В конце февраля супруг поехал в Тамбовскую область проведать дедушку, потому что тот попал в больницу с воспалением легких. На мой взгляд, дедушка был единственным человеком, который относился ко мне и моей старшей дочери откровенно и с любовью, со стороны моей свекрови. Да, его судьба была не простой, но при этом он сумел сохранить любовь и тепло.
Всю дорогу я переживала за супруга и писала ему смс, а по приезду позвонила. Разговор был натянутым, ответы от него были односложными: да, нет. Эмоции совсем отсутствовали. Все больше возникало желание положить трубку и не насиловать себя и его вопросами, хотя, мне очень хотелось быть рядом и слышать и чувствовать любимого человека. Задав последний вопрос, я почувствовала его напряжение:
-Когда собираешься? – при этом совершенно точно понимала, что вопрос был о возврате домой, но по ответу поняла, что он засомневался, и пошла ва-банк.
-Куда? - с настороженностью и явным прислушиванием спросил он.
-В Москву – с язвительной усмешкой ответила я, и добавила – а потом в Питер!
Молчание на той стороне телефона явно показало мне, что поездка уже формируется, в голове построен план отъезда.
У дедушки пошли дела на поправку, муж вручил некоторую сумму врачу и попросил досмотреть за дедушкой. Через три дня он уже ехал обратно.
Приехав домой, он был более напряжен, чем обычно. Я поняла, что происходит что-то, о чем я пока не знаю. Свекровь, которая последнее время названивала в день по несколько раз, узнать как дела у внуков, как я себя чувствую, тоже была какая-то странная.
Я решила выждать время и посмотреть, что будет происходить. На следующий день, вечером у нас с мужем произошел разговор:
-Когда улетаешь? – спросила я, проходя на кухню мимо столовой зоны.
-Какая разница? – надменно ответил он.
-Большая, я остаюсь с тремя детьми одна в большом доме и мне нужно четко понимать, на что рассчитывать, – уже твердо, без слез ответила я, мое состояние было странное, от болезненного чувства любви оно переходило в ненависть. Объяснить себе я могла это только тем, что все происходило не по моему сценарию. Я так не планировала. На тот момент, я продолжала молиться, но это, скорее всего, было просто как ритуал, ничего более. Внутренней веры во мне оставалось все меньше и меньше. Видимо, в такие моменты мы и проходим испытание верой. И все наши знания, которые мы изучали ранее, и могли давать советы окружающим, что нужно довериться воле Божьей, здесь совсем не работали.
-Ну что, можешь не отвечать, я вижу, что ты злишься, и понимаю, что приедешь ты девятого числа, - разворачиваясь, я увидела его недоуменный взгляд, и нарастающую бурную агрессию. Дело в том, что он собирался улетать второго числа, значит, если он планировал быть до девятого, это было больше недели. Где-то на уровне интуиции прочувствовала я всю эту информацию. А еще было до боли обидно, что на празднование женского праздника его не будет рядом.
-Да на праздник, организованной этой феминисткой, Кларой, меня не будет дома, ничего как-нибудь справишься. Ты все умеешь, и это тоже сможешь! – Проорал он.
На следующее утро он улетел. Я заехала к свекрови, вместе с детьми. Как человек тонко чувствующих других, я понимала, что она что-то мне не договаривает. Четко понимая как ее можно вывести на откровенный разговор, я обратилась к ней:
-Мы же уже договаривались, что если ты что-то знаешь, или не дай Бог у тебя ко мне будет претензия, ты мне скажешь прямо в глаза, ничего не утаивая. – Она вылупила на меня глаза.
-А что ты хочешь от меня услышать? - начала она, сразу с интонацией предвзятости, - ты оскорбила моего сына, - такого кульбита я не ожидала, если все предыдущее время, она четко была на моей стороне, то тут я увидела агрессию, - ты всем друзьям рассказала о том, что происходит у вас дома.
-Ну, нужно начать с того, момента, что не всем. Рассказала, я только двум своим подругам, Алине и Стелле, и то, только потому, что они прекрасно видели мое состояние, мы очень часто ходим пить чай, и я все время прихожу заплаканная, а потом еще и похудела после родов очень и очень сильно. Ты думаешь им, как близким мне людям, нет до меня дела? Нет, конечно, они долго молчали, но потом просто не выдержали. Да собственно, что в этой ситуации твой сын прав? Ты считаешь, что его поведение – это норма? Или ты согласна была бы в ней жить? - уже совершенно другим тоном спросила я.
-я не верю, что только им ты рассказала, потому, что сын узнал об этом от партнера по бизнесу, а тот от его жены, которая узнала об этом, от подруги, которая является женой брата мужа Стеллы. – Парировала она мне, - и зачем рассказывать, что он до тебя не дотрагивается, что он тебя полгода не подпускает к себе?
-А что? Разве это ложь? – уточнила я, - ты же прекрасно знаешь, что я всегда говорю, только правду, - вот и сейчас если меня спросят: где он на восьмое марта? Я отвечу, что уехал к любовнице. Да, я свой праздник отмечу с подругами у нас дома, первый раз за все время я приглашу девчонок к себе. Все, я больше не буду удобной. И себе я оставила еще совсем немного времени, вернее, не себе, а ему. Я еще поборюсь немного за нашу семью, но если он не задумается, нам придется разойтись. – Уже спокойно ответила я.