А что я чувствую... Да, ничего. Вот умерла мама. И мы все (ее дети, внуки, правнуки) этого ждали. Правнуки, конечно не ждали, но были в курсе. Семь лет она боролась и... устала. Перестала вставать, есть и говорить. А переставать говорить нельзя. В этом наша жизнь.
А что теперь? Начну вспоминать, как было. Так-то во воспоминаниях она ещё жива. А теперь, только окоченевшее тело. Её... мою маму... берешь за руку... А она холодная. Как так?
И с этим смирится как-то надо. Ничего... Ничего с этим не смирится. Наверное. Я раньше никогда не терял маму. Это бывает только раз и к этому надо быть готовым. А как быть готовым? Этому же не учат. Нет такого предмета "мамаумерлаведение". Поэтому один раз и каждый раз по-своему.
Окоченевшее тело и ты. Вот и думай. Вот и вспоминай. Как она учила меня ходить рысью. Как кони... Мне четыре. Ей двадцать семь. И мы с ней скакали. Скакали... Потом начались разные Третьяковки. Боярыни Морозовы. Явленияхристанароду. Тогда я был уверен, что это одно слово. А было и то, что она меня первый раз назвала "Кириллпалычем". А мне лет десять. Она, может быть и не хотела. А я запомнил. Кирилл Павлович...
С первым понятно... Со вторым... Так это ж мой папа. Только в сорок лет мы о нем заговорили. Просто заговорили. Просто он для меня воскрес. И то, что я жив до сих пор, спасибо ей и ему. Ладно... когда совсем недавно это случилось, можно многое вспоминать. А зачем? Затем, что я не смогу смирится с этим окоченевшим трупом. Ведь, этот труп - моя мама. Была... только... что... Теперь надо перестраивать все коммуникации. Искать новые драйвера...
Мама... Я люблю тебя... И ничего с этим поделать не могу.
