Когда я писал рассказ об охоте с подсадными, в конце обещал рассказать какой-нибудь случай. Вот пришла на ум одна старая история.
Я много лет жил в промышленном городе на берегу Азовского моря. Сразу за восточной окраиной города в море, недалеко от берега, находится остров. Он имеет свое географическое название, но в народе испокон века его называют Зеленый остров. Зеленый потому, что весь покрыт камышом высотой 3-5 метров. Остров, это идущая параллельно берегу коса длиной примерно 2 километра. Самая высокая точка не выше метра и там растет несколько деревьев. Остальное –камыш. В ширину остров от 30 до 150 метров в самом широком месте.
Со стороны моря чистая вода и гладенький песок, а со стороны берега, в проливе, болото. Зайти на остров можно с Востока в гидрокостюме, так как глубина пролива под метр, а со стороны города можно идти просто в резиновых сапогах там намывы, перекаты такие, пройдешь ними полтора-два километра, и ты на острове. А с берега напрямую не пройти. Там ил такой, что легко по пояс увязнуть можно. Утонут не утонешь, но можешь и сутки простоять, пока кто увидит, найдет лодку и вытащит.
Со стороны берега вся полоса острова изобилует заливчиками, бухточками или мысочками. Дальше от кромки воды камыш, а у воды всевозможная болотная растительность, осока и так далее.
Водоплавающих птиц на острове и в проливе туча. Там и утки всех разновидностей, и лысуха, и несколько видов цапель, и кулики всевозможные. Вся эта живность на острове гнездится и растит молодняк. Зимой местная птица отлетает, а северная утка и лебеди и зимуют вокруг острова.
С берега охота запрещена. Там большое село и хутор, расстояния до домов не выдержаны. На острове охотиться можно, только открывают охоту не во вторую субботу августа, а в первый охотничий день сентября.
В этот день на острове не протолпиться. Места занимают заранее за день два. Потом в теплый период по субботам народа много. Меньше, чем в день открытия острова, но достаточно для того, чтоб перепортить охоту нормальным опытным охотникам. А вот если прийти по средам, охоты всегда удачные. И так до конца сезона. Улетает местная, появляется перелетная, отлетит речная утка, прилетает морская. Ее у нас называют северной. Ну а кряквы всегда есть, они и зимуют на острове.
Мы старались ходить на остров по средам, а если в выходные дни, то заходили на остров вечером пятницы, чтоб нормально поохотиться в свете огней города ночь и утреннюю зорьку, до наплыва толпы «охотников одного дня» — горожан. Те, «одноразовые» охотники, почти поголовно зенитчики. Утка в кислороде летит, а они начинают канонаду из пятизарядок. Только распугивают.
И вот как-то в среду, шел 2000й год, заходили мы компанией на остров со стороны города, по перекатам. Рассчитывали назад идти уже ближе к полуночи. Выстрелы с острова периодически раздавались, но нечастые. Как мы и подумали, там были местные с хутора, из рыбколхоза.
Все охотники опытные, с большим стажем. Всем, кроме меня, под 60 и за 60. Я самый молодой, мне было 36 лет. Охотничий стаж я вел с 22-х лет. По меркам «отцов», рассказывать особого права еще не имел. Общепризнанно считалось, что я уже понимаю, о чем дедушки вспоминают. Порой позволялось мне вставить в рассказ свои пять копеек. В основном в случаях, когда была нужна поддержка, кто-либо говорил:
– Да вон, у молодого спросите, он тогда был! –
И я гордо произносил мне дозволенное:
– Да, так и было!
На этом право слова для меня временно приостанавливалось до следующего вопроса.
Так шли мы на остров, треплясь по дороге. Тема в тот раз была знатная. Один из дедушек, пожилой известный художник, обзавелся новым ружьем. Как новым? Ружье выпуска 40-х годов. Бельгийская горизонталка 12 калибра. Хромированные стволы аж по 78 сантиметров длиной. Правый ствол – усиленный чок, 1.25, а левый – чок, сужение 1.0. В те старые годы на гуся ходили с 10 калибром, это было 12, но стволы явно под гуся сделаны. Состояние ружья идеальное. Такое впечатление, что его 50 лет хранили в сейфе, раз в год доставили, чистили, наносили смазку и снова ставили в сейф. И по всему видать, что работа штучная.
С нами шел такой дядя Валик. Лет ему было за 65. Крепкий мужик, старый охотник. Молодые годы ходил на сейнерах нашего Североазовского Межрыбаколхозсоюза стармехом и в Средиземку, и в Атлантику. Выйдя на пенсию он работал механиком на металлургическом комбинате, но его знало всё побережье, ведь кругом одни рыбколхозы и многие ходили в моря вместе с ним.
Баламут он был знатный. Рот не закрывался, то шутку отпускает, то о себе, таком классном, очередную байку травит. И вот засмотрелся он на бельгийку художника. Говорит ему:
— Ты зачем ее на остров взял? Гуся тут нет, а утку, чтоб не разорвать, стрелять надо не меньше, как на 80 метров. Ты ж ее не найдешь с восмьидесяти метров.
Начинается спор. Всем известно, что с дробовика действенный выстрел до 35 метров. Мужики предполагают, что такими стволами и сильными чоками можно попытаться на 50 метров, но на 80 – из области фантастики.
Завязался спор. Дядя Валик тут же приводит аргумент, что много лет назад стрелял из подобного ружья на 80 метров и легко брал дичь. Ему не верят. Ударили по рукам.
А между делом мы уже подошли к краю острова и весь пролив вытянулся перед нами вдаль. Утки и лычки плавает много.
Дядя Валик дает мне свое ружье подержать, берет бельгийку у художника, говорит мне:
— Давай ты цель показывай.
Я предлагаю на выбор две стайки уток в воде, метров 50-60 от нас.
— Не пойдет — говорит дядь Валик — сильно близко. Вон видишь, напротив мыска один крыжень плавает (крыжнем в Украине и на Кубани зовут крякв, от слова «крыга» – льдина, они зимуют среди льда).
Смотрим, куда показывает, видим одинокого крыжня. Как раз метров 80 до него (потом меряли, 81 метр, угадал мужик). Вот, как чуйка у меня:
— Дядь Валик, не надо, почему он один?
— Хоть ты, братец, и командовал отдельной ротой, но по сроку возраста помолчи.
Вскидывается, стреляет. Утка обмякла тушкой. Мы в шоке от удивления.
Из камышей раздается многоголосый мат и поднимаются охотники-хуторяне, которые живут через пролив.
Бесстрашный дядь Валик сует ружье в руки оторопевшего хозяина, типа я не при делах и ружье твое. Все поняли, что грохнул он не дикую, а подсадную.
Подбегают хуторяне. На его счастье, они работают в рыбколхозе и хорошо его знают.
Так что драки не получилось. Но оказалось, что эту подсадную парень привез аж из Черниговщины. Крути-верти, а дело чести. Пришлось Валентину Евлампиевичу брать отгулы и за свои кровные ехать в Чернигов. Прямого поезда от нас туда нет. Пересадка в Киеве. В Чернигнов к вокзалу егерь местный подвез сестру трагически погибшей крикухи, а дядя Валик честно с ним рассчитался. Хорошо, что в тех лесных краях с множеством рек и озер подсадные стоили намного меньше, чем у нас. Но если взять с дорогой туда и назад, на 300 долларов дядька попал.
Прошло больше 20 лет. Дяде Валику под 90. Он давно не охотится, хотя за руль своей «Волги» садится каждый день и ездит на рыбалку. Старая давно забытая история. Но где б он ни появился среди охотников или рыбаков, так ему сразу в лоб:
— А, так это вы тот Евлампиевич, что на хуторе подсадную стрельнул?
Подписывайтесь на наш канал. Делитесь своими занимательными историями об охоте и мы обязательно о них расскажем.