Со взрослыми коровками – умными и спокойными, я уже имела некоторый опыт общения: доить научилась еще лет двадцать пять назад. Но телята – это вопрос отдельный, к ним нужен свой подход. И, когда пару лет назад у меня появилась своя десятимесячная телочка, я и представить не могла, что меня ожидает.
В нашем регионе (живу на юге Свердловской области в Красноуфимском районе) есть возможность оптового сбыта молока. Решилась завести свою скотинку ради дополнительного заработка. Но здесь пришлось изрядно потерпеть и подождать: недаром мою телочку так и назвали «Ждана».
С первой же встречи началось мое «боевое крещение». Телочку привезли под вечер, уже темнело, прежняя хозяйка не приехала помочь, а ребята выгрузили ее из телеги на внутренний дворик (привезли на лошади, в связанном виде) и оставили нас разбираться своими силами.
Мне надо было загнать свою новую питомицу в сарайку, но сторожевая охрана, по имени Дик, реагировал очень нервозно: он и раньше не любил коров, если подходили к воротам чужие телята или коровки, то буквально заливался в истерике, а тут такое на своем дворе. Пристегнула Дика вплотную к столбу, противоположному от сарая, и потянула Ждану на веревке на ее новое место жительства.
Каждый шаг давался с боем: корова – это не коза, лакомые кусочки не воспринимались, а тащить десятимесячную тушку по темноте и по сугробам было весьма непросто: оставить на дворе боялась из-за ненадежности ограды. Наконец-то мы почти дошли, я уже вздыхала с облегчением, как вдруг сорвался Дик и все вернулось на исходную позицию. В итоге я схватила большую палку, Дик ретировался в глубину будки и коровка все поняла правильно. Таким образом произошло наше первое знакомство.
Недели три держала Ждану в закрытом помещении: Дик все еще лаял, и я боялась, что она как-нибудь удерет. Потом стала выпускать на огород: движение – это жизнь, а настоящего теплого коровника у меня все равно еще не было (в самые холодные ночи загоняла телочку в курятник). И мое твердое убеждение, что, даже в морозы, скотинке лучше побегать на дворе по солнышку, чем сидеть взаперти.
Приближалось лето, а, вместе с тем, и головная боль по поводу выпаса. На нашей боковой Заречной улице, кроме меня (если не считать частную ферму) только на двух дворах держали скотину, своего табуна (местное название коровьего стада) здесь у частников не было, до центральной улицы, по которой гнали деревенский табун идти пол километра, а на веревке мы еще не ходили… К тому же, если отдавать в табун, я должна была вставать на очередь, чтобы пасти, но я бы не справилась. В общем, пока я думала, Ждана все решила сама. Немногие зареченские коровки находились на свободном выпасе и они не оставили свою новую подружку одну. Так, очень запросто, они подошли к задним огородным воротам, поговорили пару минут на своем коровьем языке, Ждана подалась вперед, легко выбила слабые воротные доски и ушла вместе с ними.
На этот раз все закончилось хорошо: моя беглянка вернулась вовремя и даже весь первый месяц почти идеально возвращалась домой. Но напрасно я думала, что так будет всегда...
Коровка почувствовала волю, перестала меня слушаться и, к середине лета совсем отбилась от рук. Если старшие зареченские коровы возвращались по графику на дойку, то моей торопиться было некуда, она сворачивала в сторону, попадала в «плохую компанию» - был у нас бродячий табун с другого конца села, и искала все новые приключения, как на свою, так и на мою голову.
Помню, надвигалась черная громовая туча. Стадо благополучно успело отпастись, а я, с первыми каплями дождя, взявши свою походную хворостину, отправилась на очередные вечерние поиски. Дождь лил, как из ведра, я долго искала свою Ждану, пока наконец не заметила ее на краю совхозного поля. Она тоже меня увидела и стала поспешно удаляться. Мы долго пробирались через высокий июльский ячмень под грозовыми потоками. Описывая круги по краю поля, Ждана то исчезала, то показывалась вновь в золотистых колосьях – было видно, что ей очень нравится эта прогулка. А я промокла с головы до резиновых сапог, но не отступала от цели. Вернулись мы уже затемно: когда Ждана окончательно наедалась, у нее просыпалась совесть, дорогу домой она знала с любой стороны села и, если считала нужным, легко брала верный курс, слегка подгоняемая хворостиной.
Иногда она даже не ночевала дома. Как-то раз, я безнадежно и с поникшей головой бродила по вечерним дорогам и встретилась глазами со своим соседом - частным фермером: он ехал на тракторе и весь сиял от счастья, потому что вез с собою нового молодого бычка.
Осенью стало еще сложнее. Если искала коровку рядом с чьими-то задворками (естественно, что за забор ни к кому не перелезала), ушлые хозяйки могли отматерить и пригрозить собакой – что, мол, по ночам здесь шляешься! (А как будто не знает, почему «шляюсь»!) Потом пошли скандалы из-за огородов и мой пастбищный сезон завершился. Лишние корма, конечно, но жить стало намного спокойней.
В середине зимы у коровки стали проявляться первые признаки стельности. Но здесь меня ожидали новые сложности: отел ожидался только в июне и нас, до родов, отказались брать в фермерский табун (частная корова по соседству стала пастись вместе с фермерскими и я хотела сделать также).
Пришлось подержать на привязи. Зимой мы натренировались ходить на веревке за рога и я могла уже отвести свою Жданку куда угодно, как самую послушную собачку. Я наивно думала, что теперь мы – крепкие и верные подруги. Но, оказалось, что главная «изюминка» еще впереди.
Роды прошли легко и успешно, с первого перепуга мы подоились вполне терпимо, но потом… Я реально думала, что моя дорогая Жданочка меня убьет. В самом прямом смысле этого слова.
Сначала я доила ее в сарае, привязав за рога и за ногу. Но она так сильно била ногами, что разрывала все путы. Меня прижимала к стене и отбрасывала ко мне копыто: на самом деле, все это было очень опасно и практически безнадежно, я оказывалась между копытом и стеной и некуда было увернуться. Я серьезно думала, что не справлюсь: приходилось даже пропускать дойки, и что нам придется теперь расстаться, чтобы корова окончательно не испортилась.
Подпускать под нее теленка я не хотела, но все решалось в считанные дни и даже часы (ведь и вымя после отела, и теленка надо по часам поить). Попробовала последний вариант: привязать рядом с теленком. Теленок (бычок) находился в крытом уличном загоне и мне было очень удобно зафиксировать здесь корову. Привязывала за рога и за две ноги – благо, не лягалась, когда обматывала ноги. Но в этом случае ноги очень туго связывать нельзя, чтобы не упала. Т.е., у Жданы оставалась еще достаточно свободная амплитуда движений – коленки у меня были всегда в синяках, но главное, что за мною была уже не стена, а открытое пространство. Да и теленок оказывал успокаивающее воздействие. Доила в металлический ковшик, одной рукой (другой держала ковшик). Два раза в день почти по полному ведру (коровка оказалась молочная). Мучились мы с ней минут по сорок, нередко я купалась в молоке из ковшика, но, в любом случае, мы были уже спасены.
К осени мы успокоились, договорились, примирились…Такое нередко бывает у первотелки – первый испуг, потом привыкаем и сами уже спешим на дойку. А теперь зима, пришла пора запускаться. Ждана подходит в свое время к дому, как будто хочет сказать: «пойдем, ведь уже пора!» Побежит и станет на свое место, чтобы подоиться. А ей отвечаю: «давай теперь подождем, ведь тебе уже пора отдохнуть».
Не знаю, как так пишут некоторые: развели скотину, научились доить по интернету, скотина, чем дальше, тем лучше разводится, денежки текут ручейком. Кому как, конечно, но лично мне моя скотина давалась, как говорится, «потом и кровью». И кто знает, что еще нас ждет впереди…