Начало 1 части тут.
Поселили нас, слушателей, в общежитие для иностранных студентов Ташкентского медицинского института, посещали лекции, выполняли лабораторные работы, посещали занятия в Республиканском медицинском училище. Нас, тёток разного возраста, разных национальностей, поселили в комнатах по четыре, пять человек. Общежитие для иностранцев мало чем отличалось по благоустройству от любых общежитий, единственное, студентов в комнату селили по одному человеку, максимум двое, по желанию.
Доктор на Востоке человек уважаемый, учились молодые люди из Вьетнама, Камбоджи, Индии, Афганистана и из стран Африки. Красавцы индусы, в белых одеждах, мы наблюдали за ними на занятиях, здесь не обитали. Все студенты, за малым исключением, были мужского рода, несколько девочек из Вьетнама и Камбоджи «разбавляли» мужское население. Учились в Ташкенте, как правило, студенты из тёплых стран, оно и понятно. Первый год изучали русский язык, методика, видать, была как надо, потому что все они затем учились на русском языке и хорошо изъяснялись.
Очень хорошо жили арабы, они содержали наложницу, европейку, заказывали еду из ресторана, в коридорах, где они жили, всегда пахло дорогим парфюмом и хорошим кофе. Напротив нас, в комнате, жил афганец, высокий, светлый парень. Он часто заглядывал к нам по вечерам, поболтать, приносил с собой растворимый кофе, тогда это был дефицит. Через каждые два месяца приезжала новая группа тёток, он привык общаться, привык, что его подкармливают. Он рассуждал:
-Некоторые ваши женщины хотят выйти замуж за иностранца и за мной охотятся, «глюпые». Афганистан – бедная страна, у нас вместо машины ишак, вместо газа очаг, да и много жён.
Он восхищался поведением наших женщин, их самостоятельностью, манерами, умением красиво говорить и красиво выглядеть. На что одна из моих сожительниц, бойкая, врач терапевт, украинка с севера Казахской ССР, возмущённо отвечала:
-А шо, да вы своих баб в тряпки закутали, они необразованные, угнетаемы, счаз они у вас красиво заговорят. Сами вы виноваты, «забили» своих девок, а сами по сторонам рыщете.
Он смеялся, не возражал, но оправдывал такое поведение мужчин:
-Мы по Корану живём, обычаи у нас такие, женщина у очага дома сидит, прав никаких не имеет.
Корил узбеков:
-Совсем Коран забыли, намаз пять раз в день не совершают, ислам строгая религия.
Наблюдала за поведением женщин Востока. Самые скромные из них туркменки, они носили длинные одежды, держались с достоинством и на угнетённых совсем не похожи. Киргизки вели себя свободно, одевались цивильно, мало чем отличаясь от казахов. Таджички одевались ярко, тоже носили шаровары, брови сурьмили, глазами стреляли, но больше помалкивали. Больше всего в группе было узбечек из разных областей Узбекской ССР. Вот уж кто никак не подходил под статью угнетённых женщин Востока. Разодетые, как куклы, золота на них гроздьями, разговаривали, смеялись громко, заигрывали с молодыми студентами, не все были и скромницы. Меня сначала это удивило, а потом раздумалась:
-А что? Многие поколения этих женщин, будучи наложницами или одной из жён многожёнца, постоянно боролись за своё существование, побеждали более ловкие, более отчаянные.
Так что женщины Востока те ещё бестии и за ними смотреть надобно в оба ока. А золотые украшения носили все, что есть сразу. Муж в любое время мог выставить жену, если она, по его мнению, провинилась. Он говорил три раза:
-Уходи, уходи, уходи!
И уходила она в том, что на ней было в этот момент, много золота, хорошо, будет на что жить.
Запомнилась одна история, рассказала её одна красавица, Самобар. Русское слово «самовар» прижилось на Востоке, только одна буква поменялась и девочек стали называть именем этого красивого, напоминающего женскую фигуру, сосуда.
Самобар, высокая пышка, с крутыми бёдрами и не менее крутой грудью, занималась танцами, несмотря на полноту, выступала грациозно, смеялась, сверкая ровными зубами, о себе говорила с восхищением и горчинкой:
-Вот такая я, пою, танцую, любого мужика с ума сведу, замуж выдали сразу после окончания училища, муж хороший попался, а я бесплодная, пять лет жили вместе, детей нет, лечилась в больницах, по знахарям ходили, всё бесполезно.
Свекровь настояла, муж взял меня за руку, вывел за порог дома и три раза, со слезами на глазах, сказал: «Уходи, уходи, уходи!». Осталась я совсем одна, еду как-то с работы в автобусе, напротив сел молодой мужчина с маленьким ребёнком на руках. Мужчина на меня смотрит, ребёнок на меня смотрит, я на них смотрю, вдруг, ребёнок как закричит: «Мама, мама! - и кинулся ко мне. Я его схватила, а мужчина объясняет, что жена недавно умерла, остался он с тремя детьми, последний совсем маленький, второй год пошёл. Попросил меня подержать ребёночка, он по маме скучает. Я и рада, тепло детского тельца ко мне идёт, он мои щёки гладит. Пришли мы к ним домой, я о себе рассказала, мужчина предложил мне пожить с ними, вдруг это судьба.
-Судьба, да ещё какая! Я ребёночку стала грудь давать, у меня молоко появилось, до двух лет кормила. Поженились мы, уже семь лет вместе, горя не знаю, вот здесь мой муж у меня сидит, на груди моей, детей люблю, сердце им своё отдаю.
Завязала платок на пояс и пошла по комнате, танцуя, бёдра двигаются в такт, грудь колышется, из карих глаз искры так и сыплются. Мы, женщины, и то почувствовали её эротическую мощь.