«Текст» сильно отличается от большинства современной прозы про современную Россию, что часто напоминает глупый анекдот про блондинку, который ты уже тысячу раз слышал: избито, плоско и уже не смешно.
⠀
Здесь реализм не перерастает в карикатуру, не становится синтетической моделью действительности с набившим оскомину набором клише, «Текст» смог остаться ее честным, правдивым отображением: местами неприглядным, местами отвратительным, местами ужасно знакомым. Но таким, как есть. Без матрешек, валенок и балалаек. Герои не кажутся набитыми сеном чучелами, они - люди, что ходят с нами одними улицами и живут как умеют.
⠀
Илья Горюнов (на момент написания книги истории с Голуновым ещё в помине не было и такое пророческое совпадение получилось, говорят, случайно) отбыл срок за подброшенные наркотики, а вернувшись, по стечению случайных неслучайных обстоятельств творит Вендетту. И дальше начинается спиритический сеанс: разговор живого с мертвыми, и мертвого с живыми.
Никакой мистики, современные технологии. Концепция диджитал бессмертия в действии: в 21 веке это не вечная жизнь, а невозможность окончательной смерти. Через анализ всех информационных следов, оставленных ещё живым человеком, становится возможно реконструировать дальнейшее поведение в инфопространстве, когда его самого уже нет. Иллюзия продолжающейся жизни после биологической смерти.
Горюнов, поддерживая эту иллюзию, чтобы вытащить себя со дня, врастает в чужую шкуру слишком крепко, и узнавая все больше о своём палаче-жертве и распутывая ведущие к нему нити чужих судеб, спасает уже не себя, а память об убитом у любивших его.
⠀
Отдельное спасибо автору за финал. Читая, боишься неуместного голивудского хэппи-энда. Это Россия. Его не будет. Потому что в каждом из нас сидит Раскольников, который тебя не отпустит, пока не разберёшься: тварь ты дрожащая, или право имеешь.
⠀
Это тот редкий случай, когда художественная книга точна настолько, что могла бы стать основательным подспорьем потомкам из прекрасного далека, чтобы они имели ясное представление, как тут у нас все было устроено. Не как нам хотелось бы им рассказать, а как есть в действительности.
