Найти в Дзене

Израильский разделительный барьер

Мой знакомый Хашим очень любит рассказывать. Его истории  самые разные, и смешные, и грустные, и познавательные. Но что меня всегда удивляло, так это его безоглядная любовь к своей родине – Палестине. Странное дело, Хашим уже сорок лет как немец, но сердце его не в этой сытой Германии, а там, в нищей, обездоленной стране без будущего, с бесправными людьми. Более всего он любит вспоминать свое детство, которое прошло на улице прямо под Дамасскими воротами, где когда-то жили бок о бок христиане, мусульмане и иудеи, палестинцы, сирийцы, евреи. Их жены собирались по вечерам поговорить, поделиться новостями и сплетнями, посоветоваться. Их дети собирались вместе и играли в футбол возле базара, а, чуть повзрослев, бегали в кино – главное утешение бедных во все времена. Кинотеатр был за оградой Старого города, и охранник Дамасских ворот дожидался возвращения каждого из них. (Тогда ворота на ночь закрывались на ключ). На этой улице выставляли столы в Рамадан для всех и делились пасхальными кул
Изображение 2427999 с сайта Pixabay
Изображение 2427999 с сайта Pixabay

Мой знакомый Хашим очень любит рассказывать. Его истории  самые разные, и смешные, и грустные, и познавательные. Но что меня всегда удивляло, так это его безоглядная любовь к своей родине – Палестине. Странное дело, Хашим уже сорок лет как немец, но сердце его не в этой сытой Германии, а там, в нищей, обездоленной стране без будущего, с бесправными людьми.

Более всего он любит вспоминать свое детство, которое прошло на улице прямо под Дамасскими воротами, где когда-то жили бок о бок христиане, мусульмане и иудеи, палестинцы, сирийцы, евреи. Их жены собирались по вечерам поговорить, поделиться новостями и сплетнями, посоветоваться. Их дети собирались вместе и играли в футбол возле базара, а, чуть повзрослев, бегали в кино – главное утешение бедных во все времена. Кинотеатр был за оградой Старого города, и охранник Дамасских ворот дожидался возвращения каждого из них. (Тогда ворота на ночь закрывались на ключ).

На этой улице выставляли столы в Рамадан для всех и делились пасхальными куличами и крашеными яйцами со всеми. Не было на этой улице «ни иудея, ни эллина». И пройти из Старого города не занимало более десяти минут.

Хашим построил для себя небольшой дом, который раньше находился в получасе ходьбы от Дамасских ворот и родительского дома.  Теперь путь до нового дома занимает около трех часов. Бетонная стена со множеством чекпоинтов разделяет теперь прошлое и настоящее Хашима. И эта стена физически существует. Ее нужно долго объезжать, чтобы оказаться пости на том же месте, но с другой ее стороны.

Я сразу прикинула, включив свою русскую смекалку и русское отношение ко всяким там заборам, а не проще ли было как-нибудь это дело перелезть, перепрыгнуть. Нет, нельзя. Это было бы нарушением государственной израильской границы.

Это фантастически мерзкое сооружение из бетона, мотков колючей проволоки, скрученной спиралью, тянется на семьсот километров, отделяя Израиль от Палестины. Вот он, израильский разделительный барьер. Сюда никогда не повезут туристов и не покажут как достопримечательность.

С одной стороны стены кто-то написал «fuc king J ews», а на другой – «fucking Arabs» в ответ.

Псалом 121, стих шестой: «Просите мира Иерусалиму: да благоденствуют любящие тебя!»