Приветствую вас мои подписчики и гости моего канала. Этот рассказ был рассказан мне очень давно, а кем я и не помню. Рассказ о солдате, который очень сильно привязался к своей винтовке, на войне.
- А вашу аркебузу придется сдать, - сказал начальник штаба, отправляя меня в инженерную разведку под Красный Бор. – Получите на складе автомат.
Автомат был удобнее и желанней, и я заторопился на клад боепитания, чтобы начальник не успел передумать. С удовольствием отдал кладовщику патронные сумки, патроны, протянул винтовку. Но когда он взялся за нее, мне вдруг захотелось хотя бы ненадолго задержать мою «старушку» в руке.
Она была очень старая; на ней был выбит год выпуска – 1886-й. она была сантиметров на 8-10 длиннее всех других, и надо мной долго посмеивались, называя Длинным Карабином. Но уже на первых стрельбах, я смирился с нею, выбив 27 очков из 30. Совсем не плохой результат!
Второй раз она помогла мне выглядеть хорошим солдатом во время боевой тревоги. Случилось это в белую июльскую ночь, и оделись мы быстро. Но в коридоре, где стояли ружейные пирамиды, было все же темновато. С непривычки – тревога проводилась впервые – бойцы суетились, хватали чужое оружие, пытались зажигать спички.
Я подбежал к пирамиде не самым первым и с ходу начал волноваться. Мне уже представилось, как я последним, задержав других, становлюсь в строй. Все смотрят на меня с обидной жалостью: «Эх ты, Длинный Карабин!»
Но тут меня осенило. Действительно – длинный. Я отчетливо вспомнил, что когда ставил свою винтовку в гнездо, ее ствол горделиво возвышался над всеми остальными. Я провел в темноте поверх других стволов и – вот радость-то! – наткнулся на самый длинный. Уверенно выдернул винтовку.
- Свою берешь? – беспокоился командир отделения.
- Другой такой нету!
В строй я встал одним из первых.
А вот стрелять из этой винтовки в бою пришлось только один раз – когда нас положили в оборону у деревни Онтолово. Постреляв, мы с горечью отползали по канавам, отходили по болоту и кустарнику, подгоняемые пулеметной и автоматной очередью. И становилось нас как-то все меньше. Мы были тогда словно крошки, разбросанные по большой зеленой скатерти ленинградской земли.
Винтовка моя здесь настолько потяжелела, что ее невозможно было держать ни на плече, ни в руке. Кроме того, она цеплялась за каждый куст, выдергивая последние силы. Я уже не нес ее, а просто волок прикладом по земле. Рядом с тем, что на нас обрушилось – самолеты, танки, пушки, - она уже не воспринималась как настоящее, серьезное оружие. Временами даже соблазнительно было думать, что с нею тут все равно ничего не сделаешь и, стало быть, не нужна она. Под деревней Онтолово остался мой вещмешок, в болоте – противогаз …
Но винтовку я все же не бросил. Только ее и оставил. Только с нею и вышел 15 сентября к Ленинграду, сопровождаемый персональным самолетом, специально выделенным для меня немецким командованием.
В нашей группе было 5 человек, мы уже «отведали» и бомбежек, и обстрелов, и полежали над пулеметным огнем самолетов. Когда после Пушкина за нами опять стали гоняться эти «персональные», мы хотя и разбежались, но сговорились стрелять по наглым фрицам.
Из дорожной канавы я выставил длинный ствол своей «аркебузы». Стрельнул вслед пролетавшему «хейнкелю» - и едва расслышал свой выстрел. Он был громким только в тире на улице Марата. Но второго захода на нас немец почему-то не сделал – улетел на юг, за Пушкин.
- Это он твоей винтовки испугался, - сказал мой тезка – Иван Иванович из второй роты. – Наверное, принял ее за новую зенитную пушку.
Мы уже улыбались.
Потом перебежали в тот окоп, из которого никто уже не отступал. Здесь мы протерли свои винтовки тряпочкой, положили их на бруствер, дулом вперед, и пересчитали патроны …
А, впрочем, я так и не знаю, почему мне вдруг стало жаль расставаться со своей старенькой, помнившей многие войны винтовкой. Может, из-за ее возраста. Может, из-за необычности: все-таки самая длинная, ни у кого такой не было! Но верней всего потому, что была она для меня первой. Все первое – надолго и прочно …
Друзья, если понравилась статья, то ставьте нравится и подписывайтесь на канал. Впереди ещё много историй.
С уважением, Дмитрий