Чудны дела твои, Господи. Ни свет, ни заря в мою избушку стучится соседка, запыхалась.
- С радостной вестью я к тебе пришла, Иваныч, скоро заживём! Помнишь, я у тебя 526 рублей занимала? К выборам отдам. 26 рублей точно
Ну, думаю, не опохмелилась Татьяна Александровна. У нас в слабоэлитной коттеджной деревне её почему-то Тоськой зовут. А самогон она отменный гонит.
- Смотри, что планшет пишет (это ей внуки подарили и теперь планшет у неё главный авторитет) - Россиян могут задобрить новыми выплатами перед выборами. Как сообщили агентству Рейтер - американское, что ли, Иваныч? - источники в правительстве, сумма нового соцпакета может составить от 500 до 580 млрд рублей. Пожалте тебе, новость от 9 февраля. Я так кумекаю, Иваныч, что аккурат в августе и дадут. Как раз скидки, стиральную машину обновлю, тебе долг отдам, туда-суда.
- Ты, ТатьянСанна, губу-то не закатывай, - отвечаю я сурово. - Там если на всех разделить, то тысячи по три и достанется. И ни тебе туда, ни тебе сюда.
- А кто сказал - на всех? Ты мужик здоровый, не старый, работаешь, тебе и не нужны эти три тысячи. Дети мои тоже, слава Богу.
- Хорошо, говорю, - если даже каждому четвёртому дадут, то получится по 12 тысяч
- Чем тебе не деньги? Очень даже хорошо. И чего их не дать-то?
- Да дать-то можно, конечно. Тем более у нас с тобой, как выяснилось, уже отобрали по полторы тысячи в месяц. У меня аже две тысячи. Ты после этих новых платёжок за тепло три дня не просыхала.
- А чего я-то сразу? Сам тоже присуседился, и девчонки мои не отставали.
(Ну девчонкам-то этим, предположим, под семьдесят всем, но самогон на них действует только оздоровляюще).
- А теперь,-продолжал я, - посчитай в масштабе страны, сколько они денег на этих новых коэффициентах за тепло в карман, ну то есть в бюджет положили. В стране 54 миллиона домохозяйств. Ну пусть не всем подняли так сурово. Уберём 14 и оставим 40 миллионов, умножим на полторы тысячи. В месяц получается 60 миллиардов рублей. Заметим, что в России не 3, а все 5 зимних месяцев. Умножаем и получается 300 миллиардов. Сотня еще за остальные месяцы набежит. Вот они наши деньги нам же и вернут. Только отобрали-то они тихо, как тать в ночи подкрались, а кричать о своем благодеянии будут из каждого утюга.
- Да ну и пусть себе кричат, Иваныч. Я, как мне планшет подарили, телевизор-то не смотрю. А с паршивой овцы хоть шерсти клок.
- Оно конечно так, только зачем тебе деньги, Татьяна Александровна, давать? Ты же и так проголосуешь как надо.
- Это еще почему? Да я, может, вообще бюллетень съем!
- Да обожрись ты этими бюллетенями, только учти, что я тебе в психушку апельсины таскать не буду. И пойми - кого не надо до выборов они и так не допустят, а кому надо сколько надо голосов столько насчитают. Зачем еще на тебя деньги тратить? Зачем народ к халяве приучать? А народ-то наш тоже непростой – им денег дай, а они не за того, кого надо, проголосуют. Зазря только бюджет антинародный разбазаривать.
Загрустила моя соседка, в окно смотрит, молчит. Снег на валенках растаял и в прихожей целая лужа образовалась, как от слёз
- Ладно, говорю, соседушка, нам ли быть в печали? Ещё не вечер. Да ты и сама тоже свои закрома не всем направо-налево раздаешь
- Чего это я кому не даю? Сам знаешь. У меня дом открыт, бери что хошь.
- А кто вчера рябиновкой хвастался? Дескать, такой никогда никто не пробовал, а потом бац и в кусты – она, мол, не готова еще и вообще для детей хранится, а там литров десять поди.
- Ну… Предположим, пятнадцать. Принести, что ли? Трехлитровой-то хватит?
- Чтоб тоску снять - самое то!
И к вечеру, когда пресс-секретарь президента опроверг грязные инсинуации Запада, нам уже было уже так хорошо, что плакать хотелось от счастья. И последнее, что я помню – Тоська решила идти в депутаты. И ушла. Еле остановили через пять километров от деревни, в лесу.
