Фёдор Михайлович Достоевский – один из самых известных русских писателей. Жизнь его была извилистой и богатой на испытания. О нём пишут и говорят, он по-прежнему, как и полтора века назад, остаётся в центре внимания.
1880 год стал пиком славы и достижений писателя Достоевского (или Достоевского, как он иногда подчёркивал, его фамилия происходила от названия имения его предка – Достоев), в том году он закончил «Братьев Карамазовых», произнёс свою знаменитую Пушкинскую речь, продолжал публиковать «Дневник писателя». Фёдор Михайлович был ещё совсем не стар, хотя по меркам XIX века уже в возрасте, ему было 59 лет.
Ещё в молодости будучи начинающим, но уже претендующим на гениальность автором, он мог умереть. Как представитель прогрессивного направления в литературе Достоевский стал членом тайного кружка петрашевцев, вынашивавшего смутные планы не то реформ, не то государственного переворота. Длилось это не долго, писателя арестовали в апреле 1849 года и уже в ноябре приговорили к «смертной казни расстрелянием». Впрочем, скоро приговор был отменён по заключению генерал-аудиториата «ввиду несоответствия его вине осуждённого» и заменён восемью годами каторги. Император Николай I при конфирмации (утверждении) смягчил и это наказание, сократив срок каторги до четырёх лет. После неё незадачливому революционеру надлежало отправиться на военную службу рядовым, т.к. всех прав состояния (а значит и дворянства) он был лишён и на офицерское звание претендовать не мог. Однако ничего этого Фёдор Михайлович не знал и готовился к смерти.
22 декабря 1849 года (3 января 1850 года) все осуждённые по делу были привезены из Петропавловской крепости, где они 8 месяцев отсидели в одиночных камерах, на плац лейб-гвардии Семёновского полка. Им зачитали приговор, переломили над головами тех, кто был дворянином шпаги в знак лишения их дворянского достоинства, солдаты встали на изготовку. Один из осуждённых, Григорьев, за время ожидания сошёл с ума. Однако через несколько минут барабаны пробили отбой и петрашевцам объявили, что смертная казнь при конфирмации ни кому из них утверждена не была. Каждому было озвучено его окончательное наказание. Всех, в том числе и Достоевского, отправили обратно в крепость. Единственным исключением был Петрашевский, его, как главу кружка, прямо с плаца на санях с фельдъегерем отправили в Сибирь. Всю оставшуюся жизнь Достоевский возвращался к этому моменту и вспоминал «десять ужасных, безмерно-страшных минут ожидания смерти».
Отбыв каторгу и, отслужив несколько лет в армии, вскоре после прощения всех петрашевцев, озвученного в день коронации нового императора Александра II 26 августа (7 сентября) 1856 года, Достоевский был произведён в прапорщики (до этого он смог дослужиться только до высшего солдатского звания – унтер-офицера). Высочайшим указом от 17 (29) апреля 1857 года все декабристы и петрашевцы были окончательно реабилитированы, тем из них, кто ранее состоял в дворянском достоинстве были возвращены дворянские права. Спустя некоторое время Достоевский вышел в отставку и летом 1859 года покинул Семипалатинск, где он служил, и выехал сначала в Тверь, а затем и в Санкт-Петербург.
За 20 с лишним лет после возвращения в столицу Фёдор Михайлович успел заново приобрести утраченный было авторитет в литературе и стал одним из самых интеллектуальных и популярных писателей России и Европы, получающим сотни писем читателей в месяц.
Несмотря на всё это, физически он оставался таким же человеком, как и все прочие, и у него были проблемы со здоровьем. Почти всю жизнь он страдал эпилепсией, а с начала 1870-х годов у него начали развиваться болезни дыхательной системы: туберкулёз, хронический бронхит и эмфизема. 29 января (10 февраля) 1881 года он должен был выступать на очередном вечере, посвящённом годовщине смерти А.С.Пушкина, важнейшей для него фигуры русской литературы, но случиться этому было не суждено.
За несколько дней до указанного события у писателя началось обострение, произошло несколько горловых кровотечений. Организм ослабляли и постоянные изматывающие эпилептические припадки. Доктора, как могли успокаивали больного, но его жене Анне Григорьевне сообщили, что сосуды лёгких писателя стали совсем тонкими и хрупкими и что это может угрожать жизни Фёдора Михайловича. Ей было настоятельно рекомендовано оберегать мужа от физических усилий и душевных волнений.
26 января (7 февраля), со слов дочери Достоевского Любови Фёдоровны Достоевской, у них в гостях обедала сестра Фёдора Михайловича Вера Михайловна Иванова, специально приехавшая в столицу, чтобы уговорить брата предоставить своим сёстрам часть земельного имущества в наследстве их тёти А.Ф.Куманиной.
Произошло бурное объяснение. Некрасивая сцена со взаимными упрёками и слезами закончилась тем, что Достоевский ушёл к себе в кабинет, где у него началось кровотечение горлом, которое вскоре прошло, Фёдор Михайлович даже смог написать письмо соредактору журнала «Русский вестник», который регулярно публиковал его сочинения, с просьбой о деньгах. Вечером приехал врач писателя доктор Я.Б. фон Бретцель, при выстукивании груди снова началось кровотечение, Достоевский потерял сознание.
В 7 часов вечера Фёдор Михайлович на всякий случай простился с детьми и женой. Позже приехали ещё два врача А.Пфейфер и Д.И.Кошлаков.
На следующий день, как казалось, всё успокоилось, кровотечение не повторялось, однако посетителей к писателю Анна Григорьевна не допускала, исключением стал верстальщик из типографии А.С.Суворина, пришедший по поводу издания очередного номера «Дневника писателя», которому Достоевский отдал необходимые распоряжения.
28 января (9 февраля) Анна Григорьевна проснулась около семи утра. Достоевский давно не спал и смотрел в её сторону. Жена поинтересовалась его самочувствием, на что он ответил, что ясно осознал, что в этот день умрёт и попросил Евангелие. Эта книга была подарена ему жёнами декабристов в Тобольске по пути на каторгу, он очень её ценил и никогда с ней не расставался.
Фёдор Михайлович, по своему обыкновению, раскрыл её наугад, открылось Евангелие от Матфея, гл. III, ст. II, где сказано:
«Иоанн же удерживал его и говорил: мне надобно креститься от тебя, и ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сказал ему в ответ: не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду».
Он попросил жену не удерживать его и сообщил ей, что всегда горячо её любил и никогда даже мысленно не изменял ей.
Днём к нему приходили родные и знакомые, он со всеми прощался. Достоевский некоторое время говорил с поэтом Аполлоном Николаевичем Майковым, несколько раз звал детей и прощался с ними, подарил своё Евангелие старшему сыну Фёдору.
В 6 часов вечера началось новое кровотечение, писатель впал в бессознательное состояние, началась агония. Жена и дети стояли на коленях у его изголовья и плакали, едва сдерживая громкие рыдания. Анна Григорьевна держала руку мужа и чувствовала, как угасает пульс. В восемь часов тридцать восемь минут вечера Фёдора Михайловича не стало.
Позже этот момент так был описан репортёром «Московского вестника»: «В глубине неказистой мрачной комнаты, его кабинета, лежал он, одетый, на диване с закинутой на подушку головой. Свет лампы или свеч, стоявших подле на столике, падал плашмя на белые, как лист бумаги, лоб и щёки и несмытое тёмно-красное пятно крови на его подбородке... Дыхание каким-то слабым свистом прорывалось из его горла, сквозь судорожно раскрывшиеся губы. Веки были прижмурены как бы таким же механически судорожным процессом пораженного организма... Он был в полном забытьи» (Б.М.Маркевич. «Московский вестник». 1881. № 32).
29 (10) января вышел в свет январский выпуск «Дневника писателя» за 1881 год – последний текст Достоевского.
С известием о кончине писателя его квартира стала заполняться толпами желающих проститься с его телом. Среди них был и художник И.Н.Крамской, который оставил для потомков сделанный карандашом и тушью посмертный портрет Фёдора Михайловича.
Писателя хоронили в последний день января. Вынос тела Достоевского из его квартиры в Кузнечном переулке состоялся в 11 часов дня, огромная процессия, растянувшаяся на версту, проследовала в Свято-Духовскую церковь Александро-Невской лавры, где состоялось отпевание, длившееся целую ночь. На протяжении всего следования траурной процессии до самой лавры гроб несли на руках.
Утром следующего дня, 1 (13) февраля, на Тихвинском кладбище было многолюдно, люди взбирались на памятники, сидели на деревьях, цеплялись за решётки. Перед выкопанной могилой у гроба писателя выступали литераторы, профессора и студенты, среди них были первый биограф писателя О.Ф.Миллер и молодой философ В.С.Соловьёв.
Спустя два года на могиле появилось надгробие из гранита и бронзы с памятником. На нём был выбит эпиграф к роману «Братья Карамазовы» – цитата из Евангелия от Иоанна (12:24 ):
«АМНЬ АМНЬ ГЛЮ ВАМЪ:
АЩЕ ЗЕРНО ПШЕНИЧНО ПАДЪ НА ЗЕМЛИ НЕ
ОУМРЕТЪ, ТО ЕДИНО ПРЕБЫВАЕТЪ; АЩЕ ЖЕ
ОУМРЕТЪ, МНОГЪ ПЛОДЪ СОТВОРИТ
Истинно, истинно говорю вам: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрёт, то останется одно; а если умрёт, то принесет много плода».
Преждевременная смерть писателя, случившаяся ровно 140 лет назад, сорвала его обширные планы. За два года он хотел дописать «Дневник писателя» и сделать вторую часть «Братьев Карамазовых», события в которой должны были развиваться 20 лет спустя после отъезда Дмитрия на каторгу, главным её героем мыслился Алексей. Увы, остаётся только гадать о том, что бы это был за роман и какое место он занял бы в русской и мировой литературе.
Эти и другие материалы из ЖЖ и пр. см. в телеграм-канале https://t.me/polikliet
Вы можете поддержать этот канал и его автора
© polikliet
Если вам понравилась статья, подписывайтесь на канал, комментируйте, делитесь ссылками, ставьте лайки