Письмо сто два десет и седмь.
Достопочтенные читатели!
27 июля 1917 г. в шифрованной телеграмме Главное управление Генерального штаба выказало Селезневу, что сообщения его чрезвычайно скудные. В ответ 2 августа Селезнев собственноручно написал доклад № 1, понеже телеграммы часто не поддавались расшифровке. Доклад сей получен был 25 августа. Обвинение в скудности сведений Селезнев парировал тем, что пока не занимался сбором данных, und nur устраивал организацию. Операция началась слишком поздно. Селезнев сразу попал под наблюдение и происки немцев, шведов, норвежцев и англичан. Наши же представители видели в нем врага или проверяющего и всячески вредили. Селезнев считал условия драконовскими и сравнивал деятельность свою с хождением по канату.
Военный агент в Дании Потоцкий принял Селезнева за немецкого шпиона, но, к счастью, имелся запасный выход - поверенный в делах барон Мейендорф. Сорвалась встреча Селезнева с Парвусом. Поверенный в делах в Норвегии граф Пилар не мог дать справок, ибо располагал малым числом чинов. Селезнев заявил, что не может и не хочет иметь агентов по наряду от шведского и немецкого правительств, как то у нас не раз бывало, равно не станет сообщать компиляции из газет и слухов, считая сие отбыванием службы и пародией на контрразведку, если не больше.
Покорный к услугам, Baron de la Yausa.
