12. Вот так бывает.
Весёлое летнее утро обнимало землю приятным тёплом. Жара, которая стояла последние две недели, прошла, и августовский день разворачивался во всей красе ярких южных красок.
Сигизмундыч «был на точке» - пас стадо в поле за деревней. Он чинно расположился на пригорке, наблюдая за подшефными. Рядом, неизменной компанией, сидели верные четвероногие друзья: Барбос и Фантомас. Пастух вёл с ними задушевную беседу.
- Я всё равно буду настаивать на своём мнении, слышь, Барбос, Фантомасик – что – то поменяется, - рассуждал Сигизмунд.
Питомцы, услышав свои клички, обозначили причастность к беседе повизгиванием, мяуканьем и покачиванием мордочек. Пастух же расценил эти озвученные телодвижения, как начало дискуссии.
- Не верите?! - даже немного привстал Сигизмунд, - Вот увидите, клянусь всем святым, увидите, вернётся Ксенофонт, вернётся. Ох, и заживём тогда!
Пёс и кот, которые от возмущения пастуха даже опустили мордочки, при последних словах завиляли хвостами, выражая, каждый на своём языке, поддержку сказанному.
Солнышко, сменяя утреннюю прохладу, немного пригрело. Сигизмунд, время от времени затрагивая в беседах со своими спутниками различные темы, обозревал окрестности. Идиллическое спокойствие царило в округе.
На дороге, которая вела из райцентра, показался грузовой ГАЗон Лёшки - рыжего. Он не спеша приближался. Барбос вскочил и бросился к дороге. Кот припустил следом рысью.
- Ну ладно пёс рванул машину облаять, ты то куда? - возмущённо крикнул пастух.
Машина тем временем подъехала ближе. Сигизмунд увидел, что в кузове сидят люди. Вдруг ГАЗон остановился и люди начали соскакивать на землю. Рядом прыгал Барбос.
- Японская свиноферма! - крикнул, вскакивая Сигизмунд, - Никак стряслось чего!
Он поспешил к дороге, заметив, что и к нему кто – то быстро идёт навстречу. Через десяток шагов пастух встал, как вкопанный.
- Не могёт энтова быть, - удивлённо бормотал он, - видения, итить их за ногу налево, видения начались. Пора бросать, пора.
Сигизмунд протёр глаза, но видение не исчезло. Оно подходило, приобретая до боли знакомые очертания. Тут пастух кинулся навстречу.
Сигизмунд и Ксенофонт крепко обнялись, расцеловались трижды по – русски.
- Покажись, покажись, господин Быков, - немного отстраняясь, говорил пастух, - Ты ли это? Надолго? На чём? Как ты? Как вы?
Ксенофонт, улыбаясь и одной рукой вытирая глаза, только и отвечал: - Я, я это, не сумлевайся, я.
В это время к ним подбежали остальные: Яша, Муся, Афонька, Бориска с котом на руках, и Барбос. Объятия, слёзы, смех, вопросы, повизгивание – всё смешалось в радостный хоровод, который излучал неимоверное количество положительных эмоций. Удивительно, но даже стадо, которое разбрелось до этого момента по полю, собралось вместе и наблюдало издалека картину встречи.
Лёшку – водителя с вещами отправили к дому, чтобы ждал всех там, а сами направились к деревне пешком, открывая для себя после разлуки, родные места. Вон показался сад, мигая меж листьев яркими боками спелых яблок. Вдоль дороги, при въезде в деревню, почётной шеренгой стояли пирамидальные тополя. Справа заиграл сотнями солнечных зайчиков на синеве воды старый пруд. Меж камышей на помосте кто – то сидел с удочкой, поднимая и опуская удилище. Вот и первые деревенские дома. Видно Лёшка ехал не спеша, успевая проинформировать всех о значимом событии. Возле дворов стояли земляки. Деды, бабушки, ребетня, а кто – то просто был в это время дома. Встречали, как говорится, всем колхозом. С каждым надо было поздороваться, ответить на вопросы и, переходить к соседнему двору. Скорость продвижения резко снизилась.
Тут к собравшимся подъехали новые Жигули ВАЗ – 2101. Из салона выскочил председатель.
- Дорогие мои, - распахнув объятия, направился Клыкан к Хрякевичам. Обняв каждого из них, обратился к деревенским: - Всё, всё, товарищи, давайте отпустим людей отдохнуть. Встречу, даже, я бы сказал творческую встречу, организуем, обязательно в клубе. Давайте в автомобиль.
- Что же телеграмму не дали, встретили бы в районе с комфортом и почётом, - спросил Маркел Сосипатыч, когда поехали.
- Да не стали беспокоить, - ответил Ксенофонт, - И на привокзальной площади Лёшку – рыжего увидели – вот и попутка образовалась.
Возле родного двора стояли соседи, Клава – продавщица, Жорик и, естественно, квартирующий в их доме Жмуродонтов. Процесс встречи повторился вновь со всеми атрибутами.
- Так, давайте пока отдыхайте, а вечером мы к вам нагрянем, - распорядился председатель, - За стол не переживайте, это мы организуем в лучшем виде, как для партийного актива!
Семья вошла во двор, который не изменился за год. В доме Вадим Жмуродонтов квартировал только в гостиной, которая была рядом с кухней. Остальные четыре комнаты были закрыты. Яша с Мусей открыли свою комнату. Лёгкий слой пыли не смог заглушить знакомого родного запаха. Комната казалась больше, чем была когда – то, поскольку из мебели остался только шкаф и кровать. Ещё осталась их атмосфера, которая создавала семейный уют.
Афоня с улыбкой осматривал свой родной уголок. Вот политическая карта мира над столом. Он подошёл к ней. Как недавно это было. Он смотрел на карту и грезил о путешествиях. Вот наклеены маленькие красные треугольнички на города, в которых хотелось побывать. Нью – Йорк – город сбывшейся мечты, город, в котором открылась ещё одна страничка его жизни. Взгляд переместился к маленькому красному кружочку, который обозначал его деревню – его Родину.
Бориска с котом на руках быстро обследовал свою комнату. Всё на месте, будто и не уезжал. В тайничках, чтобы не нашли отец с матерью, лежало с десяток рогаток, изготовленных из разных материалов. Приятные воспоминания наполнили душу.
Когда он первый раз принёс в американский класс рогатку из алюминиевой проволоки с тонкой резинкой – ему не давали прохода, всем хотелось пострелять. Он дал стрельнуть всем желающим, снабжая каждого стрелка маленькой туго скрученной бумажкой, согнутой в виде буквы С. Восторг был неописуемый! Ещё бы – всё так просто, но интересно!
На следующий день Бориска принёс в школу пару десятков рогаток и запас «боеприпасов» к ним. Как только его просили стрельнуть, он тут же предлагал желающему приобрести в собственность уникальную штуку. Три доллара за неё и десять пулек. Все экземпляры, заготовленные им накануне, разлетелись, как билеты на престижную премьеру в театре «Маджестик» на Бродвее. Школьники, увидевшие рогатки у друзей – знакомых, ринулись к Бориске. В итоге в этот день он получил заказ на новую большую партию. Бориска недоумевал, почему они не сделают себе сами такие же? Но озвучивать вопрос потенциальным клиентам не стал, дабы это не отразилось на прибыли. Дома, в поместье, лежал ещё целый моток проволоки в ангаре, а Бетти пару дней назад дала ему моток резинки. На партию из первых двадцати штук у Бориски ушло полтора часа. Причём работал он с чувством, толком, расстановкой. Над новым заказом мальчик трудился три часа – опыт! Его даже посетила мысль, не внедрить ли ему своё изделие на фабрику сувениров дедушки Парамона? Потом рассудил, что его предложение вряд ли пропустят. Хотя по себестоимости и выручке получался – класс!
Сгубила Борю не жадность. Вторую партию он продал по той же цене. Просто, снабдив до уроков всех желающих, предложил устроить битву класс на класс во время ланча – обеденного перерыва. Свой класс он назвал – русскими. Одноклассники, вставшие под его знамёна, не возражали. Соседний класс были немцами – сказывалось советское деление в играх. Противники пообедали за пару минут, а затем на свежем воздухе началась баталия. Дети разошлись не на шутку. Пыл отдельных атак перешёл внутрь школы. В итоге «армию» с трудом успокоили и стали искать виноватого. Много времени не потребовалось, поскольку в толпе находился Бориска. Да и само изобретение не входило в привычный игровой ассортимент американских школьников. К тому же были раненые, хорошо, что не в глаз. Имел место и небольшой материальный ущерб. Затем была вечерняя беседа с отцом, который своим появлением и компенсацией с трудом уладил вопрос. Зато к Новому году Бориска купил всем подарки за свой счёт!
- Да, есть, что вспомнить, - подумал с улыбкой Бориска, перебирая свои мальчишеские богатства.
Ксенофонт медленно вошёл в свою просторную комнату. Он не стал ничего продавать при отъезде, поэтому всё осталось. Появилось чувство, будто он вышел отсюда только вчера.
Со стены смотрели старые фотографии. Вот он, после выписки из госпиталя после боя у Шамберхоффа. Это его американский корреспондент фотографировал после вручения Серебряной звезды. Да и фото потом привёз. Молодец! Не стал он на шоу говорить о ранении. Зачем? В начале боя американцев было около восьмидесяти человек вместе с танкистами, да наших бойцов десяток. Это против трёхсот пятидесяти отборных фрицев. Тридцать восемь американцев полегло под той немецкой деревушкой, и трое советских солдат. Стоило ли говорить, что и он был ранен? Кроме него из отделения было ещё три раненых, а у союзников вообще двадцать три человека отправили в госпиталь.
Вот шашка в ножнах висит на ковре, кровать с никелированными спинками и панцирной сеткой. Отвык маленько уже от неё. Дальше картина «Утренняя Москва», из столицы привезённая. Грамоты в рамочках. Среди них памятное фото – они с Сигизмундом на Первомайской демонстрации. Над комодом настенные часы с кукушкой – ещё от отца достались. Одним словом – антикварьят. Ксенофонт завёл часы. Небольшой резной маятник раскачиваясь, наполнил комнату приятным звуком, которого так не хватало. Дед присел в кресло и довольно оглядел комнату. Он дома!
Так получилось, все тихо вышли из своих комнат почти одновременно, вошли в гостиную и обнялись. Они в родном доме, который их ждал!
За домашними заботами пролетело два часа.
Яков с сыновьями выносил из сарая скамьи и устанавливал во дворе. Деда Ксенофонта с Мусей отрядили в магазин за покупками. Слово председателя железное, но и они свою лепту внесут непременно. Вскоре подъехали помощники: Вадик Жмуродонтов, Клава и Жорик, подошли соседи. Каждый приносил что – нибудь вкусное, национальное, чтобы порадовать дорогих земляков, истосковавшихся на чужбине по родной кухне.
Жмуродонтов накупил в магазине десяток банок рыбных консервов. Жора привёз килограмма два корейки и три кольца домашней колбасы. Клавдия, как интеллигентный торговый работник доставила к столу две палочки копчёной колбаски, килограмм голландского сыра, по коробке шоколадных конфет для мальчишек и бутылочку армянского коньяка.
Земляки шли во двор, выставляя на стол: жареных кур, запеченных гусей, котлеты, баклажаны с чесночком и сметаной, фаршированный болгарский перец, голубцы. Армен – бригадир садоводов притащил кастрюлю с шашлыком и бастурму. Бабка Маланьиха сделала большую миску пельменей. Яблоки с кулак, янтарный виноград, сочные душистые арбузы так же нашли своё место на праздничном столе. Председатель лично завёз большую кастрюлю бефстроганова, пюре, помидоры с огурцами, которые можно было отправлять на выставку, пять бутылок магазинной водочки и грузинский коньячок. Остальное принесённое горячительное было представлено шедеврами местных производителей.
Ребятам сделали отдельный стол, который ничем не уступал взрослому, за исключением напитков. Да Бориска угощал всех прибывших мальчишек и девчонок разными жевательными резинками.
Пир горой – таким выражением можно сказать об этом вечере во дворе Хрякевичей.
Начал, как положено, председатель: - Дорогие друзья. Сегодня у нас торжество! Вернулись из Америки на родную землю наши дорогие земляки. Почти год, вдали от дома, в логове капитализьма они вели непростую жизнь. Внедря …, я хотел сказать вживались, и постигали азы американской жизни. Из писем и прессы, при этих словах Хрякевичи, особенно Ксенофонт насторожились, мы знаем, что Нуйоркская жизнь была у них полна событий. Ну, всё в прошлом. Так поднимем же бокалы за главное событие – возвращение домой!
Водопад тостов обрушился на хозяев дома. Застолье разворачивалось.
- Дедушка Ксенофонт, расскажите, как вы в Москве в аэропорту через границу прорывались?
- Яша, а ты какую у Парамона должность занимал?
- На каком языке вы с американцами изъяснялись?
Вопросы сыпались, как очереди из пулемёта Максим. Разомлевшие хозяева не успевали ответить на один вопрос, как звучал следующий.
Слово вновь взял председатель: - Товарищи, угомонитесь. Я же сказал – будет специальная встреча в клубе. А так вы галдите и себя и хозяев не слышите. Что толку? Богатый опыт добыли наши земляки – вот и поделятся с нами. А вы, чтоб было всё чинно и благородно, как у светском обществе, запишите свои вопросы, только чётко и без ошибок, на бумаге. Перед встречей в клубе отдадите их Георгию. Он отберёт достойные вопросы и принесёт на брыфинг.
- Маркел Сосипатыч, так что за финт в клубе будет? - удивлённо спросила Маланьиха.
- Ой, темнота, брыфинг – это значит пресс – конхверенцыя, - пояснил председатель.
Собравшиеся продолжали переваривать услышанное.
- Сосипатыч, мы токо начали, а впечатление, что второй день бухае …, в смысле отмечаем, - возмутился Сигизмундыч, - какой пресс, какую – такую конвенцию ты удумал с Ксенофонтом и семьёй его сотворить?
- Э – эх, уважаемые люди, а не поймёте! Всё почему? Расти надо над собой! Держать ногу в стремени жизни, - сокрушённо пояснил председатель, - Тьфу ты, руку на пульсе времени! В клубе Ксенофонт, Яша и Муся расскажут нам о своей заокеанской жизни, а вы письменно спросите, что вас интересует. Вот это мероприятие и называется - пресс – конхверенцыя. Одним словом – культура!
Председатель многозначительно поднял указательный палец вверх. Теперь все конечно осознали, какое мероприятие их ожидает в субботу.
- Жаль, что не увидим как вы, Ксенофонт Григорьевич, на шоу выступали, - обратился к деду председатель.
- А вы откуда про это узнали? - опешил Быков.
- Прэсса сообщила в скором времени после события, - заулыбался председатель, - Читали всем в клубе.
- Да мы всё шоу вам показать можем, его нам на кассету записали, - ответил Яков.
- Понимаешь, - начал Жора, с осуждением посмотрев на председателя, - нет пока у нас финанс …, видеомагнитофона, не на чем смотреть.
- Да мы привезли и видик и телек с собой, так что посмотрите, - заулыбался Яша.
- Так, а что писали то? - поинтересовался Ксенофонт.
- Знал, знал, что пригодится, - ответил довольный Клыкан, доставая из портфеля газету.
Шум стих и над столами зазвучала история о выступлении на заморском телеканале земляка, который сидел рядом и внимал статье, вспоминая прошедшее событие.
Торжество продолжилось, и было здесь место историям и шуткам, воспоминаниям и спорам, душевным тостам и рассказам, потому что собрались родственные души. Манюковцев объединяли работа, заботы, будни и праздники, одним словом – их жизнь!
ссылка на предыдущую главу: 11.1_Русская душа – загадка природы
ссылка на следующую часть: 12.1_Вот так бывает