9 сентября.
Книги, книги, книги… Сколько их, бедных, без рода и племени, без, даже ничтожной возможности к выживанию, без надежды – валяется связанными по рукам и ногам в сырых подвалах бывших библиотек. Сколько гниет на полках в квартирах, офисах, на дачах? А сколько пополняет ряды бездомных на Икеях? Книги, книги… Что за знания заложены в них, а может быть, в неприметном фолианте, скрыто то, что человек не в состоянии постичь, без бумажной открывашки.
Есть книги, за которыми гоняются самые упертые коллекционеры мира.
Они пересекают тысячи морей, все пять океанов, облетают земной шар по несколько раз на дню, чтобы только пощупать заветный фолиант, сдуть аккуратненько пыль веков с его кожи. Они способны даже на убийство. На самое жуткое преступление, ради обладания вожделенной вещью. Гори все синим пламенем, пылай в огне очищения, только моя заветная книжица останься целой и невредимой. Есть книги, которые сейчас никому не нужны. Сто томов Льва Толстого, например, или полное собрание сочинений Каутского. Критические выкладки Белинского, пухлые сборники поэтов эпохи соцзаказов, соцреализма - Союза Советских писателей.
Навечно остались в своем интересном времени – положении, романы не раскрученных для широкой читаемой публики, советских авторов – чиновников, по сути, от гусиного пера. Эти люди – жертвы, слуги эпохи хрущевско-брежневских застроек, окраин и пустырей, крупных городов. Они заканчивали Литинституты, порой с отличием, выгодно составляли себе партию. Крепкий тыл, водораздел - между враждебным миром за окном, и уютным рабочим столом. Они публиковались исправно, и нигде – нибудь, в самиздатовских, антисоветских журнальчиках, а в самой, что ни наесть центровой периодике.
Эта огромная толпа дармоедов, зевак от литературы, ожиревших диабетиков, играла главную роль в становлении советской литературы. А расплодил и выпестовал это кодло – Алексей, наш, Максимыч, свет – Горький. Создал, как сейчас говорят, тусовку, на человеческие головы. Клуб единомышленников, кружок по интересам. «Кто не с нами – тот против нас. Кто не получил прививку от самостоятельного мышления, немедля выписать».
Соответственно те из писак, кто выпадал из общего собачьего хора, во славу Стаханова, ни премий, ни квартир – не получали. А бывало и того хуже. Особо провинившихся, судили судом чести, на писательских правилках, в Доме литераторов. Лишали партбилета, строго выговаривали, отправляли в обязательную командировку на БАМ. Они становились изгоями, не выдержавшими конкуренции с ветвистыми самцами, за обладание рогатой самкой коммунизма, в период полового созревания. Их книжонки, становились все тоньше и тоньше, пока не переставали выходить совсем. Человек, на глазах коллег, из разряда вожака, гордого прайда писателей, переходил к более низким пищевым цепочкам, к грызунам – журналистам. Он переставал плодить пыльные фолианты о комсомольской любви трактористки к механизатору, на фоне южнорусских пейзажей. Девушка всегда – целомудренна. До первого поцелуя – ни - ни. Парень, любитель гармошки, кирзовых сапог и машинного масла. Он отмывается только в пятницу, чтобы сходить в сельский клуб подраться. Остальное время – парень – пашет, как трактор, перед армией. Потом его загребут на Байконур, облучат, кастрируют и отпустят через три года, опять валяться под трактором. А девушка, милый деревенский ангел – все это время, проведенное суженным на чужбине – будет ждать солдата честно, отбиваясь от назойливых ухажеров. Махая, длинными летними вечерами, ситцевым платочком, вглядываясь вдаль, в уходящую в небеса, коричневую дорогу.
Строители коммунизма, ячейка сельского общества, должна кормить городской пролетариат, а пролетариат в свою очередь, должен давать стране угля, и танков – самолетов, да побольше. Кругом же враги - и если парень с девушкой, будут постоянно целоваться, поддавшись человеческой природе, вместо того, чтобы пахать и растить смену себе, таких же пахарей-трахарей, то «капиталисты нас сомнут». Ты, малый втыкай свой лом в гусеницу трактора, меняй ее, ремонтируй, вместо того, чтобы девок бесчестить. А на досуг тебе – футбол, бабочки, балет и хоккей. А еще - Магомаев с Розой Рымбаевой, исполнят марш трактористов и доярок: «Мы с бидонами стройно идем. В ряд, нога в ногу. Ноздря в ноздрю. Мы чеканим шаг, и бодро пронесемся по планете, окучив параллельно негров и китайцев. Вся европа под нашим крепким лаптем. А если враг осмелится на нас напасть, мы зальем его деревни парным молоком, вперемешку с машинным маслом. Мы спилим все его деревья и скосим душистую альпийскую траву. Мы утопим изверга в собственных отходах производства, ни глядя на чины и регалии. За нами – будущее. В наших книгах – вся соль мира, и ни один волосок не упадет с бороды великого Ильича».
10 сентября.
Библиотека. Библиотечный ковбой. Простой русский малый, тянется к знаниям, он не чернокнижник, не адепт Алистера Кроули. Он вдумчив, строг и весел. Щелкает Достоевского, как семечки. Провожает Пушкина из Арзрума в Молдавию. Вчитывается в Плеханова и Кропоткина. Анализирует прочитанное, делая острым карандашиком пометки на полях.
Он никогда не загнет уголок страницы, используя для водораздела между изученным и не изученным – картонную закладку. Всем селом – в библиотеку. После сенокоса, бани, в свой законный выходной. Бережное отношение к книге – залог душевного здоровья. Прочитал, сдай назад, не задерживай книгу – пусть читает другой. Беглое чтение, без запоминания, без анализа прочитанного – бессмысленное на первый взгляд занятие. Но это не так. Подержав в руках книгу, понюхав ее, прислушиваясь к шелесту страниц – прямое действие. Что – то да отложится, усвоится, переварится. Западет в черепную коробку. Всплывет в нужный момент. Главное, в процессе чтения – не уходить в себя с концами. Остаться на плаву. А для этого – и существуют, самоорганизовываются кружки по интересам. Дискуссионные клубы. «Слушай, друг, я тут хорошую книгу прочитал, жизненную. Не мог оторваться всю ночь. Настоятельно советую к прочтению. Там все, как у нас. То же небо опять голубое, тот же воздух, огонь и вода, только он не вернулся из боя», - таким образом, и рождаются легенды, формируются комиссии по установлению памятника автору, на малой Родине. Книга и писатель – близнецы братья. Единое целое. Без человека пишущего – не будет и человека читающего. Не будет и библиотек, пунктов приема макулатуры, вечнозеленых лесов, книжной пыли глухих запасников. Книгу – обязательно нужно сберечь для потомков. Нельзя давать настоящую бумажную книгу в обиду интернету. Аудиокнигам, цифровым библиотекам. Книга – наше все.
продолжение следует...
подписывайтесь.