Многотысячная моя аудитория постоянно интересуется, что же я думаю о деле Михаила Ефремова — благо, информационные поводы по теме появляются едва ли не каждый день: Ефремова повезли туда, Ефремова повезли сюда. Да и смотришь какие-нибудь старые фильмы — нет-нет да и встретишь там Ефремова. В каких-то ролях посмотреть на него интересно, и, поскольку я всегда воспринимал роли актеров в отрыве от их личностей и никогда не интересовался частной жизнью, у меня это вполне получается. Но смотришь и все-таки невольно вспоминаешь о том, что при участии этого человека умер другой и многие испытали (и испытывают) боль.
«Хороший человек говорил: “Мне больно”», — так Владимир Соловьев описывал последние часы жизни пострадавшего. И несмотря на личность самого Соловьева и все остальное представление, которое он устроил вокруг трагедии с Ефремовым, на меня это произвело очень сильное впечатление. Я всегда на стороне тех, кому хуже, у кого меньше прав — а в этой ситуации понятно, что у рабочего человека, трудяги по сравнению с Ефремовым прав практически никаких. Сам Ефремов мне всегда был мало симпатичен из-за его взглядов, но в оценке ситуации все-таки нужно от этого отрешиться. На мой взгляд, он и далеко не самый хороший актер в современной России, но не мне, недоделанному писателю, об этом рассуждать.
Главное во всей истории — как рассуждают (и продолжают рассуждать) о ней оголтелые сторонники Ефремова: «Мол, какая разница, кого убил — фигуры несопоставимы. Зато какой талант! За один этот талант ему можно простить все, потому что кому возить заморозку, в стране найдется всегда, а так сыграть, как Ефремов, некому» (хочется добавить: как будто он снялся хотя бы в одном фильме, который останется «на века»). Тот же Быков вопрошает: мол, ну как же так, в связи с делом Ефремова у нас появился некий культ простых людей: мол, мы простые — это хорошо, а вы все, раз не такие [подразумевается: сложные, творческие, интеллигентные], то и спрос с вас больше. Но ведь это именно так и есть: чем крупнее фигура, тем больше спрос с нее, чем она заметнее, чем больше к ней внимания — тем больше и издержки. Собственно говоря, очевидная (и правильная) мысль кажется Быкову (а заодно и всем его гостям, включая даже, к сожалению, Стоянова) дикостью. Собственно, в этом и есть отличие двух миров, которые никогда в нашей стране не придут к общему знаменателю — разное, подчас противоположное ощущение дикости.
Да, и среди талантов такой тип, как Ефремов — скорее крайность, как и среди простых смертных полно таких, кто ведет аналогичный образ жизни, но только на более скромном уровне. Представить, как какой-нибудь пьяный полугопник на обыкновенной машине впилился в трезвого Ефремова, тоже можно запросто — правда, и в этом случае его машина пострадала бы сильнее — но даже зажмурив глаза, невозможно вообразить, чтобы кто-нибудь в публичном пространстве защитил бы такого водителя, хотя бы слегка покалечь он Ефремова, а не убей. А здесь — оправдывают, защищают, поддерживают.
[В самой же фразе «Денег (у меня много)», сказанной пьяным Ефремовым сразу же после катастрофы, я как раз издевки не наблюдаю: во-первых, человек плохо соображал, что происходит, во-вторых, ему это казалось действительно решением проблемы; в то, чем завершилась история в конечном счете, и вправду не сразу поверишь. Моральные аспекты отставим в сторону; важно, что вряд ли Ефремов именно издевался, произнося эту фразу]
Все, что я думаю, просто: никакой, даже самый крупный талант, не стоит человеческой жизни (в более подробном рассмотрении — человеческих страданий, но сейчас не об этом речь). Преступление против жизни недопустимо. Каждый человек — это отдельный мир, и миры эти сопоставимы чисто математически: 1 человек равно 1 мир, и мир Ефремова равен миру кого-то другого, только-то и всего. Но в современной реальности трансляции самых диких, самых античеловеческих высказываний и взглядов — норма, у них много лайков, много подписчиков, а значит за ними правда. Сомневаюсь, чтобы много лайков было у водителя грузовичка.
То, что происходило дальше — все эти суды, адвокаты — я не берусь комментировать даже для самого себя. Остановлюсь на версии, что Ефремов мало понимал вообще, что происходит, и сам не знал, как себя вести. А что? На его месте так случилось бы со многими. Но и по поводу самого Ефремова, его трагедии — как не сожалеть? Я догадываюсь, что ему пока что наплевать на судьбу погибшего (раскаяние приходит далеко не сразу, если приходит вообще). Но и тот ад, в который погрузилась его жизнь даже на чисто физическом уровне — такая чудовищная смена реалий, ведь даже организму перестроиться на новое состояние ох как непросто, а тут и круглосуточное давление, и невозможность самостоятельных действий, и ненависть, и царящий кругом абсурд — это ведь совсем не повод для злорадства. Наверное, и сейчас он пребывает в каком-то подобии ада (пусть и условия лучше, чем у других сидельцев — речь совсем не об этом), и будет пребывать в нем, наверное, долго. Это же ведь страшно представить, честно говоря.
Понять тех, кто ненавидит Ефремова, можно. Ведь он для них не более чем символ: люди ненавидят свое бесправие, а он для них — вседозволенность во плоти. Люди видят, как плюет над них и издевается над ними современная «интеллигенция», увлеченная вопросами гендерного равенства, сексуальных ориентаций и кровавого режима. Но я эту ненависть не поддерживаю. Многим, независимо от статуса и сложности жизненных условий, кажется, что ад — это та самая реальность, где они пребывают 24/7 (ну или 5/2 хотя бы), но мало кто задумывается, какие глубины могут открыться однажды, когда совсем не ожидаешь, когда слегка расслабишься и отпустишь управление своей жизнью. Они у каждого свои, эти глубины, и все они ждут своего часа, так что не стоит радоваться. Ад — не счастье, его, если что, на всех хватит.
# ефремов # михаилефремов # катастрофы # интеллигенция # русскаяжизнь # панкратов