- Ваня! Ваня, глянь, кого я поймал! Улыбающийся Цукерка топал на встречу Петровичу, протягивая, что то копошащееся в руках. – Глянь, какой поросеночек. Симпатичный какой. Смотри тёпленький какой, коричневый в полосочку. Петрович глянул и обомлел. В руках Лёня держал маленького, полосатенького кабанчика. Будущего кабанчика, а пока поросеночка дней этак двадцати тридцати отроду. Кабанёночек сучил ножками, смешно морщил пятачок и щурился и слегка похрюкивал . - Утю-утю-утю-тю - Леонид пальцем пощекотал пузико порося. Представляешь Вань, я в камыши пошёл поссать, а их там, в кустах полно. Маленькие, лежат кучкой. Я одного взял на показ. Пойдём быстрее, наловим их по больше! Петрович нижним мозгом, из которого растут ноги, уже во всю ощущал ужасную опасность. « Поросят без мамы не бывает!»- мелькнула тревожная мысль. Шустро закрутил головой, примечая ближайшие деревья и прижимая палец ко рту, призывая Цукерку к тишине. - Лёньчик!- зловеще прошептал Петрович. Замолчи немедленно и отпусти поросенка, уходим отсюда. Лёня! Быстро давай отпускай! - Чего? Ты чего это шепотом заговорил?- Не понимая, продолжал орать Леонид. Ты чего Ваня? - Цукер, отпусти сволочь порося! Сообрази, балбес, если есть поросята, значит, где-то рядом есть мама! Отпусти порося, гад! Всё так же шёпотом прохрипел Иван, продолжая крутить головой и пятясь задом задом. - Мама? – продолжил вопить непонимающе выпучивая глазки Лёня. Вань ты шо! Какая мама? Я тебе говорю давай поросей ловить, пока не разбежались! Их тама до хренаски! Сейчас этого привяжем и пошли! Цукер, твою мать, мама значит мама! Поросячья мама! Отпусти нафиг кабанёнка, ты придурок!- продолжал шипеть Петрович В кустах раздался треск, и оттуда высунулась грязная кабанья рожа, то есть, вернее всего кабанихина, глазки которой с подозрением смотрели почему-то на Ивана. « Вот те и мама!»- мелькнула мысль. Вот и пиз-ец подкрался не заметно! - Мама!- Заорал теперь уже во весь голос, Петрович показывая рукой за спину Леонида. – Твою мать, мама! Цукер! Мама! Бросай на хрен этого порося, смотри сзади евоная мама вылазит! Цукерка обернулся, посмотрел и замер. - Мама…- Прошептал и аж присел от неожиданности.- Мама!!! Поросенок полетел в кусты и ещё в полёте завизжал как свинья. Хотя почему как? Свинья и есть. И поступил по- свински. Глазки кабанихи из подозрительных превратились в очень недобрые. Но свинья ещё медлила, не зная кем заняться в первую очередь, летящим поросёнком или его обидчиками. - Цукер! Драпаем! Быстрее! Бегом! Лёня тикай!!! Показывая пример, Иван с полуоборота рванул к ближайшему дереву. Цукерка мгновение недоуменно смотрел вслед Петровичу, но, через пару секунд обогнал с воплем. Мама! Ванька свинья! Свинья Ваня! Караул убивают! Тикаем Ваня! Свиньяча мама! Увидев его удаляющуюся спину, Иван поднажал. Тем более треск, хруст и главное- хрюканье сзади, этому очень способствовали. Цукерка добежал до ближайшего дуба первым и подпрыгнув карабкался, цепляясь руками за ветки. Петрович чувствовал, что опаздывает, сиганул что есть сил, что бы ухватится за нижнюю ветку, и почувствовал удар. Хорошо, что на ногах сапоги. И хорошо, что удар по пяткам. Как будто бампером машины врезало. Петровича швырнуло вверх, и не успев понять, что случилось, он взлетел вровень с карабкающимся Лёней и повис на соседней ветке в пяти метрах от земли. В горячке схватился за ветку, полез ещё выше провожаемый удивлённо - ошарашенным взглядом Цукерки. Внизу раздался разочарованный визг расстроенной свинюки. Забравшись на пару метров вверх Петрович, обхватив судорожно руками толстую ветку, посмотрев вниз, увидел Цукерку обхватившего руками и ногами ствол дуба и ниже на земле здоровенную кабанюку. Стоя на задних ногах и упираясь передними в ствол, свинья ехидно улыбалась. При этом глазки были злые, злые и с красными искрами. Растянув рот, задрала верхнюю губу и несколько раз щёлкнула зубами. Могла бы и не щёлкать. Такая пасть! Такие зубы…. Можно просто показать и достаточно. А уж ежели пощёлкать…. Из кустов повизгивая показался целый табунок симпатичных, полосатеньких поросяток. Увидев мамашу, захрюкали, завизгали и радостно побежали к ней. Свиньюка ещё раз, пощёлкала погрозив огромными зубищами сидельцам, отвалившись от ствола нежно заворковала со своими детишками ласково пихая под пузики. А Петрович, сидя возле верхушки, переведя сбитое дыхание, возопил: - Лёня! Твою мать! Ты это! Ты чего это? Мать твою, ты что поросятник?! Ты чего, это поросят ловишь? Они, поросята, твою мать сволочи, мамашу позвали! Она мне, скотина, каблуки откусила! Цукерка поднял голову, действительно, перед его лицом торчали ноги Петровича, в сапогах, на которых отсутствовали каблуки. - Что откусила? – тупо спросил Леонид – Каблуки- то? - Не мля, сам отбросил! – возмущался Петрович. – Я тока за ветку, а она меня бац…. Я чуть выше макушки не улетел. Чем она меня, лбом что ли? Аж каблуки по отлетали? А если б за ноги! Во скотина! Во тварюка! Цукерка отвел взгляд от Ванькиных без каблучных сапог и посмотрел вниз. И завизжал. Ну, точно как один из этих, что внизу. Петрович с перепугу чуть не рухнул вниз. Схватился судорожно за ветку ещё крепче. - Цукер, твою мать, ты чего орешь? - Пет… Петрович! Эта сволочь, дерево выкапывает!- держась руками за ствол, показывая ногой на кабаниху, вопил Лёнька. – Смотри! Ваня! Смотри, роет. Мамочки, караул! Сейчас выкопает и трындец нам! Помогите! Спасите! Люди! Пацаны спасайте! Караул! Режут! Петрович посмотрел вниз. Свинюка действительно увлечённо рыла. Но к счастью не дерево, а просто землю, выкапывая какие-то корешки и собирая жёлуди. Следом за ней топали, хрюкая её поросятки. - Успокойся Лёньчик! Перестань орать! Она не дерево копает, она просто так копает. Корешки ищет. И ещё эти, жёлуди собирает. Да перестань ты вопить! Сейчас нажрётся и уйдёт. – Петрович отвёл взор от кабанихи, посмотрел вокруг, спросил –Мы вроде недалеко ушли? Ну, от пацанов наших. Цукерка повернул своё круглое лупатенькое лицо и завопил радостно – Точно Ваня! Мы же не очень далеко! Давай орать, Михал Михалыча звать, нехай он эту скотину, свиньюку пристрелит. Михал Михалыч! Караул! Михал Михалыч, свинья, помоги! Спасите нас, пожалуйста! Заголосил ещё сильнее. Свинья землю роет! Мишка, хватай ружьё! Нас режут! - Да постой ты, не ори, успокойся давай. -Иван осмотрелся, оценивая ситуацию, продолжил - Ага, а вдруг эта скотина и Мишке копыта по отшибает, или Мишка ей. А у этой сволочи, поросят вон целый табун.- Свесившись с ветки, Петрович начал считать – Один, второй, третий…. Короче их тут штук пятнадцать хрюкает. Не, давай лучше посидим, подождём. Чёж детишек мамаши лишать. Они же пропадут на фиг без этой скотины… Посидели. Подождали. Ещё посидели. И ещё… «Что эта сволочь, неделю тут собралась жить? – возмущался Петрович – Места, что ли тебе мало? У скотинюка!» Сорвал жёлудь зелёный и швырнул в кабаниху. Та лениво скосила глаз но продолжала лежать развалившись на боку. Перед ней, на ней и рядом толпились, кормились и дрыхли поросята. - Иди отсюда, жаба! – завопил рядом сидящий Цукерка – Ваня, чё будем делать? Смотри эта сволочь тут, ночевать собирается. Он поёрзал по ветке устраиваясь поудобней. - Чё делать? Чё делать? Мы когда должны вернутся? – Петрович повернулся к Цукерке. - Ну, часа через три. Вроде? - Вот – почесал себе в ухе Петрович. - Что вот? - Вот. Часа три сидим спокойненько. – невозмутимо произнёс Иван – потом видно будет. Или свинья уйдет, или Михал Михалыч нас искать будет со Славкой. - Повернулся, опёрся спиной на соседнюю ветку, ноги положил поудобнее. – Сидим. Ждем. Если хочешь, можешь жёлуди покидать. Цукерка со злости швырнул вниз целую кучу желудей. - Хотя … - ещё спокойней и невозмутимей продолжал через некоторое время Петрович – чем больше бросишь свинье желудей, тем дольше она отсюда не уйдет. - Ваня! Чёж ты сразу то-не сказал!- завопил Леонид. Я же вниз с целый мешок выбросал, желудей этих - Лёня со злостью посмотрел вниз - Ей тут на неделю хватит. Чё же теперь неделю тут сидеть? - Не – лениво отвечал Петрович – неделю вряд ли. Она же, желудей сколько сожрала. Сейчас часа через два или три, захочет в туалет. И пойдет. Пока она в кустиках будет гадить, мы смоемся потихонечку. Усёк? Успокойся и отдыхай. Наслаждайся окрестностями. Гляди красотища какая. Предсказание Петровича сбылось. Неизвестно, приспичило ли свинье или просто надоело лежать, но через пару часов, поднялась, похрюкала и потопала со своим потомством в колючий кустарник. И напоследок оглянулась и как показалось Петровичу, даже подмигнула, мол, до встречи. Осторожно, дождавшись когда замолкнет треск , выждав время, сидельцы спустились вниз. И торопливо, вразкорячку подались прочь, поминутно оглядываясь назад и присматривая подходящие деревья по пути. А вдруг….