Авторитарный дрейф президента Макрона усугубляется. В очередном интервью он отошёл от былой риторики «стартап-нации» и сосредоточился на речах о «законе и порядке». Выгораживая избыточное насилие полиции он ссылается на угрозу терроризма и… ультралевых, якобы представляющих собой (в отличие от ультраправых) главную угрозу основам республики!
Эти симптомы, тревожные и по отдельности, в совокупности являют собой пугающую картину.
После выхода номера с первой частью интервью Эммануэля Макрона (22 декабря 2020 года), журнал l’Express решил полностью опубликовать беседу главы государства с журналистами в статье под названием «Эксклюзивное интервью: что Макрон никогда не говорил о французах». Крен в сторону авторитаризма, полицейское насилие, гражданские свободы – об этом тоже шла речь. Но больше всего президент говорил о самом себе.
На смену имиджу реформатора «стартап-нации», провалившемуся с началом движения «жёлтых жилетов», пришёл имидж военачальника. Большому неолиберальному беспорядку, вызванному его реформами (разумеется, он не делает этой связи), Макрон противопоставляет необходимость республиканского порядка, основанного на авторитете государства.
Когда президента спрашивают о регрессе правового государства и отступлении от принципа верховенства закона и гражданских свобод (особенно если речь идёт о «сепаратизме» и «глобальной безопасности»), он уходит от ответа, ссылаясь на угрозу терроризма: «Нам нужно бороться с терроризмом и усиливающейся агрессией в обществе. Мы должны дать ответ брошенным вызовам. Не считает ли он, что ответ несоразмерен? Нет. Правосудие всё контролирует».
В опубликованном несколько недель тому назад интервью молодёжному интернет-изданию «Брют» Эммануэль Макрон признал существование «полицейского насилия». Но те, кто радовался такой новости, будут разочарованы, прочитав интервью в l’Express. Вероятно, президент меняет риторику, в зависимости от аудитории, к которой он обращается, но на страницах журнала l’Express он говорит явно иначе. На вопрос об ограничениях права на выражение протеста (ужесточение требований по поддержанию правопорядка, закон о запрете использования дронов и оружия несмертельного действия), глава государства отвечает, что виноваты протестующие: по его мнению, некоторые из них впали в «беспрецедентное уличное насилие». «Настоящие демократические дебаты должны быть направлены не на обвинение работы полицейских, – решительно возражает он, – а на поиск средств устранения этого насилия в обществе, с которым сталкиваются полицейские силы».
«Что в нашем обществе неприемлемо, так это то насилие, когда ранят или убивают человека, стоящего на защите республиканского порядка, - продолжил Эммануэль Макрон. - Если мы не переосмыслим наше отношение к подобным вещам, это будет означать уничтожение любой формы законной власти, порядка, а следовательно, и свободы».
Президент не думает, что рост насилия связан с его способом управления или жестокостью проводимых им реформ, или же отсутствием политических возможностей. Именно Макрон сумел обернуть себе на пользу идею о том, что разделение левых и правых больше не актуально. Глава государства предпочёл дать готовый и окончательный ответ, упомянув на этот раз внутренних врагов: «Движение ультраправых возрождается во всём мире, но в нашей стране ещё больше усилилось движение ультралевых, выступающих за антикапиталистическое и антиполицейское насилие со структурированными, хорошо идеологизированными позициями, которые на самом деле разрушают республиканские основы». Макрона не упоминает, что экстремистские группировки почти всегда крайне малочисленны и не играют решающей роли в протестных акциях. Впереди президентские выборы 2022 года, и чтобы сплотить «консервативный блок», на который он опирается, Эммануэль Макрон должен убедить других в том, что именно ультралевые виновны в беспорядках.