Советское государство ставило под контроль даже то, что традиционно считается искренним, спонтанным и стихийным, «пляску». Политический контроль над культурой из выборочного превращался в тотальный и порой принимал гротескные институциональные формы. Он охватил и так называемые салонные, или клубные, танцы, включая популярные танго и фокстрот : их назвали «буржуазными» и на общественных танцплощадках запретили.
Салонные танцы повсеместно заменялись так называемыми « массовой пляской » и «физкульт-танцем». Частные студии и школы танцев были запрещены, и оставшиеся не у дел хореографы занялись созданием новых танцев для рабочих и крестьянских клубов. Новый «советский» танец должен был избегать разбиения на пары и виделся как простой, «бодрый» и коллективный. Моделью для некоторых танцев служили адаптированные народные пляски и традиционные бальные танцы кадриль, па-де-катр.
За десять-пятнадцать лет было издано множество сборников «плясок и игр» для детей и взрослых и рекомендаций по проведению клубных вечеров. Хотя с середины 1930-х гг. в СССР началось возвращение традиционных салонных танцев, проект создания «советских танцев» можно было считать реализованным. Простые по хореографии, бодрые и энергичные танцы-упражнения вошли в репертуар массовиков-зайтеников и пионерских кружков. Тем не менее попытка управлять телами и душами новых советских подданных инструктивно, с помощью командных методов, дала неоднозначные результаты.
победивший пролетариат заклеймил модные танцы под джаз «буржуазными» и «мещанскими». Пролетарские идеологи и прочие пуристы восстали против возвращения старого быта: «Праздничный день, день, в котором старый быт вылезает из всех щелей, одевает на немытые ноги шелковые чулки и лакированные ботинки, красит губы, лузгает семячки, танцует мещанские танцы и говорит то фальшивые «любезности», то ругается самыми грязными словами и, завершая все это - идет в пивную».
Особенно активно критиковали возвращающийся быт медики и гигиенисты. Нэпмановские танцы - фокстрот и танго - якобы грозили советской молодежи распространением проституции и венерических болезней. Некий доктор Каган написал несколько нравоучительных книг о том, как советская молодежь должна проводить свой досуг. Автор презрительно называл фокстрот и другие буржуазные танцы «мышлением ногами»: «Говоря о фокстротах, надо иметь в виду также безобразную обстановку в танцклассах. Атмосфера танцклассов, вся их обстановка, все эти люди, которые там обретаются, это - особый мир, мир разлагающегося буржуа». В заключение Каган назвал танцклассы «притонами беснующегося мещанства», которые «калечат рабочих ребят, неизбежно в конце концов отрывая их от всякой общественной жизни».
Отношение советской власти к танцам менялось медленно. Даже после смерти Сталина, в период хрущёвской оттепели, идеологи формировали неприятие этого вида досуга у "сознательных" советских граждан.
Показателем скромности девушки долгое время оставался тот факт, что она "на танцы не ходит". Ну а уж если решила пойти, то вести себя должна предельно скромно. Как в известной песне: "Пришли девчонки, стоят в сторонке, платочки в руках теребят…".