Завершились школьные экзамены, весело прошёл выпускной и теперь предстояло очень сложное и интригующее – вступление во взрослую жизнь. Кого-то ждёт весёлая студенческая пора, кого-то рабочие будни, а кого-то и армейские сапоги. Но ещё осталось немного беззаботных дней. Вика с трудом получила от мамы разрешение на встречу с ребятами. Встреча планировалась на даче Стаса и подразумевала ночевку. Мама разрешила только после того как заручилась поддержкой дедушки Стаса, который проживал на этой даче и обещал приглядеть за ребятами. Группа собралась небольшая – восемь человек. Встретились на станции, шумно разместились в электричке. Через несколько остановок вышли на перрон, чтобы пересесть на другую электричку и уже доехать до нужной станции. Решили прогулять по перрону, чтобы скоротать время ожидания нужной электрички, пребывающей через сорок минут.
В жизни часто происходят удивительные события, которые меняют ход жизни или всю жизнь. И часто такие судьбоносные события умещаются в секунды, а иногда в миг.
Вика решила купить себе чего-нибудь сладенького: или леденцов, или мармелада. Увидела в конце перрона ларёк и бегом направилась к нему. У ларька не наблюдалось покупателей, кроме одного инвалида на коляске, который, впрочем, уже отъезжал. Вика подошла к окошку ларька, и какие-то силы заставили её посмотреть вслед инвалиду, именно в тот же момент инвалид оглянулся в сторону Вики. Это и был судьбоносный миг.
Уже в электричке этот миг завладел сознанием Вики полностью. Ребята шутили, смеялись, а Вика находилась в какой-то прострации. Время на даче у Стаса проводили весело и активно. Музыка, танцы и, конечно, скатерть-самобранка, которой искусно владел дедушка Стаса. День прошёл весело и сытно. Взгляд инвалида иногда вклинивался в сознание Вики, что-то пытался сказать ей, о чём-то напомнить, но это так и оставалось всего лишь намёком. Днём это были вспышки в сознании, а вечером и ночью это стало для Вики навязчивостью. Утром она проснулась с тяжёлым чувством досады.
Как только ребята вышли на станции, где должны через пятнадцать минут уехать на другой электричке домой, Вика бегом кинулась к ларьку, у которого встретила инвалида.
- Я вчера у вас покупала леденцы … утром… помните?
- Да, где ж вас всех упомнишь? Что случилось-то? Сдачу, что ли, забыла дать?
- Нет, всё нормально. Передо мной у вас покупал инвалид мужчина на коляске…
- Ну и покупал, и что?
- Вы его знаете?
- А тебе зачем?
- Он похож на нашего соседа… давно… мы рядом жили… но, может я ошиблась… - сказала Вика, чувствуя, что краснеет от вранья.
- Может быть. Это Саша, хороший мужчина, он электриком на нашем заводе работал, пока вот не стал инвалидом.
- А что с ним случилось? – Вика почувствовала, что сердце собирается выскочить из груди.
Объявили о подходе электрички. Ребята стали кричать Вику, торопить её.
- Вы, наверное, слышали, как в прошлом году в декабре двое заключённых сбежали? По телевизору об этом говорили. Саша на машине ехал, они его остановили. По голове ударили, раздели, там куртку, шапку, сапоги сняли и оставили в лесу. Он два километра по снегу шёл. Вот на одной ноге пальцев нет, а на другой ступни. Отморозил.
- Фамилия у него как? Где он живёт? – почти закричала Вика.
- Да, вот сразу за мостом, второй дом по правую сторону, первая от моста квартира. Соколов он. Сосед всё-таки, да?
Потрясённая Вика приехала домой. До прихода мамы с работы она плакала, но ничего ей не сказала. А на следующий день, как только мама ушла на работу, Вика убежала на станцию.
Второй дом от моста по правую сторону, оказался аккуратным из белого кирпича домиком на две квартиры. Первая от моста квартира за зелёным штакетником утопала в зелени. Вика вошла во двор через калитку, которая легко открылась, и пошла по тропинке. Где-то в глубине двора залаяла собака. Вика увидела в зелени кустов стол с лавочкой во всю длину. За столом спиной к ней сидел мужчина, а рядом стоял костыль. Лай собаки заставил мужчину оглянуться.
Вика подошла к нему, обняла за шею, прижалась.
- Вика, ты как меня нашла?
- Случайно, папа.
Пили чай за этим же столом и разговаривали. Отец о себе ничего не рассказывал, а Вика и не спрашивала. Вика рассказывала всё больше о себе, отец спрашивал, держал её руку, прижимал к щеке, прятал мокрые глаза.
- Как мама, дядя Коля её не обижает?
- Нет, папа, всё нормально. Он давно уже тётю Лену обижает.
Отец собрался проводить Вику, скрылся в дом и через некоторое время вышел на двух ногах без костыля.
- Вот, смотри, - похвастался, подняв брючину, - протез у меня новый, привыкаю.
На станции спросил, опять пряча глаза:
- Ты ещё приедешь ко мне?
- Конечно, папа. Ты теперь от меня никуда не денешься, - махала рукой из вагона, пока он не скрылся из виду.
Вика успела приехать, пока мама была на работе. От мамы не ускользнуло состояние Вики – отрешенно-растерянное. Разговора было не избежать, начала Вика:
- Мама, а ты знаешь, где сейчас папа?
- Не знаю и знать не хочу. Он нас бросил. Мы с тобой эту тему закрыли. Забыла?
- Придётся открыть. Мне не десять лет, когда мы эту тему закрывали. И тогда я кое-что понимала, а сейчас и тем более понимаю.
- Тааак, - протяжно и пугающе сказала мама, присев на диван. – Что же ты поняла больше меня в свои семнадцать лет. Я-то вот с тобой, а папы твоего рядом не наблюдается. Ушёл он от нас, бросил нас, за красивой жизнью погнался.
- Да, ушёл от нас, но, может, не бросал, а ты его бросила? Я же помню, как папа только за порог, а тут уже и дядя Коля нарисовался. Когда вы успели полюбиться с ним? Где дядя Коля? Четыре года терпела его. Ради чего? Чем закончилась ваша любовь? Вещи его через забор к тёте Лене выбросила. И хорошо, сейчас вон пьют с тётей Леной и счастливы.
- Вика, не переходи черту. Ты не имеешь право меня судить.
- А ты имеешь право лишать меня родного отца? Мама, скажи мне, я имею право на общение со своим отцом? Или ты мне запрещаешь, как всегда … Так вот, мама, я встретилась с папой и теперь мы с ним будем встречаться, и ты мне не запретишь.
Вика сначала с надрывом, но потом успокоившись, всё рассказала.
- Мама, я хочу, чтобы папа приехал к нам. Ну, как бы, в гости.
- Обо мне подумай, как я его здесь встречу? - И призналась: - Стыдно мне…
- Это ведь папин дом, ты забыла? Дом его бабушки, и папа его поднимал и достраивал. Я ведь могу и к папе переехать, он не против.
- Вика, это уже шантаж.
Отец приехал, привёз подарки. Разговор не был непринуждённым, Вике всё время приходилось быть связующим звеном в беседе и это давалось трудно. Отец увидел в комнате у Вики большого белого медведя и сказал:
- Медведь, как новенький. Тебе он не нравится?
- Медведь мне нравится, поэтому и не выбрасываю, пусть живёт. Он не виноват, что дядя Коля его мне подарил.
- А что ещё тебе дядя Коля подарил? – вопрос явно был адресован Вике, но взгляд с прищуром и укор в тоне был направлен к маме.
- Ладно! Всё! – вдруг прорвало маму. - Я дура, признаю. Вика, это тебе папа подарил. Ещё многое чего и деньги на путёвку в пансионат тоже не дядя Коля…
- Дорогие родители, пришло время слушать меня. Ты, папа, переезжаешь к нам, то есть в этот дом, в твой законный дом. Там у тебя ни газа в доме, ни воды…
- Вика, может надо нас спросить? – это мама робко подала голос.
- Действительно, Вика… - это неуверенно папа пробормотал.
- Если нет, то я, мама, перееду к папе.
- Да, я не против, если ко мне…
- Нет, папа, если я к тебе перееду, то откажусь от поступления в институт. Решайте.
Всё-таки шантаж – это не всегда плохо.
- Ты не оставляешь нам выбора, - сказала мама с улыбкой, скосив взгляд на Александра.
- Я не один, - сказал отец, - у меня есть Линда...
- Папа, естественно, и Линду привози. Я с ней уже подружилась. Только будку надо во дворе ей сделать.
- Сделаем.
