Из жизни озеленителей
Настоящие герои редко узнаются по героической внешности. До поры до времени они вообще редко узнаются. И самые стоические подвиги обычно выглядят, как затянутая бытовуха..
Вот и на этот раз, вызвались два худосочных добровольца, в которых сразу как-то не верилось. Они и сами думали, что им просто надоело копать. А я подумал, что пусть пока начнут, а мы по-быстрому найдём им замену.
И они начали. Таскать пузатый ручной каток по кольцевому маршруту «бадминтон –диван - бадминтон». Если им и надоело копать, то катать им надоест быстрее, думал я. Потому что это не гранитный отсев, а доселе не опробованный речной, частицы которого не крошенные, как у гранитного, а окатанные. И оттого не могут они, как гранитные, сцепляться в устойчивое покрытие. И кто его знает, смогут ли. Кто его знает, существует ли такое количество кругов площадка – садовый диван и обратно, после которого они как-то улягутся, чтобы выдержать каблуки, дождевую нагрузку и рытьё собачьими когтями.
И кстати, собачьи когти. Это главное. В доме живут два милых ирландских волкодава. Никого сожрать не пытаются, но посторонних не любят. До нас они весь день свободно резвились по всему землевладению. А теперь припёрлись какие-то посторонние, которые мало того, что роют землю и режут ветки, что строжайше запрещают нормальным собакам. Так теперь из-за них ещё и привязывают к заднему крыльцу. На весь день, пока чужаки не уйдут. Но на утро они опять здесь, и всё заново. Доколе?!
Высказать волкодавы ничего не могли, но, как только кто-то из нас попадал в их поле зрения, округу сотрясали громоподобные тирады максимальной длительности. Кто слышал голос ирландского волкодава, понимает, о чём я говорю.
А теперь по дорожке на бадминтонную площадку, которая на повороте проходит мимо заднего крыльца максимально близко, постоянно и с утра до вечера будут прогуливаться два дистрофика с вон той круглой фигнёй ?! Прекрасно! Вот и поговорим! Неужели вам настолько надоело копать, бедолаги?
Бадминтон по уровню располагался повыше, диван – пониже, поэтому после трёх кругов по часовой надо было сделать три против часовой. Потому что, когда тянешь такую бочку в горку, твои бывалые ботинки взрывают непослушный отсев в одну сторону, если по часовой, и в другую, если против.
Волкодавы этого не знали и думали, что их просто хотят пробесить. И это их бесило дополнительно. Когда герои проходили диван, они неизбежно становились видны волкодавам. Гром раскатывался всем по ушам и не прекращался до того мгновения, когда каток проезжал площадку и скрывался за кустами. Чтобы докатиться до дивана. Садовый диван был короток. Волкодавы успевали только вдохнуть – и понеслась по новой. Когда в рядах глохнущих землекопов начиналось роптание, приходилось напоминать, что тем, кто на катке, сейчас гораздо хуже, так как всё, что вы слышите, высказывают лично им прямо в глаза и с двух метров расстояния.
Отсев тем временем не сдавался. Пробовали наступить после катка – всё то же самое, ничего не менялось. Надо было продолжать, и добровольцы продолжали, ни о чём не спрашивая.
В иной момент коллектив просил водителей катка отъехать на перекур в сторону. Волкодавы затихали, тоже улучив возможность отдохнуть. Наступала звенящая тишина, которую нарушали лишь приглушенные шумы с Рублёвского шоссе. Никто не хотел прерывать блаженство, но отсев не ждал. Снова скрипела не смазанная ось, снова волкодавы, прокашлявшись, начинали давить децибелами. Народ безропотно поднимался и брёл к недокопанным посадочным местам.
На обеденный перерыв каток оставляли за диваном. Озеленители ели домашнее, в пол-голоса обменивались фразами, не услышанными во время собачьего грома. Двое героев молчали, поедая сухпаёк без всякого аппетита. Они знали, что будет, когда они его доедят.
Прошла неделя или чуть больше, и все, у кого были уши, заметили, что собачки лают немного тише. Или уши начали привыкать, потому что сколько ж можно. Мало того - в нижней части кольцевого маршрута отсев проявил первые признаки стабильности. Следы от ботинок стали гораздо мельче. Пролили водой из шланга --- ура, практически не размылось. Вдохновение поселилось в наших рядах! Я вычислял причины перемен, герои с новыми силами нарезали круги, коллектив мечтал о финише.
Однажды мы заметили, что катка не видим, а волкодавы молчат. Я не стал ничего предполагать. Пройти и посмотреть быстрее. Картина, которую я увидел, выглядела не реальной. Добровольцы сидели на катке, вытирая пот, а волкодавы молчали на крыльце. Как только они расслышали мою осторожную поступь, вскочили на ноги и разразились штатным громом.
- Тихо, тихо! – поднял руку один из героев. Волкодавы снова замолчали.
- Они теперь лают, когда нас из виду теряют, - объяснили мне, - диван пройдёшь, и дальше спокойно…
И действительно, я совсем забыл, что у меня уже был вопрос, почему на обед с катка больше не приходят, а всё равно тихо. Они уже несколько дней обедали на катке и кидали собачкам символические угощения. Ну надо же, молодцы, подумал я, но ничего не сказал, потому что волкодавы реагировали на любую мою попытку заговорить или подойти к катку поближе.
Герои уже забыли, что когда-то занимались чем-то ещё. Дни проходили отдельно от коллектива. Собачки теперь не мешали им побеседовать после обеда . Зато, когда кто-нибудь пробовал приблизиться к священному кольцу, чтобы перекинуться парой слов, попытка лишалась смысла массированным громовым прикрытием. Только вечером, когда все вместе садились в автобус, добровольцы могли узнать, как у всех прошёл день.
Дней через десять случился щедрый ливень, от которого герои прятались на заднем крыльце со своими серыми приятелями. Отсев нигде не размыло, обувь следов не оставила даже после умышленной «пробуксовки». И я заподозрил, что стабильность покрытия достигнута уже некоторое время назад, но кое-кто мне не признался. И не потому, что не хотел возвращаться на лопату – выгуливать каток вряд ли легче. А потому, что немного грустно было бы расстаться с такими классными мохнатыми парнями… Да, версия излишне лирическая, но что мне было думать, когда ещё через день, отведённый для окончательного укатывания после капитальной промывки, я застал обоих добровольцев, сидящих на катке лицом к волкодавам и спиной ко всему миру, а волкодавы даже не обратили на меня внимания, потому что я был слишком не важен в этой ситуации.. «Да они неплохие собакевичи, - подумалось мне, - им надо было просто разобраться, где кто…»
Я сделал всё, что мог – оставил заслуженных собаководов на уходные работы до конца сезона. Добровольцы поддерживали приживаемость древесных и подсевали выпады на газоне, волкодавы снова носились по всему землевладению. Я навещал объект минимум раз в неделю, заходил на территорию свободно, и погавкивали на меня разве что для проформы.
Я так и не узнал, как их зовут. В смысле, волкодавов, конечно.