Заостренное полотно складной саперной лопаты с тихим, похожим на чавканье, звуком входило в мягкую землю. Мокрая от пота футболка холодно липла к телу - это ощущение раздражало Михаила и мешало ему копать. Он должен был успеть спрятать пакеты до рассвета, чтоб с утра, приняв душ, вернуться к обычной жизни. Только вот будет ли эта жизнь прежней, он не знал.
Он оставил старую «Нексию» на краю проселочной дороги, проходящей вблизи лиственного леса, располагавшегося в нескольких десятках километров севернее города – по ту сторону реки. Михаил не думал, что в это время кто-нибудь будет проезжать через эту глухую местность, куда он летом обычно приезжал по грибы. Но, на всякий случай, он заглушил двигатель, чтобы шум мотора и свет ходовых огней никого не привлек.
Включив карманный фонарь, он достал из багажника складную саперную лопату и проверил, не протек ли какой-нибудь из мешков – не хватало ему еще посреди ночи заниматься чисткой салона. К своему облегчению, Михаил увидел, что резиновый коврик и обивка не были запачканы кровью, и захлопнул крышку. Держа в одной руке фонарик, а в другой лопату, он стал пробираться в глубь осеннего леса.
Отойдя на несколько десятков метров от дороги, он начал копать.
Ирина позвонила ему в шестом часу и, задыхаясь от слез, попросила срочно приехать к ней, потому что, по ее словам, случилось непоправимое, но по телефону она не могла сообщить, что именно стряслось. Ругая про себя «эту истеричную дуру», он помчался на другой конец города.
- Ну, что у тебя стряслось? – вместо привычного приветствия буркнул Михаил, когда заплаканная Ирина открыла ему дверь.
Ее лицо некрасиво отекло, а глаза покраснели и опухли.
- Там, - всхлипнула девушка в ответ и указала на кухню.
Он недовольно поморщился и, не разуваясь, вошел в квартиру. На пороге кухни он замер – на полу, выложенном черно-белым кафелем, лежала Света – бывшая сожительница Михаила. Темные волосы девушки плавали в алой луже.
- Что – мать твою! – здесь произошло? – процедил сквозь зубы Михаил.
Первая яма, вторая, третья – он уже не считал. Важно, чтобы все мешки не были спрятаны в одном месте. По этой причине Михаил, закопав очередную партию улик, переезжал на несколько сотен метров вперед и вновь пробирался в лес.
Восемь мешков благополучно покинули багажник - трое оставшихся сиротливо лежали около сумки с инструментами. Михаил, как он надеялся, в последний раз остановил машину, взял перепачканную в земле лопату и вновь пошел в лес.
- Я не знаю. Я, честно, не знаю, откуда она узнала про нас, - всхлипывала Ирина. – Она просто появилась на пороге.
- И за каким чертом ты ее впустила?
- Я… Она была такая спокойная. Я и не думала, что так может…
- Что случилось дальше?
- Она… Она не кричала – просто спросила давно ли мы с тобой спим, и не я ли явилась причиной вашего с ней расставания. Я сначала попыталась включить дурочку, мол, не понимаю, что она имеет в виду. Но она раздраженно ответила, что следила за нами с того момента, как ты он нее ушел. Уж слишком быстро, сказала она, ты нашел ей замену. Отпираться не было смысла.
- Не было смысла включать ту, кем ты и являешься, - тихо процедил под нос Михаил.
- Ты что-то сказал? Не расслышала, - вопросительно посмотрела на него Ирина.
- Ничего. Продолжай.
Он вышел на небольшую поляну и решил, что выкопает последнюю яму в этом месте. Через несколько минут работы лопата ударилась обо что-то жесткое.
- Что за черт? – выругался Михаил.
Он поднял с земли фонарь и осветил дно неглубокой ямы. Над поверхностью почвы выступало что-то белое. Думая, что это камень, Михаил принялся разгребать землю руками – ему вовсе не хотелось тратить время на поиски другого места из-за простого булыжника. Он безумно устал. Он хотел принять горячий душ и провалиться в сон до полудня, забив на работу, сославшись на легкое недомогание. Благо, у начальства он был на хорошем счету и мог себе позволить денек поработать в домашней обстановке.
А теперь эта дура Ирина подкинула забот. Он давно хотел от нее уйти, но не успел, оказавшись соучастником убийства.
«Надо было ментов вызвать! - ругал себя Михаил. – Еще одной обузой меньше. Одна допекала своей ревностью, вторая – тупостью. Перевелись что ли нормальные?»
Погруженный в собственные мысли, он не заметил, как откопал человеческий череп. В холодном свете фонаря лишенная плоти голова весело улыбалась ему.
- Да что б тебя! – воскликнул Михаил и отпрянул от ямы.
«Видимо, - подумал он, - не я один доверяю свои секреты лесу».
Немного успокоившись, он засыпал череп и отошел на несколько метров в сторону, чтобы вновь приняться за раскопки.
- Когда я сказала ей правду, Света как с цепи сорвалась! Она набросилась на меня с кулаками, пытаясь разбить мое лицо. Я растерялась и отступила на кухню. Она последовала за мной. А там… - Ирина закрыла лицо руками и вновь заплакала.
- И что там? – жестко спросил Михаил.
- Понимаешь, я просто оттолкнула ее от себя. Я же не хотела! Понимаешь? А она… Она отступила и запнулась о табуретку. И вот… - Ирина задыхалась от слез, рассказывая ему это. – Что мне теперь делать?
- Дай подумать…
- Я… Я не хочу в тюрьму. Это же был несчастный случай! Ты мне веришь? – она схватила Михаила за руку, но он слегка оттолкнул ее.
- Не мельтеши! Мне надо подумать, - он замолчал и вышел из кухни, не имея желания дальше смотреть на труп своей бывшей девушки.
- Значит, так, - прервал он молчание через несколько минут, - я вернусь, в крайнем случае, через полтора часа.
- Ты куда? – испугалась Ирина.
- Не перебивай! – жестко отрезал он. – В магазин, а затем в аптеку. Когда я вернусь, мы перенесем Свету в ванную – сейчас я не хочу перепачкаться в крови. Пока меня не будет, раздень ее.
- Как?
- Если понадобится, то срежь одежду. Поняла? Никому не звони! Никому не открывай дверь. Задерни шторы. Выключи свет. Тебя нет дома. Ты меня поняла?
- Да, - всхлипнула Ирина.
- Надеюсь, - буркнул Михаил и вышел из дома.
- Да иди ж ты? – удивился он, наткнувшись еще на один череп. – Это место облюбовал какой-то любитель отрезать головы?
Словно в ответ на его вопрос, справа от Михаила треснула ветка.
- Эй, кто здесь! – крикнул он, вставая с земли и направляя фонарь в сторону, откуда донесся звук. Однако холодный луч света выхватил из мрака лишь безразличные стволы окружавших поляну деревьев. Звук повторился, но на этот раз сзади.
- Что, страшно показаться? – храбрясь, громко произнес Михаил.
На этот раз звуки трескающих ветвей послышались одновременно с нескольких сторон. Кто-то окружал поляну.
Михаил, не раздумывая, бросился в ту сторону, где, по его мнению, должна была находиться машина. «Черт с ними – с этими пакетами, - думал он. – Закопаю в другом месте».
Он бежал, не разбирая дороги, поддавшись захлестнувшему его чувству тревоги. Низкие ветви нещадно хлестали по его лицу, оставляя на коже ссадины, но он не обращал на это никакого внимания, стараясь как можно быстрее добраться до дороги. Внезапно деревья расступились, и Михаил оказался на поляне. Из небольшой ямки, попавшей в луч фонаря, на него, грустно улыбаясь, смотрел человеческий череп.
- Как это? – успел удивиться он, а затем что-то ударило Михаила по затылку. Он потерял сознание.
Михаил вернулся с черным пакетом в руках.
- Что это? – встревожено спросила Ирина.
- Ты хочешь оставить ее у себя на память? – вместо ответа буркнул он и начал раздеваться. Девушка молча наблюдала за ним.
Оставшись в одних трусах, Михаил достал из пакета дешевый желтый дождевик и зеленые резиновые перчатки, а затем надел это все на себя. Войдя на кухню, он обернулся к Ирине и спросил:
- Почему она до сих пор одета?
- Я не смогла.
- Ясно, - раздраженно выдохнул он. – В ванной разденем. Надо перетащить тело. Я подхвачу ее под мышки, а ты держи за ноги.
Кровь лениво вытекала из проломленного черепа, перепачкав дождевик и ступни Михаила. От кухни до ванной комнаты протянулся смазанный красный след. Пока они несли тело, Ирина отчаянно боролась с рвотным позывом, но сдерживала себя.
Лишь с третьего раза им удалось положить Светлану в ванну.
- Тяжелая, зараза! – крякнул Михаил, выпрямляясь. – Так, - повернулся он к Ирине, - теперь иди в прихожую и принеси мне из пакета ножовку и мешки для мусора. Да, там еще один дождевик и пара перчаток для тебя. Будешь помогать упаковывать.
Михаил очнулся лежа на животе на холодной земле. Он попытался приподняться, но почувствовал, что его руки крепко связаны за спиной. Тут же закружилась голова, а в затылке начала пульсировать тупая боль – следствие удара. Было темно. И самое страшное, что в этой темноте он различил тихий шепот множества людей.
- Вы что творите, суки! – просипел Михаил.
- Тихо тут! – раздался сердитый хриплый голос. Кто-то наступил ему на голову и вдавил лицом в землю. – Явился осквернять святую землю грехом своим. Она все чувствует. Она все помнит. Она не прощает. Она забирает свое.
Михаил пытался высвободить голову, но незнакомец только сильнее надавил на нее ногой. Раздался тихий хруст треснувшего хряща носа. Михаил замычал от боли. Он почувствовал во рту соленый вкус крови.
- Многие ходят, - продолжил незнакомец. – Многие грешат. И все через страдание должны искупить вину. Отнимать жизнь – грех. Не ты ее давал, и не тебе было ее прерывать. Но раз уж свершил злодеяние, то заслужил равнозначное возмездие.
Ножовка с легкостью рассекала плоть обнаженной Светланы. Когда-то он покрывал это тело горячими поцелуями, а теперь он безвольно покоилось в ванной.
- Странно, что она до сих пор не окоченела, - произнес Михаил, утирая тыльной стороной ладони пот со лба. В дождевике, не пропускающем воздух, он чувствовал себя, как в парилке.
Левая рука девушки, разделенная на две части, уже покоилась в нескольких мешках. Михаил принялся за вторую руку.
- Ой! – вдруг охнула Ирина.
- Что? – устало спросил он.
- Глаза! – прошептала она.
Он посмотрел на свою бывшую девушку и замер – покойница приоткрыла глаза.
- Сука! – процедил сквозь зубы Михаил. Но отступать было поздно. Он наклонился и поднес ножовку к шее Светланы.
- Земля тебя не отпустила – мы же смиренно исполним ее волю, - продолжал говорить незнакомец. - Ты разделил то, что должно быть единым, за это сам будешь лишен целостности. Отпускайте деревья!
Михаил услышал громкий треск ветвей и шелест листвы. Что-то с силой потащило его за ноги. Тело оторвалось от земли.
Страшный крик разрываемого пополам выпрямляющимися деревьями человека пронесся над лесом.