Саныч тут же кинулся ко второму монитору в районе сцены. За его плечом мгновенно возник Дроссель, вгляделся в картинку, после чего улыбнулся во все тридцать два зуба.
- Спокуха! Это к нам солисты до ансамбля пожаловали! Надо же, я думал, они порознь доберутся. Вот же чертяки! Сказал им, чтоб к двум подруливали, так по ним часы сверять можно!
Я чувствовала, что у меня идет кругом голова. Какие солисты? Помимо нас с Долли в Байконурах ещё кто-то петь собирается?
Дроссель меж тем открыл ворота клабхауса, и внутри тут же стало тесно и запахло выхлопом от четырех новых мотоциклов. Припарковавшись, их ездоки неторопливо сняли шлемы, вылезли из седел, сбросили на них ездовые куртки и размеренной походкой подошли к нашему соло-гитаристу. Мамочки, какие они все огромные-то! Сан Саныч у нас дядя немаленький, но каждый из этой четверки выше его почти на полголовы и шире в плечах. Монстры какие-то, а не люди!
Убедившись, что на плите у меня уже ничего не сбежит и не пригорит, я спустилась к остальному клубу. Интересно же, кто это и откуда к нам приехал.
- Вот, граждане Байконуры, это наше подкрепление и телохранители Бонни. Ну и по странному стечению обстоятельств – тоже музыканты, как и мы, - радостно представил гостей Дроссель. – Мои друзья, с которыми мы уже фиг знает сколько концертов отстояли. Знакомьтесь! Это Родегаст. Скрипач, лауреат кучи премий, а вообще играет на любом струнном этническом. Дайте доску и две струны - и то найдет, как сделать, чтоб она зазвучала.
Вперед вышел самый старший байкер. Не знаю, сколько реально ему было лет, но выглядел он на все шестьдесят из-за того, что по самые глаза зарос бородой. Длинные седые волосы были забраны резинкой в хвост. Во взгляде старейшего сквозила легкая безуминка. Повстречай я его в иной ситуации, решила бы, что дядюшка по жизни укуренный, как и книжно-киношный персонаж, в честь которого он получил своё прозвище.
- Эй, слышь, бороду утри! – подколол его шепелявый товарищ, дружески ткнув под ребра.
- Не соблаговолю! На меня птички не гадили, - с достоинством отозвался Родегаст.
А-а, вот это приколисты! Чую, с ними мы точно не соскучимся.
- Вот этот радетель чужих бород – Вован Зюсь, - продолжил Дроссель.
- А почему Зюсь? – поинтересовался оторопелый Дэн.
- Потому что я зюсь! Очень зюсь! – скроив свирепую физиономию, отозвался коротко стриженный Вован.
Мы недоуменно переглянулись.
- Да злится он постоянно, чего тут непонятного? – заржал Дроссель. – Просто дикция у человека специфическая, но ему на волынке это без разницы, а к микрофону его не подпускают, иначе все окрестные кошки на звук в экстазе сбегутся.
- Меня зовут Блейд, - не дожидаясь Дросселя, представился налысо бритый тип. – Играю на банджо. А это мой друг Сид, - показал он на последнего из четверки, парня с короткой стрижкой и чернущей бородой. – Басист.
При слове «басист» Джун оживилась, и Фримен явственно скрипнул зубами. Ха-ха, то-то же! Нечего было с любимой женщиной почти год в ссоре ходить! А теперь придется заново ей доказывать, что ты самый лучший и неповторимый.
- Четверо из ларца, одинаковых с торца, - улучив секунду, шепнул мне рыжик.
- Угу, это точно! От любого такого в торец прилетит – мало не покажется, - отозвалась я, всё ещё находясь под впечатлением от габаритов друзей Дросселя.
А потом был обед. Поскольку народнички и Долли сегодня отсиживались по домам, а Марина покинула нас почти сразу после общего собрания, мы вполне смогли разместиться в нашей каморке в клабхаусе. Содержимое казана улетело в одно мгновение. Ох, хорошо, что я с запасом готовила, авось кого на добавку пробьет. Иначе бы совсем неудобно перед людьми было. Я же не предполагала, что наш состав внезапно расширится сразу на четверых.
- Сударыня Бонни, - обратился ко мне Родегаст. – Целую ваши несравненные ручки! Столь божественного перекуса я не ведал уже давненько.
Я тут же покраснела от похвалы, а Руди вдруг пересел еще ближе ко мне. Ого! Да он тоже меня, похоже, ревнует! И к кому? К этому забавному дедушке? Какие наши мальчишки смешные всё-таки и трогательные.
После обеда, пока мы с рыжиком мыли посуду, Саныч отправил Джун и Дэна с поручением до ближайшего хозяйственного гипермаркета. На сей раз они взяли Веню и укатили на нем.
- За раскладушками поехали, - грустно вздохнул Руди.
Я уже хотела спросить, а почему это его так печалит, как до меня дошло. Ну точно. Где бойцы будут спать? Тоже здесь, в нашей каморке. А это значит, про хоть какой-нибудь интим можно и не мечтать. Нам и так сегодня крайне повезло коей веки раз остаться здесь вдвоем.
Однако Родегаст и здесь умудрился меня приятно удивить, потому что когда Света с Денисом вернулись обратно, он предложил устроить спальню для вновь прибывших прямо на сцене. Дескать, тут и второй монитор в наличии, и воздуха больше, а случись что – не надо бежать по лестнице. И Саныч после недолгого раздумья поддержал такое решение.
Вечер я потратила на то, чтобы найти фото Заточного, и его творческую доработку. Руди успел сбегать в фотостудию неподалеку и распечатал получившийся результат. Плюс я отправила старые и новые фото в общий чат клуба. Наш президент абсолютно прав. Страшишься ты обычно того, чего не знаешь. А когда физиономия твоего врага известна, а вокруг тебя стоят не только твои одноклубники, но и друзья Дросселя размером «шкаф трехстворчатый с антресолью», даже как-то стыдно бояться.
Больше никаких слез. Часть 75