равно не смотрел, плевался и уходил. Его врождённая природная деликатность не позволяла ему получать удовольствие от чужого секса. Ещё он говорил, что на службе такого насмотришься и наслушаешься, что и кино не надо, в жизни-то покруче бывает.
Мне, как женщине, как медику, как педагогу некоторые моменты были интересны, но с точки зрения эстетики очень похоже на демонстрацию физиологических отправлений, как, например, акт дефекации . Ничего от любви не остаётся, один суррогат: срывают одежды и быстренько справляют нужду.