– Николай Максимович, вы как-то обмолвились, что очень хотели участвовать в спектакле "In the Middle, Somewhat Elevated", а почему?
– Да, я обожал этот спектакль. Я влюблен в этот ритм, в этом спектакле мне кажется идеальным все.
Для меня это было большим испытанием, я очень долго его готовил, и тут надо отдать большую дань моему другу Леше Мирошниченко, он тогда был репетитором в Мариинском театре, он был ответственным и он очень много времени положил на то, чтобы я это выучил. Мы с ним очень много репетировали.
Я мечтал это станцевать, тогда Вазиев был в Мариинском театре, я попросился и был безумно поражен, что он быстро согласился. И так получилось, что Леша что-то ставил в Большом театре и он со мной начал все это учить еще в Большом театре.
И вот я приезжаю в Питер. А я уже все выучил, мне осталось только встретится непосредственно с партнером, потому что Леша, так как он репетировал, он показывал и за девочек, и за мальчиков, и многие вещи, те, что надо с партнершами, я выучил все с ним и мне осталась неделя, чтобы влиться в спектакль.
Посмотрите кусочек спектакля "In the Middle, Somewhat Elevated" с Сильви Гиллем и Лораном Илером:
Я приезжаю в Питер, выхожу рано утром, я на «Красной стреле» тогда ездил, и на гостинице «Октябрьская» вижу бегущие строки: «Николай Цискаридзе в балете...». Мариинский театр в жизни мне не делал никакой отдельной афиши, а тут... А у них просто очень плохо продавался «Форсайт», просто очень плохо, а когда появилась моя фамилия, то этот спектакль был продан за раз.
А ко мне как обычно должны были приехать разные друзья, и я опять ходил и не мог достать билетик на свой спектакль, потому что просто не было. Если бы не было Светланы Николаевны Останиной, замдиректора, которая мне давала всегда в последнюю минуту эти билетики, она просто понимала, придет кто-то из правительства или нет и отдавала мне эти места, если никого не было. А так я даже не знаю, куда бы посадил своих знакомых. Потом я приезжал на другие спектакли и на «Форсайта» был полупустой зал.
Но этот спектакль – это была моя мечта, вы даже себе не представляете какая. Просто попробовать, человек должен это попробовать. И, кстати, роль, которую я танцевал, она на Лорана Илера поставлена, она самая примитивная, она самая легкая.
А самую сложную мужскую роль, в том составе, в котором я танцевал, танцевал Миша Лобухин, она поставлена на Мануэля Легри, вот она самая сложная. Там три мужские роли и та, что была на Илера, да, она главная, но она проще, чем другие две, те вариации сложнее.