Очередной вечер имел все шансы быть скучным. Вдруг Санька выдала:
— Девчонки, пойдём на дискотеку, — в её глазах сверкнул адский азарт.
Мы уже три недели бороздили колхозные поля. К вечеру так уставали, что мечтали только доползти до кровати. Поэтому кроме меня предложение н у кого не вызвало энтузиазма.
— Давай, а что наденем? Из одежды у меня только свитер и джинсы.
— Что-нибудь придумаем.
Санька достала из рюкзака чёрные капроновые колготки. Вслед за ними появилась мини-юбка и леопардовая блузка. Девочки ахнули.
Через минуту там, где стояла простая колхозница, нарисовалась красотка, которую в этой глуши приняли бы за американскую диву.
Мне блистать было не в чем. Грустными и влажными глазами коровы я наблюдала за преображением подруги.
Санька на минуту задумалась и решительно взялась за мой лук. Притащила мужскую рубашку цвета японского баклажана и ассиметрично застегнула пуговицы.
— Если просто застегнуть, это не от кутюр. Это колхоз «Сто лет без урожая», —уверенно заявила Санька, перевоплощаясь в стилиста.
Из украшений оставила свежевымытые волосы, чёлку с начёсом и пластмассовые серьги ядовитого цвета. Серьги диссонировали и со мной, и с образом.
— Круто, когда ничто ни к чему не подходит. Это от кутюр, — деловито сообщила Санька.
Она била себя в грудь пяткой, чтобы доказать причастность к высокой моде.
Спустя час модные и гламурные мы отправились в клуб на танцы.
— Лай-лай-лай-ла-лайла, — радостно напевала Санька по дороге.
Местные модницы были в платьях, подчёркивающих выпуклости и вогнутости фигуры . Выглядели нарядно: г елем уложено, феном высушено, лаком увековечено. На ногах резиновые шлепанцы на босу ногу. Это завершало скромный беззаботный деревенский лук.
В тот вечер мы чувствовали себя мировыми звёздами на красной дорожке.
Все парни смотрели только на нас. Девчонки недовольно шептались и сверлили радиоактивным взглядом.
Неприятно, когда взглядом обвиняют. Мы поняли, что пора делать ноги.
В клубе больше не появлялись. Вечера у телевизора уже не казались нам утомительно скучными.