ПРОДОЛЖЕНИЕ. ЧАСТЬ 2.
1 ЧАСТЬ ПО ССЫЛКЕ СНИЗУ.
В дверях появился Гигиенист. Это был высокий, мускулистый мужчина, одетый в темно-хирургические скрабы которые предназначались для Военно-морского флота. Черная маска с забралом скрывала верхнюю половину его лица, оставляя открытой лишь широко-широко раскрытую улыбку. Зубы у него были белоснежные, но кривоватое сочетание настолько причудливое, что мне пришлось дважды взглянуть на него. Из-под маски торчали пучки седых волос, а кожа на предплечьях была покрыта пигментными пятнами.
“Привет, Луиза, - сказал он, задержавшись на пороге. - Как тебе другие девушки?”
“Меня зовут Лу, - ответила я, сжимая в ладонях швейцарский армейский нож, - И я бы предпочла знать, какого хрена ты с ними сделал.”
Мужчина запрокинул голову и захохотал, как пьяница в баре на родео. Я попыталась заглянуть за забрало, но были видны только глубоко посаженные морщины вокруг его рта и носа. Его челюсть периодически подергивалась, как будто у него была сильная жажда удара, которую могла утолить только я.
- С удовольствием покажу, - сказал он, вытаскивая металлическое приспособление.
Ты знаешь эти когтистые машины, на которые дети тратят все свои деньги? Оружие было очень похоже на одно из них, только вместо скользких щипцов были три острых стальных лезвия. Его правая рука была занята за работой с рычагами, и я заметила знакомое существо - быка, вытатуированное на внутренней стороне запястья. Лезвия рассекли воздух с тошнотворной легкостью, когда человек щелчком пальца открыл и закрыл устройство.
Не теряя времени, я попятилась в дальнюю часть комнаты и остановилась за креслом с куклой, которую не узнала. Тогда я чувствовала себя совершенно беспомощной. Его маска гарантировала, что я причиню себе больше вреда с помощью перцового баллончика, а мой швейцарский армейский нож не имел ни единого шанса против его ручного пыточного устройства.
Я взглянула на часы, пытаясь сосчитать, сколько времени осталось до прихода Ронни. Он обещал сорок минут, максимум час, но я была уверена, что прошло не больше двадцати минут с тех пор, как я закончила наш разговор.
“Что-то не так, Лу? - насмешливо спросил мужчина.
Он бросился на меня, когда я побежала к следующему креслу, опрокинув несколько птичьих украшений на маленьком круглом столике сбоку от сиденья радужной куклы. Время замедлилось, когда мы запрыгали по комнате, как какая-то сумасшедшая версия Тома и Джерри, нарушая хрупкое равновесие интерьера гостиной. Он все время прикрывал дверь, и я теряла выносливость по мере того, как погоня продвигалась.
Я бежала к креслу, в котором сидела самая знакомая кукла, Синтия, когда споткнулась о ковер и ударилась лицом с неприятным треском шеи. Я перевернулась на спину как раз вовремя, чтобы увидеть, как мужчина схватил меня за левую ногу и оторвал нижнюю часть тела от пола. Он щелкнул металлическим чудовищем в нескольких дюймах от моей лодыжки.
“Хочешь, я подстригу тебе ноги, Лу? - прохрипел он со смехом. - разве ты не хочешь оставить свой обрубок на земле?”
Я с ужасом наблюдала, как он дразнил мою левую лодыжку лезвиями, медленно приближая их достаточно близко, чтобы порезать кожу. Капли крови падали мне на лицо, стекая в глаза, пока я извивалась, как перевернутая форель в руках рыбака. Я вытерла кровь и попыталась пнуть мужчину по яйцам другой ногой, но он только глубже вонзил инструмент в мою лодыжку в качестве наказания.
Я почувствовала это - боль от тысячи ударов, сжатых в одно, невозможное ощущение, распространяющееся по моей ноге. Я закричала от боли, яростно дергаясь всем телом, брыкаясь и рыча, как злобное животное. Забавно, как в подобной ситуации исчезает всякое притворство искушенности. Как мы обращаемся к нашим скрытым дикарским " я " за одним лишь выстрелом в отсроченную смертность.
Была ли это моя судьба? Неужели Вандерли станет моим последним пристанищем? Синтия и остальные девушки предположили это, глядя на меня сверху вниз с пустыми, понимающими выражениями.
Паника пробежала по моему телу, когда мои крики стали громче, чем смех мужчины. Громче, чем звук ударов клинков о кость. Я уже была готова впасть в истерику, когда краем глаза заметила легкое движение. Я повернула голову, отчаянно надеясь увидеть Ронни, и почувствовала, как мое отчаяние удвоилось, когда вместо нее в комнату вошла миссис Клеймор.
Я хотела снова обратить свое внимание на человека, который был занят тем, что отрывал мне ногу, но что-то остановило меня. Как будто кто-то убавил громкость в реальности. Как будто к комнате был применен фильтр размытия, притупляя мое окружение. Вой мужчины стал отдаленным, даже тихим, и я почувствовала, как теплое притяжение притягивает мой взгляд к лицу миссис Клеймор, к ее глазам. Их глубокие каштановые тона переливались желтыми оттенками.
“Найди свою тьму, дитя, - ее голос звучал в моей голове громко, как ранние утренние церковные колокола, - Из тьмы приходит свет. Из плохого рождается хорошее.”
Мой разум кричал, желая выбросить ее присутствие из головы, но она еще не закончила.
- Копни поглубже в пустоты, которые питали тебя в детстве, в пустоту нежности, в порочность окружающего. Ты купалась во тьме ради власти. Используй ее сейчас или провались в бездну судьбы меньшего существа.”
Комната вернулась в нормальное состояние. Скорее, она вернулась к реальности, где человек, известный как Гигиенист, впивался пальцами в мою наполовину ампутированную ногу, облизывая губы, готовясь к пиршеству, которое я не хотела себе представлять.
Тогда я должна была упасть в обморок. От боли, ужаса или от того и другого. Вместо этого что-то щелкнуло на месте, и я отступила. Не физически, не сразу. Я сделала то, что делал всю свою жизнь. Я закрыла глаза, погружаясь глубоко в себя. Мне не потребовалось много времени, чтобы погрузиться в пустоту, в то пространство, которое хранило все мои худшие воспоминания. Я пробежалась по ним, как по стопке карточек.
Дядя Бенджи швыряет меня в стену. Пять лет.
Социальный работник тушит сигарету о мое плечо. Семь лет.
Моя кузина Элис втыкает в меня использованную иглу. Девять лет.
И так далее, и тому подобное.
Я добавила Гигиениста к куче мусора, которые породили меня. Черный вихрь сгустившейся тьмы, кудахчущий хаос, который набухал в моей груди. В кои-то веки я не стала его успокаивать и нянчиться с ним. Я не "дышала и считала до десяти". Я позволила ей растянуться внутри и вокруг меня, пока она не превратилась в собственную сущность, силу, которая не могла, не хотела быть сдерживаемой.
Время пришло.
Когда я открыла глаза, я уже не висела вниз головой. Я твердо стояла на ногах, задрав подбородок к высокому потолку Вандерли. Над моей головой гигиенист орал, что распотрошит меня, когда невидимые силы вращали его в воздухе, как курицу на вертеле.
Я начала с его глаз. Один - за лодыжку, второй-за дурацкую шутку про обрубки. Я сосредоточилась на крошечных сосудах и зрительном нерве, нагревая их изнутри, как микроволновку. Я все еще не могла видеть его глаза за маской, но чувствовала, как они растут, набухают от жары. Мужчина начал молить о пощаде, корчась, когда оба глаза взорвались в его черепе, забрызгав внутреннюю часть маски с тошнотворным хлюпаньем.
“Нет, пожалуйста, - взвыл он в агонии, “Пожалуйста!”
Затем я начала вырывать зубы. Всего одиннадцать, по одному на каждую девушку, к которой он прикасался в пределах этого дома. Безжизненные глаза кукол умоляли меня заставить его страдать.
Я вытащила каждый зуб из глубины его десен, используя их, чтобы царапать кожу на его шее и груди, наблюдая, как его кровь струится сверху. Я покончила с этим, сломав ублюдку челюсть. Засунув узел из одиннадцати зубов в глубь его горла, уничтожив его средства к существованию толстым коренным членом моего собственного творения. Его рвотные позывы вырывались сильными рывками, когда он ощупывал сырую мышечную ткань на шее. Ему не потребовалось много времени, чтобы обмякнуть и опуститься на пол у моих ног.
Гигиенист был мертв.
Я убила его.
Миссис Клеймор появилась рядом со мной, пока я пыталась успокоить дыхание. Мое тело находилось в состоянии возбуждения, ошеломляющего экстаза. Мое дыхание стало прерывистым, лихорадочный трепет пробежал по моим конечностям, пульсируя в кончиках пальцев. Всю свою жизнь я ощущала себя маленькой, чтобы не мешать людям, но теперь я была сильнее, чем все мои обидчики.
Я был сильнее самой жизни.
“Дай мне нож, дитя, - миссис Клеймор потянулась к моей правой руке.
Я опешила, когда увидела, что швейцарский армейский нож вонзился мне в ладонь. Рана выглядела хуже, чем тело мясника, но я чувствовала только щекотку там, где должно было быть больно. Миссис Клеймор одним быстрым движением вытащила нож.
“Садись со мной, я позабочусь о твоих ранах, пока онемение не прошло, - сказала она, проходя в другой конец комнаты, снимая с кресел двух кукол. Я смотрела, как она раскладывает их на полу рядом, словно два трупа в одном гробу.
- Подождите, - я заколебалась, мой разум медленно приспосабливался к реальности.
Я не могла объяснить то, что только что сделала, ни в каком разумном смысле этого слова. И хотя мне казалось, что миссис Клеймор пришла мне на помощь, это не объясняло, почему она пригласила меня в Вандерли под ложным предлогом.
“Моя дорогая, если бы я хотела причинить тебе вред, я бы уже сделала это, - ответила она моим мыслям. - А теперь садись, у нас мало времени до прихода моего мужа и его друзей. Ты же не хочешь с ними встретиться?”
Я снова посмотрела на нее. Она выглядела как нервный воспитатель, желающий покончить быстрее с нудным ребенком. Возможно, мне следовало бояться ее тогда, но эйфория уже покидала мое тело, когда всплески боли начали появляться в странных местах. У меня не было особого выбора.
Кроме того, по какой-то необъяснимой причине я ей доверяла.
Я заковыляла к пустому креслу рядом с миссис Клеймор. Она сразу же принялась за работу, подняла мою наполовину ампутированную ногу и удобно положила ее себе на колени. У нее не было ни бинтов, ни мазей, и мне было неловко, что у нее на юбке кровь. Не беспокоясь, она закрыла глаза и протянула правую руку в нескольких дюймах от моей раны.
Я молча наблюдала, как она высасывает кровь из моей изрубленной лодыжки, втягивая ее в ладонь. Она оставила только бледную, поврежденную плоть, которая начала покрываться глазурью, лоскуты моей кожи сходились под слоем чего-то резинового и похожего на воск. Поставив мою ногу на землю, миссис Клеймор повторила то же самое с моей рукой.
Я хотела что-либо сказать, но могла только наблюдать за тем, как она вытирает запекшуюся кровь, оставляя после себя иссохшую плоть, безжизненной и чистой. Резиновая субстанция начала расползаться, словно вырастая из моей руки. Когда она закончила, я провела пальцами другой руки по искусственному участку кожи на поврежденной ладони. Он казался странно знакомым.
“О,” воскликнула я, ужасная догадка осенила меня, когда я снова осмотрела комнату, - Настоящие куклы.”
Миссис Клеймор уже собиралась ответить, когда кто-то вошел в дом, хлопнув входной дверью. Я заметила вспышку страха на ее лице, когда она бросила взгляд на дверь. Он исчез секундой позже, когда мы услышали голос моего кузена.
“Лу! - закричал он, и его тяжелые шаги быстро заскользили по нижнему этажу. - Лу!”
“Я здесь, наверху, - отозвалась я, мой голос звучал хрипло и чужеродно.
Миссис Клеймор встала с кресла и подошла к ближайшей книжной полке. Хоть ее движения и были уравновешенными, я заметила в ней живость, которой раньше никогда не было. Она сняла книгу с одной из полок, и узкая часть стены гостиной скользнула в сторону, открывая больше голого бетона, точно так же, как пространство за зеркальной стеной шкафа. Хозяйка дома Вандерли вошла внутрь и повернулась, чтобы закрыть за собой потайную дверь.
“Не возвращайся сюда, - сказала она, прежде чем я успела ее остановить, - Люди-Быки узнают о тебе всё после сегодняшнего.”
Она исчезла за несколько секунд до того, как в комнату вбежал мой кузен Ронни. Он остановился на полпути, рассматривая жуткое зрелище перед собой. Хотя он казался странно спокойным, когда велел мне встать и следовать за ним из дома, я знала его достаточно хорошо, чтобы видеть, что он бурлит под поверхностью.
Мы были странной парой, выходя из этого дома. Я, залитая кровью, и Ронни с его каменным лицом. Я не могла оторвать глаз от красивых белых тюльпанов на земле и очаровательной мощеной дорожки. Сколько еще отвратительных истин скрывалось за этой отполированной внешностью? Прежде чем сесть в машину, я обернулась и посмотрела на Вандерли. Он просто стоял там, безупречный, как всегда, как будто ничего и не произошло.
Когда мы отъехали от дома, в машине повисла тяжелая тишина. Я все еще была погружена в себя, пытаясь разобраться во всем, а Ронни, вероятно, пытался понять, какого черта он только что увидел. Это было не в первый раз, когда он вытаскивал меня из опасной ситуации, но это был первый случай, когда ему не пришлось вмешиваться, чтобы защитить меня. Девушка, сидевшая рядом с ним, отличалась от кузины, с которой он вырос, и он это чувствовал.
Ронни не разговаривал со мной до тех пор, пока не припарковал машину на стоянке недалеко от моей комнаты в общежитии.
- Что, черт возьми, случилось, Лу? - наконец спросил он, держа руки на руле и тупо глядя вперед, словно все еще ведя машину.
“Я не знаю”, - я сказала ему правду.
- Разве я только что не застал тебя в комнате с мертвым телом?”
“Да,” согласилась я.
- А кровь?”
“Покойника,” призналась я.
“Ты убила его?” проговорил он сквозь стиснутые зубы.
- Я так и сделала, Ронни. Если бы я этого не сделала, он бы убил меня, - я положила руку ему на плечо, жест, который, как я знала, в конце концов растопит лед. Мы были всего лишь двоюродными братом и сестрой, но он всегда был для меня скорее родителем. Единственный, настоящий страж, которого я когда-либо знала.
- Ну и что теперь, я тебе нужен как алиби? Случайный свидетель?” - спросил он сдавленным от волнения голосом.
- Я так не думаю, - ответила я, не зная, как объяснить, что нет ни малейшего шанса, что все это будет улажено с помощью традиционной системы правосудия.
- Ты расскажешь мне, что случилось?” он повернулся, чтобы посмотреть на меня, беспокойство старело в его глазах десятилетиями.
“Я сделаю это, как только все улажу в голове, - пообещала я, - А сейчас мне нужно привести себя в порядок. Чуть позже у меня будут занятия.”
“Ладно, - он заколебался, - Хочешь встретиться завтра утром и поговорить?”
“Не могу, у меня еще занятия, - сказала я, открывая дверцу машины.
Тогда мы расстались. Я уверена, что он хотел бы остаться на некоторое время, чтобы убедиться, что со мной все в порядке, но мне нужно было побыть одной, чтобы обдумать события дня. Ронни не любил, когда я хранила секреты, но он также знал, что я редко делаю это без веской причины. В конце концов, я, вероятно, попытаюсь рассказать ему все, что имеет смысл.
Но сначала, я должна была сама узнать правду.
Что со мной произошло? Как я могла так поступить с Гигиенистом? Как миссис Клеймор читает мысли и лечит раны? Кто был ее муж? Кто эти Люди-Быки?
И самое главное, есть ли хоть малейший шанс, что некоторые из кукол могут быть живыми, похороненными в воске, но поддерживаемыми какой-то магией, о которой я не знаю? Есть ли способ вытащить их из этого дома? Я уставилась на силиконовую полоску у себя на ладони.
У меня не было выбора. Я должна была вернуться.
В конце концов, никто не увольнял меня с 9-часовой смены в Вандерли...
Продолжение следует.
Ссылка на 1 часть - https://zen.yandex.ru/media/id/6023b55fc7f60c51cb5883e4/odin-starik-nanial-menia-upravliat-svoim-kukolnym-domikom-v-naturalnuiu-velichinu-no-nekotorye-iz-kukol-nachinaiut-menia-pugat-6023c11b064ec93518368b97