Юлька пыталась с головой уйти в работу, но что-то неладно было с её головой. Мысли о Глебе путались среди других мыслей, мешали работать, и никаких усилий не хватало, что бы их загнать в дальний угол и утихомирить. Желание видеть его, было невозможно обуздать, и достигло своего пика, когда дверь открылась, и вошёл Глеб. Юльке даже захотелось потрясти головой, что бы поверить, что это в реальности, а не в её воображении.
– Доброе утро, – поприветствовал Глеб всех сразу, – Юлия Сергеевна, проблем нет? – обратился он к Юльке.
– Всё нормально, Глеб Андреевич, – удивительно, но своим голосом и вполне спокойно ответила Юлька, и порадовалась своему самообладанию.
– Но и отлично, – сказал Глеб, развернулся и направился к двери.
Проходя мимо Наташи, Глеб положил ей на голову руку и, то ли погладил, то ли ласково потрепал её по голове. Наташа преданно посмотрела на Глеба и улыбнулась, и даже оживилась, и глаза заблестели. Что это значит? Юльке это не понравилось.
– А вы знаете, что у Глеба Андреевича нет ноги? У него протез, – сказала Юлька, неожиданно для самой себя, как только мягким щелчком закрылась дверь за Глебом.
Наташа, Катя и даже Дима посмотрели на Юльку. Они посмотрели на неё, с жалостью, как на душевнобольную.
– Юлия Сергеевна, это все знают … и давно, – ответила Катя за всех.
– Так, работаем, не отвлекаемся, – банальной фразой вышла из неловкого положения Юлька, и ещё карандашом постучала по столу (и как, и зачем оказался карандаш у неё в руке, она не поняла).
– А мы и не отвлекаемся, – опять за всех ответствовала Катя.
В конце рабочего дня, когда счёт времени уже шёл на минуты, Наташа подошла к столу Юльки, села рядом и, напустив в глаза мольбу, сказала:
– Юлия Сергеевна, отпустите меня завтра до обеда.
Юлька не любила такие просьбы, сама не допускала себе такие вольности в работе, и от подчинённых требовала того же. Наташа это знала, и поспешила объяснить:
– Мне нужно на приём в женскую консультацию.
_________________________________________________________________________
Пятница, последний день рабочей недели, для многих самый желанный будний дней. Юлька с нетерпением ждала пятницу, а теперь ждёт окончания рабочего дня, считая минуты. Юлька устала от тоски, досады, уныния, устала от стагнации чувств. Так мама оценила состояние души Юльки, когда та призналась, что нет желания кого-то любить, кроме дорогих ей людей, Маруси и мамы. Сейчас она поедет к Марусе и забудет про всё, что терзает ей душу. При выходе из здания офиса, она почти столкнулась с Глебом. Этого ещё ей не хватало! Он, что решил добить её? И вдруг поняла, что видеть его, пусть даже так мимолётно, требует её душа.
– Юлия Сергеевна, если хотите, я могу вас увезти домой, – предложил Глеб, не подозревая, какую бурю чувств вызовет у Юльки.
И Юльку прорвало.
– Вы, подлый, мразь, и… я даже слов не знаю, как вас назвать! – Юлька нашла бы в его адрес слова, самые отвратительные, но помешали слёзы, которые вдруг покатились по щекам. Не хотела она, что бы этот негодяй видел, как она плачет! И видеть она его не хотела, и слышать! И было бы лучше, если б не было его в её жизни! Никогда! Она решительно повернулась и пошла прочь, лишь бы подальше от него. Её вдруг резко дёрнуло, и она почувствовала железную хватку у локтя.
– Юлия Сергеевна, – это Глеб схватил её за локоть. – Хотелось бы знать, чем я заслужил ваше, столь трепетное, внимание.
– Отпустите меня, мне противно, что вы прикасаетесь ко мне. – Юлька стала пытаться освободиться, но никак не получалось.
Потасовка между ними привлекла внимание проходивших мимо мужчин. Молодой парень и мужчина с седыми волосами, в возрасте пенсионера, остановились и решили вмешаться. Пенсионер смело пошёл в наступление:
– Молодой человек, отпустите девушку, немедленно, – скомандовал он, а его попутчик, молодой парень, переместился ближе к деду, прикрывая его своим телом.
– Это жена моя, – бессовестно изображая искренность, стал оправдываться Глеб, не ослабевая хватку, – вот тёща приезжает, а я радость не проявляю, вот она и сердится.
Пенсионер строго посмотрел на Юльку в ожидании подтверждения или опровержения версии. Юльке ничего не оставалось, как подтвердить кивком головы слова Глеба. Молодой парень, сказав Глебу: «Держись, мужик», повлёк деда дальше в путь, взяв под руку. Пенсионер погрозил Юльке пальцем, хмыкнул с усмешкой и пошагал бравым шагом за внуком.
– Юлия Сергеевна, пойдёмте в машину, там скажете всё, что обо мне думаете.
Слёзы высохли, а злость осталась, и, почему бы, действительно, не выплеснуть её на этого урода. Юлька направилась в машину, но не покорно, а решительно.
– То, что Наташа беременна, это для вас не новость? – сходу начала Юлька, как только они оказались в машине.
– Не новость, – совершенно спокойно согласился Глеб.
– И что вы собираетесь делать? – Юлька только разогревалась, сейчас она ему такое устроит!
– Кто, «вы»? – Глеб уже начал выходить из себя, это Юлька видела по сжатым губам и напряжённым жилам на шее.
– Вы, Глеб Андреевич.
– Пусть Наташа решает, я ей не советчик. Я сделал всё, что смог. А вы, Юлия Сергеевна, чем помогли Наташе? – напористо и с раздражением спросил Глеб.
«Подлец, решил перейти в наступление, сам нагадил, а разгребать кто-то должен?» – подумала Юлька.
– Сделал всё, что смог? – Юлька зло и истерично засмеялась. – Как вы жить будете с этим? Наташа найдёт себе мужа, я не сомневаюсь, и ребёнка вырастит, и воспитает. А вас будет всю жизнь мучить совесть! Нет, я ошибаюсь! Совесть вас не будет мучить, потому, что вы и слова такого не знаете! – Юлька кричала, захлёбываясь злобой, и пыталась посмотреть в глаза Глебу, а он, тем временем, смотрел вперёд через лобовое стекло машины и напряжённо, даже как-то зловеще, молчал. Юлька обратила внимание на его руки, сжатые до посинения на руле. Внимание Юльки работало независимо от её эмоций, и даже подавало сигналы инстинкту самосохранения. Но инстинкт спал и не сработал.
– Да, я-то здесь при чём? – Глеб закричал так, что Юлька вздрогнула и замолчала. Он резко ударил двумя руками по рулю и, наконец-то, повернулся к ней. Теперь Юлька могла посмотреть в его глаза, но ей этого уже не хотелось. Что-то щёлкнуло в Юлькиной голове, что-то сработало, наверное, проснулся тот самый инстинкт самосохранения, и она спросила, неуверенно и заикаясь:
– Но, вы, же отец ребёнка? Да? Н-нет?
В машине наступила зловещая тишина, в воздухе витал запах бури. Юлька втянула голову в плечи и судорожно подумала, что разумно будет свалить из машины (инстинкт самосохранения ей это трусливо шептал), пока не поздно, и даже потянулась двумя руками к ручке двери, но не успела.
– Сидеть, – не сказал, а прорычал Глеб.
Юлька замерла и вжалась, как только возможно, в сиденье.
И грянул гром.
– Вот, дура… Ты соображаешь, что говоришь? Наташа мне в дочери годится! Её отец мне ровесник! Что ты придумала своей башкой? – Глеб с силой постучал пальцем по Юлькиной голове.
«Ой, как больно!» – радостно подумала Юлька.
– Ещё и улыбается! Выходи из машины! – продолжал свирепствовать Глеб.
– Мы перешли на «ты», – с блаженной улыбкой сказала Юлька, а выходить из машины даже не подумала.
– Дура, – констатировал Глеб. Помолчал немного, успокоился и сказал: – Давай, рассказывай каким ветром к тебе в голову эту дурь надуло.
– Мне Наташа сказала, что отец ребёнка у нас работает, и я его знаю, – сказала Юлька и замолчала, полагая, что это всё объясняет.
– Ну, и…? – Глебу это, явно, ничего не объясняло.
– Я подумала, что это ты. – Юлька почувствовала каким-то внутренним чутьём, что взрыв может повториться и торопливо стала оправдываться: – Дима всегда при Кате, да и не похож он на любовника, Славик, наш системный администратор, тоже не подходит, у него с Маришкой свадьба через неделю. Игорёк, курьер, не интересуется девушками, он мальчиками интересуется. Все это знают. Всё… – Юлька замолчала и посмотрела на Глеба невинными глазами. Она заметила, как у Глеба округлились глаза и от этого на лбу появились складки. Она перевела взгляд на руки, которые как-то очень нервно стали постукивать по рулю. Она услышала, как воздух втягивается в грудь Глеба и поторопилась пояснить: - Вот, я и подумала на тебя… Прости меня, Глеб, - почти прокричала Юлька сорвавшимся на визг голосом.
Она успела… Гром не грянул…
Глеб завёл машину и поехал.
– Глеб, а ты знаешь, кто отец Наташиного ребёнка? – осмелев, спросила Юлька.
– Знаю, – буркнул Глеб и замолчал.
– Он, действительно, у нас работает?
– Да, – Глеб продолжал, молча, вести машину и не имел намерений выдавать чужую тайну.
Вдруг Юлька ахнула, всплеснув руками:
– Юрий Николаевич? – выпучив глаза от своей догадки, почти шёпотом, спросила Юлька.
Юрий Николаевич – завхоз фирмы, старичок лет семидесяти, с лицом, похожим на сушёную грушу.
– Юлия Сергеевна, ты меня, лучше, не зли, – угрожающе предупредил Глеб.
– Ну, а чё? Остаётся Юрий Николаевич и Тишка, – обиженно пробормотала Юлька, не кстати вспомнив рыжего офисного кота. И тут её осенило! Она всегда забывала ещё про одного их сотрудника. Водитель служебной машины Борис. Он никогда не заходил в офис компании, всегда отсиживался в машине. – Борька? Да?
