Толстые жёлтые свечи, плавясь, бросали причудливые блики на строгие безразличны лики святых, смотревшие со стен собора и иконостаса. Пред ними на коленях стоял князь Александр. Худые длинные руки его были стиснуты с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Узкие губы двигались в беззвучно мольбе - князь молился. Один, в большом пустом зале он просил не славы и богатства для себя, а силы для народа своего. Веры и мужества в их души.
Вдруг стукнула за спиной дверь - вошёл воевода:
-Княже, - негромко окликнул он Александра. - Княже, войско собрано. Брат твой прислал подмогу. Ополченцы с городов да деревень пришли. Все жду тебя, Княже. Пора!
Александр в последний раз прошептал слова молитвы, перекрестился и упругим движением поднялся на ноги.
-Пошли.
Покинув собор, он бросил прощальный взгляд на его главы, вскочил на подведенного коня:
-С Богом, в путь!
И огромное, волнующееся войско покинуло стены древнего Плескова.
Ночь перед битвой войско провело в лесу. Среди густого ельника было тихо, и если бы не караулы да огни на другой стороне озера, могло показаться, что усталые путники решили остановиться на ночлег.
Воины спокойно готовились к битве, разместясь возле пляшущих язычков костра. То тут, то там слышалась напевная речь жителей причудских поселений. Изредка раздавались переклички караульных да стук топора о дерево. Бывалые воины делились секретами боя с новичками:
-Ты главное его не бойся, - говорил молодому безусому пареньку седой богатырь с огромным, через все лицо, шрамом - след былой битвы с меченосцами на Неве. - Меченосец то силен, пока на коне сидит да мечом машет. А схватись ты с ним на кулачки, так сразу и девается куда-то спесь ево.
-Так как же, тятя, стащить - то его: пеший конному не противник.
-Да как: подойдёшь поближе, извернешься да и засадишь коню нож в брюхо по самую рукоять. Конь - на коленки, а ты и бей его, антихриста, чем попадя...
Александр сидел в шатре, склонившись над огнем. Подле стояли разведчики, коих князь посылал накануне ко вражескому лагерю. Новости не утешали - враг силен. Горькие думы роились в голове: " Раньше учили воеводы, сильные полки в середину ставили. А что будет ежели раздробят рыцари " чело", как уже случалось? Нет, привычный порядок не гож.... А ежели по другому, по непривычному- собрать сильные полки" на крылах"? Да, решено!" - Александр с трудом оторвался от мыслей. В шатер вошли двое: воевода и высокий, крепкий человек, одетый в простую рубаху.
-Вот, Княже, слово молвить тебе желает, - сказал воевода и кивнул на спутника.
-Кто таков?
-Ополченец, кузнец из деревни, Василь.
-Ну что ж. Пусть говорит.
Василь выступил вперёд.
-Князь, вырос я здесь. Озеро это знаю, мальцом тут бегал, на лодке ходил. Есть места на озере, мы сиговицами их кличем. Так вот, Князь, лёд на них уж больно тонок, зверя не держит, а уж рыцаря на коне и подавно. Заманить бы их туда - и делу конец.
-Ой, Василь, ой, кузнец! Удружил ты мне. Места то эти покажешь?
-От чего не показать? Покажу. Только, Князь, помни, что я тебе говорил сами туда не суйтесь.
****
Между тем небо начало понемногу светлеть. Звезды, мигая, одна за другой исчезали, уступая место солнечным лучам. Пред рассветом воины по давнему обычаю надевали припасенное чистое белье. Всё знали, что бой будет не на жизнь, а на смерть. Священники вершили службы, причащая тех, кто жизни отдаёт на благо родной земли.
С восходом солнца показали и крестоносцы. Василь со смешанным чувством злобы, ненависти и страха зорко следил за продвижением врадеского войска, сверкавшего сталью щитов и брони. Впереди шла пехота, ощетиневшись рядом копий и мечей. За ней - лучики и копьеносцы. В центре, возвышаясь над всей этой массой закованных в даты людей, гарцевали на конях рыцари в полном боевом облачении, с крестами на плащах.
"Ишь как прут, как секач", - подумал Василь.
Александр вышел к войску. Перед ним застыли в молчаливо строю крепкие, закалённые в боях воины. Князь упал на колени :
-Суди меня, Боже, рассуди распрю мою с народом. Помоги мне, Боже, как помог прадеду моему Ярославу! - И осенив себя крестным знамением, вскочил на коня и стремительно двинулся вперёд.
Василь шёл одним из первых в срединной части войска. Он знал, что не вернётся назад, но не думал об этом. Сейчас в мыслях он был с ней, с той, что подарила ему любовь, с той, которую он никогда не увидит, - с Ульяной.
Он не видел более ни вражеского войска, ни князя, ни своих товарищей. Пред ним, как живая, стояла она с короткой улыбкой на устах, глядя прямо в душу своими чудными глазами.
Войско врагов двигались, как таран. Железные намордники лошадей превращали их в жутких чудовищ. Василь никого не жалел. Он громил направо и налево. Кости черепов так и хрустели под его палицей, и стальные шлемы не спасали. В удары Василь вкладывал всю горечь свою, всю боль. Он мстил за то, что никогда боле не поцелует её сладкие вишневые губы, не уберёт с плеча прядь волос, не поднимет в небо своего ребёнка. Как одержимый, громил он всех вокруг. Вдруг что-то тяжёлое ударило Василия в самое сердце. Медленно, словно во сне повернул он голову. Ярко - алое пятно расползалось по белому полотна рубахи, сшитой ЕЕ руками. Ливонский рыцарь, усмехаясь, смотрел в лицо. Быстрый взмах меча-все, что успел заметить Василь. Падая, он видел перед собой ЕЕ.
На мгновенье, все обернулись к нему, потрясенные нечеловеческим воплем, в котором смешались боль утраты и нежелание поверить в это :- Ульяна!
****
Предзакатное солнце отражалось на белых стенах Иоанновского монастыря. Колокола возвестили о времени вечерней службы. Монахини и послушницы, одетые в тёмные одежды, как серые пташки, слетались со всех сторон к церкви. Лишь одна высокая статная монахиня, красоту которой не могли скрыть даже грубые монастырские одежды, молилась в келье. Уста её шептали одно и то же слово.
А за решетчатым окном, по бесконечным просторам полей неслось:
... Я пойду на лужок, завяжу узелок на березке,
Пусть уходит из сердца проклятая тётка - тоска.
Забери ты с собою, берёзка, девичие слёзки,
И печаль закопай ты у речки в златые песка...