Почти 800 человек в Москве получили административный арест за участие в январских митингах в поддержку Навального. Многие из них жаловались на тяжелые условия содержания в спецприемниках и угрозы полицейских. Би-би-си узнала у вышедших на свободу, тяжело ли им дались дни ареста, и не отобьют ли их злоключения желание протестовать в дальнейшем. Мнения опрошенных разделились.
Александра интересуется политикой лет пять, а 2 февраля впервые была задержана за участие в несанкционированной акции. "Так я узнала, что одним и тем же людям как по кальке штампуют один и тот же текст, одну и ту же статью, при том, что доказательств не было. Я узнала про план "Крепость" (когда его в в одят , в отдел полиции нельзя никого впускать и выпускать, в том числе адвокатов - Би-би-си ), узнала, что в ОВД полицейские еще и издеваются, говорят: "Вас посадят!", - сказала она Би-би-си.
30-летняя Александра уверяет, что не участвовала в митинге активно, а стояла в переулке, в стороне. "Мне сказали: девушка, не стесняемся, проходим, руки к стене", - вспоминает она. Так Александра взглянула на государственную систему наказания изнутри.
Голод, клопы и записки из автозака
Андрею Бабичу 23 года, он недавно закончил театральный вуз. Он говорит, что провел 30 часов в автозаке после того, как ему присудили десять суток ареста. Арестованных было так много, что полицейские не знали, куда их везти отбывать наказание.
"Сотрудники просили, чтобы мы жаловались в прокуратуру, в [правозащитный проект] “ОВД-инфо", потому что сами хотели домой”, - рассказывает Андрей.
За эти 30 часов он не заснул ни на минуту: мест хватало не всем, сидели арестованные по очереди, и поначалу полицейские даже не выпускали в туалет, советуя "пописать в бутылку". Андрей говорит, что взял на себя задачу договариваться с полицией, чтобы они принимали передачи волонтеров: "Если бы не наши герои, тяжело бы пришлось. Но волонтеры присылали воду, булочки, им даже удалось привезти шаурму".
Другой задержанный на акции - Дмитрий - рассказывает, что первую ночь, еще в ОВД, спать пришлось без матрасов, на деревянной лавке: "Я человек худой, мне было больно. Пришлось носки подкладывать, чтобы хоть минут 40 поспать".
А 23-летнего инженера Максима на лавке в другом ОВД, по его словам, покусали клопы: у него началась аллергия, распухла шея, было трудно дышать. "Попросил девушку привезти таблетку супрастина: еду пропустили, а таблетки - сказали, нельзя", - рассказал он. Врачей Максим в ОВД так и не дождался, но полицейские перевели его в другое помещение.
Степану Бочкареву 43 года, он работает редактором на новостном сайте. И в автозаке, и в камере он оказался одним из самых старших. Бочкарев - протестующий со стажем: выходил на пикеты против войны в Чечне, позже - на “Стратегию-31” в начале 2010-х. Его задерживали и раньше, но арестованным он оказался впервые. В отделении два полицейских силой тащили его снимать отпечатки пальцев, рассказывает он.
На следующий день Степана отвезли в ЦВСИГ в деревне Сахарово в Новой Москве: это миграционный изолятор для иностанцев, ожидающих депортации, в который стали возить "политических", когда в Москве переполнились спецприемники. Арестованные стали жаловаться на условия содержания, а их родственники - на то, что приходится по несколько дней стоять в очереди, чтобы передать еду и одежду.
После этого в Сахарово приезжали правозащитники, а то, что арестованных часами держали в автозаках около ЦВСИГ, комментировал даже пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков. Через несколько дней передачи стали принимать быстрее, арестованные стали чаще получать телефоны для связи с близкими, им выдали положенные тапочки и шампунь.
Там, считает Бочкарев, было лучше, чем в полиции: "По ощущениям, хуже все-таки в ОВД: там неизвестность, - рассуждает он. - А жизнь в Сахарово можно назвать устоявшимся бытом: есть койка, матрас, посуда какая-то, туалет, в конце концов. Хотя по обстановке это тюрьма тюрьмой".
После 30 часов в автозаке Андрей Бабич тоже попал в Сахарово. "Мы зашли в камеру, и первое впечатление было - мы тут сдохнем. Там девять батарей, которые адски греют комнату. Мы залезли на подоконник и дышали, потому что очень жарко было". Чтобы спастись от жары, все шестеро сокамерников разделись до трусов.
"Сначала все стеснялись друг друга, а потом стало пофиг", - вспоминает Бабич.
Александре не давали сообщить о себе родным - ни перед судом, когда многим задержанным возвращают телефоны, ни даже в первый день в Сахарово. "Мы передавали освобожденным записки с номерами, чтобы они написали нашим родным, что мы живы-здоровы, просто дали пять суток, а телефона нет", - рассказывает она о людях из ее автозака, которым назначили штраф, а не арест.
"Это был голодный день - передачи закончились, в ОВД новые передачи не брали, говорили, что нас вот-вот повезут в спецприемник, - вспоминает Максим. - Вечером нас вывезли из полиции, но в Сахарово нам сказали, что на нас уже не заказали еды. Так и остались голодными".
Впрочем, когда еду в Сахарово давали, она была вкусной, даже с мясом, рассказывают бывшие арестованные.
"Время провели с удовольствием": как в камерах все подружились
Все арестованные, поговорившие с Би-би-си, рассказывают, что компания и в автозаке, и в камере была приятная.
"Время провели с удовольствием, - говорит 28-летний Вадим Маковеев. - Я ничуть не жалею, я рад, что оказался в такой компании".
В их камере заключенные по очереди читали лекции о том, что хорошо знали: "Один у нас был риелтор, второй специалист по стройке домов, третий относился к левому блоку, рассказывал про свои идеи".
На столе в камере была нарисована шахматная доска, но самих шахмат им не хватило: разобрали другие камеры. "Мы сделали из туалетной бумаги шашки и играли в них. И еще на туалетной бумаге писали слова и играли в "крокодила". Как все выйдем, хотим снова собраться, проводить дружеские встречи", - продолжает Маковеев.
Нечто похожее происходило и в других камерах. "Нас всех - 10 человек - вместе посадили, кто в ОВД вместе сидел и кого в суд вместе возили, - рассказал Максим. - Мы сдружились, по вечерам в камере проходили дебаты, как будто один из нас стал президентом, а другие выбирали, проголосуют они за него или нет".
"Есть небольшое чувство вины, что мы напрягли родных и близких, но само времяпрепровождение мне очень зашло, - соглашается Александра. - Было весело в камере. К нам пришла правозащитница Марина Литвинович и добилась, чтобы нам дали тапочки и шампунь. И сразу атмосфера стала такая, как будто мы просто уехали за город в отель, а туроператор нас обманул, и отель не очень хороший. Не пользуйтесь услугами "Автозак-тур".
В библиотеке Александра нашла том Хемингуэя и зачиталась, а в окно камеры было слышно, как в прогулочном дворике скандируют "Свободу политзаключенным" или поют "Перемен" группы "Кино" и "Смерти больше нет" группы Ic3peak.
Степан Бочкарев считает, что власть действует глупо, сажая "политических" в спецприемники: "Те же штрафы, по крайней мере, минимизировали бы общение людей. А тут заперли вместе людей, которые и так вышли на митинги - так теперь они будут активно общаться, сдружатся. С другой стороны, штрафов особо уже никто не боится: люди организуются, жертвуют на штрафы. А людей пытаются запугать. Но запугают ли, у меня есть сомнения".