- Мама! Все нормально будет. Это вполне приличное платье. Чуть выше колена, да. Но и мне двадцать лет, а не сороковник! Ну и что, что декольте! Вполне в допустимых пределах…
Так Лина препиралась с мамой ранним утром первого сентября. А торопилась девушка на торжественную линейку, посвященную началу учебного года. Линейку, сценарий которой написали они с Ниночкой и они же – организаторы – будут сегодня проводить.
- Крашусь? Да, крашусь. Это не слишком ярко, мама, сейчас все так красятся! Почему, ну почему я должна выглядеть серой мышью, только потому, что я учительница?
Лина уже подбегала к двери в прихожей, когда услышала из уст родительницы еще и это:
- Думаешь, не знаю, что перед Витькой хвостом крутить собралась? А у него, как в песне поется: «Первым делом, первым делом самолеты. Ну а девушки, а девушки – потом»!
- Я молодая, я жить хочу! – парировала Лина словами, взятыми из какого – то фильма, спешно скидывая в сумочку кассеты с музыкой, ключи и все остальное.
Спасительная дверь захлопнулась за спиной. Минут через пять Лина уже подъезжала к школе.
А там – все уже стояли на школьном крыльце – директор, учителя. Ниночка Анатольевна с папкой в руках – готовилась блистать в роли ведущей. Выглядела подруга прекрасно – юбка карандаш, пиджачок, точеные ножки на шпильках. Высокая прическа, два локона выпущены по бокам. Как картинка.
Внизу, на лужайке – выстроились дети, по классам. Впереди – маленькая шеренга взволнованных первоклассников с огромными букетами. За первоклассниками стояли не менее взволнованные родители.
Ниночка улыбнулась подруге, кивнула – мол, пора начинать!
И все шло своим чередом. Слово директору, слово родителям, дети читали стихи…
По договоренности – Нина вела утренник, а Лина ассистировала – выпускала в нужный момент чтецов, включала музыку. Вот и сейчас надо вставить в магнитофон кассету – и первоклассники во главе с первой своей учительницей торжественно поднимутся на крыльцо…
Лина приплясывала, мурлыкала себе под нос, предвкушая услышать знакомую мелодию:
Буквы разные писать
Тонким перышком в тетрадь
Учат в школе, учат в школе, учат в школе…
И нажала заветную кнопку. Вопреки чаяниям, из динамиков раздался жизнерадостный голос Винни – Пуха:
В голове моей опилки – не беда!
В голове моей опилки – да, да, да!
Девушка растерялась и ничего не предприняла. У педагогов и директора вытянулись лица. У родителей лица были озадаченные. Раздались, вначале тихо, а затем громче, смешки подростков.
Положение спасла учительница первоклассников – тридцатилетняя, задорная Ольга Николаевна. Она повернулась к детям, и с ослепительной улыбкой, как будто, так и надо, пригласила ребят следовать за ней. Отмерли классные руководители и увели остальных.
Лина быстро собрала реквизит и помчалась в свой класс – у нее тоже классный час! Что бы ни произошло – потом, все потом. Но едва успела поприветствовать детей, как в класс вошла завуч, и строго сказала:
- Срочно к директору! Я проведу классный час вместо Вас!
Эх, и досталось девушкам! Александр Михайлович был очень строг. Метал громы и молнии в адрес безответственных организаторов. Которые испортили репутацию школы в глазах всего поселка…
Через час девушки сидели в тихом уголке школьной библиотеки и подлечивали нервы горячим чайком.
- Да как тебя угораздило кассеты перепутать? – спросила Нина. Одна любовь на уме?
- Виктор пригласил в кинотеатр! Я волнуюсь, не дождусь вечера! – не стала отпираться Лина. И зашептались они о своем, о девичьем…
Тут в коридоре послышался шум, кряхтение, тяжелые шаги. И два сильных мужских голоса запели:
- В голове моей опилки – не беда…
Ниночка приложила палец к губам, осторожно подошла к двери и слегка открыла ее – лишь маленькую щелку. Лина подтянулась следом, и они осторожно поглядели в щель.
По коридору, направляясь в мастерскую, шли директор и трудовик. Вдвоем они тащили явно тяжелый станок. Кряхтели, постанывая и посмеиваясь, и исполняли:
- В голове моей опилки – да, да, да…
Занавес.