Глава 3
Я осторожно распахнула окно и выпрыгнула в палисадник. Ночь выдалась тёплой и безветренной, но от земли по босым ногам распространялась зябкая прохлада. Заболеть я не боялась, но холод переносила плохо. Видимо, сказывалась зима, проведённая в ледяной конуре. Былые страхи не желали отпускать, наведываясь во снах и вкручиваясь в мысли. Оказалось, полтора месяца размеренной жизни в посёлке слишком маленький срок, чтобы забыть.
Из-за горы выглянула полная луна, скользя по коже призрачным светом. Отличная ночь для обряда. Оставалось надеяться, что вторая попытка окажется удачнее. Моя сила отказывалась развиваться, не помогали ни тренировки, ни медитации. Даже взывание к духам стихий не принесло результата. Время утекало, а я продолжала оставаться слабой семнадцатилетней девушкой. Почти обычной… И такая жизнь мне нравилась, если бы не отравляющий страх вновь попасть во власть Ника. Сейчас он мучил меня лишь в кошмарах.
Для обряда я выбрала поляну на кромке леса у излучины реки со стремительным течением. К самой воде склонилась старая могучая сосна, её корни бугрились над землёй, словно древние змеи. Здесь чувствовалась сила жизни, да и место тихое, недалеко от посёлка. Всего час ходьбы… Но босиком я добиралась дольше, камни, острые сучки то и дело кололи ступни, проверяя на решимость. К концу пути ноги горели огнём, а я не добрым словом поминала знания, всплывающие в моей голове. Вот почему нельзя надеть обувь и тёплую кофту? К чему мучиться? Неужели я недостаточно настрадалась за прошлые жизни?
Луна воцарилась на небосводе, когда я достигла места. Лишние мысли тут же испарились, уступив место сосредоточенному приготовлению к обряду. Я быстро натаскала сухих веток, чиркнула спичкой и отпустила огонь поглощать предложенное угощение. Пламя довольно фыркало, трещало и тянулось к темному бархатному небу в извечном танце.
Следующий дар требовалось отдать водной стихии. Я вытащила из-под корней старой сосны припрятанный мешок, достала венок из ивовых ветвей с вплетёнными сухоцветами, надела его на голову и стала спускаться к реке. Склон был крутой, глинистый, приходилось двигаться медленно и осторожно. Я боялась оступиться и покатиться кубарем, нарушая таинство момента. Наконец мои ступни погрузились в холодную воду. Даже жаркими летними днями река не прогревалась больше девятнадцати градусов, а ближе к осени, вообще, колола ледяными иглами. Я с трудом одолела несколько шагов, стараясь не упасть под натиском течения, не поморщиться от холода и болезненных ударов пальцами о камни. Вода проверяла меня, толкала и бурлила, заманивая в свои объятья, плескалась и шептала, обещая избавить от проблем и подарить вечное путешествие в колыбели её волн.
– Прими в знак уважения мой подарок, – прошептала я, снимая венок, на который потратила целый день, и опуская его в воду.
Течение подхватило венок, закрутило, с любопытством рассматривая подношение, и унесло в темноту ночи. Я секунду постояла, потом поклонилась, дотронувшись ладонями до воды, и вышла на берег.
Взбираться к старой сосне оказалось ещё сложнее, чем спускаться. Мокрые ноги скользили по глинистому склону, зацепиться толком не за что. В результате я два раза упала и изрядно вымазалась.
– Можно сказать, уже выразила земле своё уважение, – пробурчала я, потирая пятую точку, и ковыляя к оставленному мешку.
Там лежало три горошины, шесть бобов и семена полыни. На мой взгляд, странное сочетание, но с голосом в голове не поспоришь. Ему виднее, как обряд пробуждения силы проводить.
Я разрывала руками землю. Лето стояло засушливое, и сделать даже небольшие лунки без лопаты оказалось нелегко. Земля сопротивлялась, царапала кожу, цеплялась корнями растений. Наконец, десять маленьких ямок для посадки моих даров были готовы. Я кинула туда семена, полила водой из припасённой бутылки и зарыла.
Волна усталости накрыла меня с головой, словно земля забрала плату не горошинами с бобами, а жизненной силой. Хотелось свернуться калачиком поближе к костру и закрыть глаза. Желание было столь манящим, что я сделала пару шагов к приветливо горящему пламени. Что плохого если минуточку отдохну?
«Сила не даётся слабым, – отрезвляюще зашептал внутренний голос. – Сдашься, второго шанса не будет. Решай, сейчас или никогда!».
Апатия сковывала мысли и тело, хотелось отмахнуться от всего на свете, лечь на землю и провалиться в глубокий сон, где не надо притворяться Кристиной, бояться Ника и гоняться за тем, чего нет.
«Последний шаг – самый трудный. Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Прошу, Аурелия, вернись», – кричал кто-то внутри меня.
Я затрясла головой, прогоняя навязчивый голос, и сделала ещё один шаг к костру из чистого упрямства. Мне никто не указ. «Сила, прошу, вернись, – пульсировали слова в такт с моей кровью, и с каждым ударом сердца усталость развеивалась, и поднималась злая решимость. Я стану ведьмой не смотря ни на что! Прошлые мучения не пропадут зря. Я обрету силу, и никто больше не причинит мне боль… или сильно об этом пожалеет.
Обуревающие меня чувства переходили в движения. Резкие, порывистые, неистовые. Я танцевала, выплёскивая страхи и ярость, обнажая надежды и мечты. Мои руки то тянулись к небу, то клонились к земле, тело извивалось, замирало, кружило. Не знаю, сколько прошло время, прежде чем я почувствовала, что больше не одна…. Со мной танцевал ветер.
Луна клонилась к верхушкам деревьев, когда я обессилено упала на землю, одновременно плача и смеясь. Мне откликнулась последняя стихия, самая неуловимая и непостоянная. Теперь я была уверена, что завершающий этап обряда пройдёт как надо. Поднявшись на ноги, я добрела до пакета, достала последний предмет – маленькое зеркальце, и посмотрела в него.
В призрачном свете и отблесках костра я видела лицо красивой незнакомки. Я смотрела на неё, и мою душу словно выворачивали наизнанку. Вот я настоящая. Время стало такой сложной переменной, что я не могла ответить – была я такой, есть или буду.
Я заворожено дотронулась до отражения лица незнакомки… и всё испортила. По зеркалу, словно по водной глади, пошли круги, а после я могла видеть лишь испуганное и разочарованное лицо Кристины. Её черты удалённо напоминали незнакомку, как плохая копия прекрасный шедевр. В ней не хватало главного, она не была мной.
– Но это временно. Я обязательно вернусь, – пообещала я, прижимая к себе зеркало.
Мне необходимо было чувствовать его. Я не отняла зеркало от груди ни когда пробиралась домой, ни смывая грязь в бане, не перелезая через подоконник. Лишь забираясь под одеяло, я положила его под подушку как самое дорогое сокровище.
С первыми лучами солнца ко мне пришёл долгожданный сон. Я шла по удивительному лугу. Кругом цвели незнакомые яркие цветы, источающие лёгкий сладковатый аромат, а в центре парил и искрился небольшой кристалл. Сила переливалась всеми цветами радуги и ждала меня. Я протянула руку, почувствовала обжигающую грань кристалла, а в следующую секунду он взорвался ярким светом. Я закричала и раскинула руки, впитывая его в себя, несмотря на боль.
– Кристина, проснись, девочка моя, – доносилось до меня, словно через слой ваты, – да что же это такое?
Я почувствовала, что меня трясут за плечи, а потом воду на своём лице. Возвращаться в реальность не хотелось, но совесть уже проснулась и не желала мучить Ларису.
– Всё хорошо, – прошептала я, открывая глаза и вымучивая улыбку.
Бабушка порывисто обняла меня.
– Я так испугалась… ты так кричала.
– Просто кошмар, – успокоила я её, мысленно прося прощения у чудесного сновидения, даровавшего мне силу.
В глазах у Ларисы плескалось беспокойство. Она словно хотела бы забрать страхи и боль единственной внучки, но это не было в её власти… Неожиданно перед моими глазами возникла пелена. Буквально на несколько секунд я увидела бабушку, словно через толщу воды. Вдоль её тела играли радужные блики, в области сердца пульсировала бордовая клякса, а на правом колене, как пиявка, присосалась коричневое пятно. Что-то подобное было у мальчика, с которым мы вместе приехали в посёлок.
– Тебе надо сходить к врачу, покажи колено и пожалуйся на сердце.
Ларису ойкнула и ошарашено спросила:
– Тебе про меня плохой сон приснился?
– Нет… просто я наблюдательная. На правую ногу ты наступаешь более осторожно, иногда даже морщишься, а про сердце, ты же корвалол постоянно капаешь, – выкрутилась я.
– Не беспокойся за меня, всё хорошо, и к фельдшеру загляну, но потом, ближе к зиме. Сейчас столько дел в огороде, что некогда болячками заниматься.
Я тяжело вздохнула. Совсем Лариса себя не бережёт, а ведь человеческий век не долог. Когда сила полноценно раскроется, наверное, я смогу её подлечить.
– Пообещай мне, что сходишь к врачу на этой неделе.
– Ох, ну и упрямая ты у меня, – рассмеялась бабушка, но заметив, как я нахмурилась, подняла руки и сказала: – Ладно, сдаюсь.
– Вот и правильно.
– Давай завтракать, маленький командир, и в лес за грибами.
Я счастливо улыбнулась. Мне нравились наши совместные походы. Наконец-то мне повезло обрести семью. С Найдой отношения наладились, и мы весело играли в «принеси палку», гуляли по посёлку или просто сидели в обнимку и смотрели в небо. Иногда я шептала ей о прошлых жизнях и говорила, что понимаю её, как никто другой. Она лизала мои руки и щёки горячим языком и преданно смотрела в глаза. В общем, я была счастлива и хотела творить добро всем по кругу. Поэтому из головы никак не выходил тот мальчик с чёрной кляксой. Теперь, когда искра силы проснулась, появился шанс ему помочь. Останавливало от мгновенного подвига только то, что за всё время я так и не нашла нужный дом. Я обошла весь посёлок, но их не встретила.
«Может, сейчас получится почувствовать их дом», – оптимистично подумала я, шагая с бабушкой Ларисой по лесу и высматривая грибы. Я то и дело приседала, прикладывала руки к нагретой земле и пыталась ощутить, где же спрятаны поляны с груздями. Эти грибы я особенно любила. Получалось использовать силу через раз, но даже маленький результат наполнял меня эйфорией. Я – настоящая ведьма! Хотелось кружиться, раскинув руки, смеяться и обнимать бабушку. Лариса чувствовала моё настроение и тоже много улыбалась и шутила. В результате мы проходили дольше, чем планировали, и набрали целых четыре больших корзины даров леса.
– Ох, ну сейчас нам с ними и возиться, – усмехнулась бабушка.
– Зато тут и на засолку, и на грибницу и ещё пожарить с картошкой хватит.
– Хозяйственная моя… а раньше тебя в лес не затащишь. Говорила скучно.
– Взрослею, – отозвалась я, испытывая неприятный укол ревности.
Хотелось, чтобы воспоминания о той Кристине стёрлись, и любили только меня. Глупо, по-детски, но чувствам не прикажешь.
Закончили мы обрабатывать грибы ближе к вечеру. Бабушка отправилась управляться с хозяйством: покормить кур, подоить коз, а я отпросилась погулять и побежала к Черёмуховому переулку, где последний раз видела женщину с мальчиком. Мне не терпелось попробовать запустить поисковое заклинание. Внутренний голос проинформировал, что резерв пока маленький, сила нестабильная и лучше подождать, занимаясь медитациями, а не геройствовать непонятно ради кого. Неужели память моей ведьмовской души такая нудная?
– Арр-ли-квориум-ашш, – прошептала я, всплывшие в сознание слова. – Приказываю откликнуться.
Я как можно отчётливее представила женщину, ведущую мальчика с чёрной кляксой. Последняя запомнилась лучше всего.
Ничего не происходило. Не появилась волшебная искра, которая повела бы меня как навигатор. Я успела разочаровать в собственных силах, когда ощутила потребность идти вперёд, потом повернуть на узкую тропку перейти на улицу Сливовую и замереть рядом с высоким забором из тёмно-зелёного профнастила. Я неуверенно смотрела на ручку калитки и решала, что лучше сказать: «Представиться новой соседкой? Предложить козьего молока? Оно полезное и заговорить его можно». Память услужливо выдала два заклинания: на крепкое здоровье и от сглаза, однако сделало ремарку, что порчи бывают разные и требуют уточнения причины.
Дверь с лёгким скрипом отворилась, появилось колесо велосипеда, а потом и сам пятилетний мальчуган. Он вздрогнул, натолкнувшись на меня взглядом, и спросил:
– Вы к нам?
– К вам. Бабушка отправила молоко предлагать. Тебя как зовут?
– Деня, то есть Денис, – отозвался мальчик, от него по-прежнему веяло настороженностью.
Сейчас детей с пелёнок учат не доверять незнакомым людям, знали бы они ещё про ведьм, колдунов и других существ, наделённых силой, то совсем бы своих отпрысков никуда одних не отпускали. Хотя, мы, преимущественно, мирные, скрытные и без крайней нужды к запретным вещам не обращаемся. В противном случае нас бы не считали выдумками.
– Очень приятно, а меня Кристина, – представилась я, стараясь излучать дружелюбие.
Видимо, получилось, потому что парнишка расслабился и доверительно признался:
– Я молоко не люблю, а мама пить заставляет. Говорит, что тогда я буду здоровым и сильным. – Деня тяжело вздохнул. – Только не правда это.
– Почему? Вот у нас молоко вкусное и волшебное. Хочешь, завтра в это же время принесу, а ты сам попробуешь?
Мальчишка задумался, но потом всё же кивнул.
– Ради мамы попробую, она очень огорчается, когда я болею.
«Значит всё же дело в здоровье», – решила я и предложила:
– Проводишь меня до конца улицы?
Мне необходимо время, чтобы попытаться увидеться кляксу.
– Хорошо, – согласился он, залезая на велосипед. – Только я ездить буду туда-сюда… А ты где живёшь?
– На яблоневой улице, крайний дом.
– Далеко. Мне туда не разрешают, – расстроено выдохнул Деня.
Я постаралась просканировать мальчишку, надеясь, что с новыми силами смогу определить причину. Ничего не вышло, только в затылке словно закололи иголочки. «На сегодня лимит чудес исчерпан, – резюмировала я. – Ладно, завтра принесу ребёнку заговорённое молоко. Хуже точно не станет»… Зря я так думала.
На следующий вечер, как и договаривались, я принесла стакан парного козьего молока с нашёптанными словами заклинаний. Парнишка без удовольствия, но пил его маленькими глотками.
– Спасибо, – поблагодарил он, протягивая пустой стакан и стирая рукавом кофты молочные усы.
– На здоровье, – улыбнулась я, испытывая радость от сделанного доброго дела.
Следующие события произошли одновременно. Калитка распахнулась, выбежала разгневанная женщина с воплями, что здесь происходит и кто я такая, Деня резко побледнел, покачнулся и упал как подкошенный.
– Помогите! – истошно закричала женщина, падая на колени рядом с ребёнком.
Я застыла, испуганно глядя на лежащего без сознания парнишку. Может, не стоило так доверять знаниям, возникающим в моей голове?
Хлопнула калитка соседнего участка, вышел крепкий старик с суровым лицом и, не говоря ни слова, тоже склонился над Денисом и взял его за руку. Внезапно моё зрение изменилось, показывая как чёрная клякса над мальчиком постепенно светлела и меняла оттенок на фиолетовый.
«Кажется, получилось, – неуверенно подумала я, пятясь подальше от разворачивающихся действий. Как только мальчик придёт в себя, его мать обратит праведный гнев на предполагаемую виновницу. – Почему он так среагировал на заклинания? Что я не учла? Вот не делай добра...».
Ресницы Дени затрепетали, и он открыл глаза. Я облегченно вздохнула, развернулась и быстро ретировалась в переулок. «Больше экспериментировать с магией на людях точно не стану и буду в разы предусмотрительней», – пообещала самой себе.