Случайное интервью.
В отпуске Элен путешествовала по Южной Америке автостопом, чтобы набраться впечатлений, испытать обычных человеческих радостей от созерцания природы и тихих провинциальных городков со своим своеобразным колоритом и укладом. Являясь хорошим журналистом, девушка устала выискивать сенсации там, где их может и нет, писать о боли и ужасах, чтобы поднять рейтинги и привлечь внимание читателей к изданию, где она проводила большую часть своей молодой жизни.
Судьба забросила ее в маленький городок на северо-западе Гайаны, недалеко от границы с Венесуэлой. На весь Джонстаун - одно кафе на главной автостраде, попавшееся девушке на глаза, где она и сделала свою остановку, чтобы перекусить и выпить капучино. Расплатившись с попутчиком, Элен поправила тяжелую сумку на плече и зашла в кафе. Просторное помещение заведения пустовало в это послеобеденное время - видимо, и без того немногочисленные посетители все еще занимались своей работой.
Профессиональный взгляд выхватил фигуру женщины, одиноко сидящей у окна. Выглядела она совершенно обычно: в старенькой, но чистенькой кофточке в мелкий цветочек, седые пряди вьются от природы, такие волны не уложишь ни одной плойкой, волосы аккуратно зачесаны и заколоты гребнем. Один локон выбился из прически и игриво падает на лоб. Игриво ли? Или специально продуманный ход? Что-то цепляло глаз, не давая оторваться.
Женщина курила дорогую сигарету, аромат вишни разносился по кофейне, грациозно стряхивала пепел в стеклянную пепельницу на столике. Перед ней стояла чашечка дымящегося напитка и лежала миниатюрная книжечка. Лицо спокойно и умиротворенно, но печальные глаза задумчиво смотрят в даль.
Вот этот взгляд непроизвольно запал глубоко в душу Элен, когда она проходила мгновение назад мимо окон кафе, выискивая местечко для отдыха. Девушка сразу оценила заинтересовавшую ее особу по достоинству.
Женщина не проявила должного внимания, как это принято обычно в маленьком городке, когда в зале появилась незнакомка. Она пребывала в своих грезах.
В журналистке тут же взыграло профессиональное любопытство.
- Кто это? – поинтересовалась она у официантки, подошедшей принять заказ. Та даже не обернулась, сразу поняла о ком идет речь.
- Это сеньорита София. Мы все ее здесь так зовем, - девушка говорила, автоматически фиксируя заказанные блюда. – Она приходит сюда каждый день и часами просиживает у окна, ни с кем не общаясь.
- Сеньорита? Но… - Элен удивилась и внимательно пригляделась к женщине, она махнула рукой в ее сторону, намекая на почтенный возраст.
- Она утверждает, что никогда не была замужем, - официантка вдруг наклонилась к самому уху посетительницы и доверительно зашептала на ухо: - Она из секты «Храм народов». Они жили там в коммуне все вместе, браки у них не приветствовались.
Элен округлила глаза: - Что за секта?
- Ну та… где произошло массовое самоубийство всех ее членов…
- Всех?
- Да, - официантка кивала головой, довольная произведенным эффектом. Поняв вопросительный взгляд собеседницы, добавила. – Только София загадочным образом осталась жива, но об этом она никому не рассказывает.
- Ооо… - Элен сидела ошарашенная.
Какое-то время журналистка осторожно наблюдала за одинокой фигурой у окна. Ей казалось, что она делает это профессионально, то как в шпионских фильмах выглядывая из-за газеты, то непринужденно разглядывая неприхотливый интерьер заведения.
Женщина продолжала отрешенно смотреть в окно, лишь время от времени делая пометки в своей книжечке.
Постепенно у Элен выработался план действий.
- Где здесь можно снять комнату на ночь? – поинтересовалась она, расплачиваясь с официанткой.
На следующий день часов в 11 утра Элен беззаботно зашла в кафе и разыграла заранее отрепетированную сцену с нанятым для этого накануне мальчуганом, ошивавшемся поблизости. Мальчишки вечно слоняются около придорожных заведений, предлагая мелкие услуги ради небольшого заработка.
Сегодня, выбранный ею малыш усердно выполнял возложенную на него миссию, она несколько раз пересаживалась с места на место, спасаясь от его настойчивых предложений. Наконец, оказавшись поблизости от интересующей девушку сеньориты, Элен сдалась, купила у мальчика безделушку, вручив ему обещанную пятерку баксов. Вторая пятерка! За 20 минут! Хороший заработок. Он понимающе подмигнул и удалился.
- Вот несносные приставалы. Терпеть не могу детей, - Элен плюхнулась за соседний столик.
- А я напротив, детей очень люблю, - не отрываясь от созерцания пустынного ландшафта за окном, София выпустила пару безупречных колечек дыма и только потом повернула голову и посмотрела на девушку. Взгляд ее говорил, что она разгадала маневр незнакомки завести общую беседу, но обе женщины предпочли сделать вид, что все произошло естественно.
Главное, уловка Элен сработала!
Женщина пригласила девушку к себе за столик.
- Можно просто София, - без всяких переходов представилась она, однако жест, которым она протянула руку для приветствия был полон изящества и грации.
Наверняка, не одно мужское сердце разбилось в свое время от ее очаровательной внешности. В молодости она слыла красавицей и знала об этом. Да и сейчас, не смотря на возраст, она не утратила прелесть и очарование.
- Элен, - несколько поспешно пожала в ответ ее руку девушка.
София задержала на несколько секунд ее ладонь в своей, разглядывая собеседницу, а затем снова устремила взгляд в окно.
- Куда держите путь?
- Путешествую, - Элен не спешила, журналистский опыт подсказывал, что молчание иногда гораздо быстрее развязывает язык, чем расспросы.
Она достала зеркальце и сделал вид, что приводит себя в порядок, на самом деле нашла в отражении лицо собеседницы, оценивая ее заинтересованность своей персоной.
- Природа здесь своеобразная, - осторожно бросила расхожую фразу Элен.
Минуту обе молчали. Одна курила, другая пила кофе.
- В чем своеобразие? – первой нарушила тишину София.
«Есть!» - победно сверкнула глазами журналистка. Наживка сработала, рыбка клюнула.
- Вроде бы все желтое, однообразное, а насколько завораживает, что невозможно оторвать взгляд.
- А по мне очень красиво, - София отвечала односложно, продолжая думать о своем. – Я люблю это место. Здесь прошла вся моя жизнь. – Она помолчала немного. Элен теребила салфетку, ждала. – В Джонстауне я встретила свою настоящую любовь.
- Вы были счастливы?
- Очень, - София опять надолго задумалась, сигарета ее погасла.
- Могу я угостить вас еще чашечкой кофе. Ваш уже давно остыл, - Элен пыталась поддержать беседу, которая никак не клеилась.
- Я в состоянии сама оплатить свой кофе, - София казалось обиженной. Элен растерялась.
- Я не хотела вас обидеть.
- Я и не обиделась, - София вдруг повернулась к девушке и улыбнулась. – Вы думаете, что если пожилая дама сидит одна в кафе изо дня в день, то она обязательно бедна и несчастна?
- Нет… Я не…
- Я знаю, что обо мне судачат завсегдатаи этого кафе, считая меня странной, - Элен покраснела, казалось собеседница читает ее мысли. – Я видела, как вы расспрашивали обо мне официантку. Вы мне понравились вчера. Я хотела, чтобы вы со мной заговорили.
Элен молчала в замешательстве, не зная, как реагировать. Еще никогда ее так быстро не раскрывали.
- Я прожила интересную жизнь и ни о чем не сожалею, - София вытащила из пачки новую сигарету, прикурила, достав зажигалку из маленького ридикюля. – Вы об этом хотели меня спросить?
Элен согласно кивнула.
Принесли круассаны для девушки.
- Марианна, поменяй круассаны на блинчики, - София отодвинула в сторону тарелку с булочками. – Сделай, как для меня!
- Да, сеньорита, - официантка улыбнулась и унесла заказ.
- Круассаны они разогревают, а блинчики пекут сами, рекомендую, - София выпустила очередную порцию аккуратных колечек. – Я приехала в Джонстаун еще совсем девчонкой, едва услышала, как Джим Джонс призвал своих членов Храма следовать за ним в новые земли.
Элен знала, что перебивая, рискует прекратить едва начавшуюся исповедь, но не сдержалась.
- Члены Храма? Что это? Я никогда не слышала об этом.
Журналистка соврала. Вчера она перешерстила просторы интернета и вычитала про эту злополучную секту все, что смогла, однако посчитала хорошим тактом проявить должный интерес.
- Вы, наверное, тогда еще под стол пешком ходили, - София, казалось не заметила подвоха. Она вытащила соринку изо рта и продолжила: - Храм Народов - идейное общество, созданное на добровольных началах, мечтающее построить социалистический рай. Джим арендовал для этого землю в Гайане. Я в то время увлекалась идеями коммунизма. Читая его брошюрки, распространяющиеся повсеместно, заразилась принципами толерантности и равенства народов, о которых проповедовал Джим. Я сбежала из дома и после непродолжительного путешествия приехала в Джонстаун, увидела Джима на одной из вечерних проповедей и безумно влюбилась.
- Он ответил вам взаимностью?
София посмотрела на девушку, как на безумную.
- Конечно, нет, - ее взгляд наконец вернулся в реальность. Она оценивающе осмотрела фигуру и внешний вид Элен. – Вам теперь не трудно произвести впечатление на мужчин. Надели юбку покороче, каблуки повыше и самец готов. – На удивление София говорила без сарказма. – В наше время только смазливое личико девушки не давало повода для ухаживания, особенно идейному лидеру, требовалось еще как-то блеснуть умом или эрудицией. Да и условия проживания мало способствовали подобному.
- Вы жили в религиозной секте, - понимающе кивнула Элен. – Вам многое запрещалось.
- Нет. Особых запретов не существовало. Но мы много работали, строили светлое будущее, общее для всех желающих, никто при этом не ссорился. Мы сами выбирали свое социалистическое правительство, вместе облагораживали территорию, выращивали овощи. Все трудились одинаково и много. Джонстаун стал местом в черной стране, где наши чернокожие братья могли жить в мире. Мы построили свою лесопилку, клуб, детский сад и ясли. Все трудились по 11 часов в сутки. На ухаживания времени не оставалось. К тому же, коммуна выросла до 900 человек. В такой толпе, чтобы тебя заметили, пришлось бы очень постараться.
- И вы постарались? – Элен с удовольствием уплетала блинчики.
- Да. Я постаралась. Идея мне очень импонировала. Я хорошо организовывала людей, вдохновляла. Я быстро выдвинулась в лидеры и вошла в доверительный круг. – София помолчала, улыбнувшись своим мыслям.
- Что? – Элен дружески сжала ее руку.
- Я красиво пела, мой бархатный голос пленял сердца, как говорили, - журналистка только сейчас поняла, что и она попала под влияние завораживающего тембра этой загадочной дамы. – Он подошел ко мне в один из вечеров у костра и положил свои руки мне на плечи.
- Так легко? – Элен не верила, что знающая себе цену женщина, сидевшая напротив, могла так быстро сдаться.
- Время нам не благоволило, - София говорила загадками.
- Что это значит?
- Это значит, что правительству, да и многим завистникам не нравился наш образ жизни. Они травили Джима в прессе, настраивали местные власти и жителей против членов общины, чинили препятствия. Джим рассказывал нам, что транснациональных корпораций становится все больше, они поглощают мелкий бизнес, их влияние в правительстве растет. Он называл Соединенные Штаты рассадником расизма. Мы ему верили, телевизоров у нас не было.
- И что произошло?
- В один из вечеров я услышала его разговор по телефону, Джим очень расстроился. Говорил, что цивилизация идет против его идей, человечество еще не готово жить в мире и равенстве, где все будут в тепле и относительном достатке, не завидовать друг другу, делиться всем с легкостью. Он решил готовить людей к переходу в новое измерение. «Пусть этот переход совершится под моим руководством, легко и безболезненно, - говорил Джим». Я тогда не поняла, о чем он, но в его проповедях появились новые нотки. Вы когда-нибудь любили по-настоящему? – вдруг без перехода спросила рассказчица.
- Да… Наверное… - в который раз вопрос застал журналистку врасплох.
- Нет, нет. Не плотской любовью, - София заспешила объяснить свою мысль, глаза ее вспыхнули особым светом. – Я толкую о безусловной любви. Когда не требуешь ничего для себя взамен, готов на все ради любимого, веришь ему и идешь за ним даже на смерть, не задавая вопросов.
Элен только отрицательно мотала головой. Она не знала, что ответить.
- Это прекрасное чувство, - София вздохнула. – Наше счастье продлилось недолго. Час икс пришел неожиданно. Я не хотела расставаться так, хоть и верила в загробную жизнь. Он сказал мне тогда: «Ты еще молода и должна жить». Но я возражала, хотела быть с ним рядом до конца, искала другой выход. Угроза чего-то страшного извне с каждым днем нарастала. Люди были готовы к переходу. Все собрались у храма. Я помогала готовить питье. Я знала, что за этим последует. И все знали.
У Элен глаза расширились от ужасной догадки.
- Яд?
София кивнула.
- Мы выпили его добровольно. Его последний поцелуй я помню до сих пор, - она нежно провела пальчиками по своим губам и замолчала.
Элен непроизвольно всхлипнула.
- Но вы живы! – через некоторое время воскликнула она.
- Джим дал мне снотворное. Я не знаю, как он это сделал, я всегда находилась рядом. – София задумалась. – Нет, знаю. Он вышел ко всем с чашкой в руках и протянул ее мне первой. Я не видела, что он туда налил. Джим тогда впервые принародно поцеловал меня, придавая храбрости. И я потеряла бдительность.
- Он спас вам жизнь!
- Тогда я восприняла это по-другому. Я хотела разделить участь со всеми членами Храма, ни смотря ни на что. – София вдруг стала собирать вещи, сложила сигареты и зажигалку в сумочку. Взяла в руки лежащую перед ней книжечку, дрожащей рукой провела по ее глянцевой обложке. – Элен, я знаю, вы журналистка. – В очередной раз за сегодняшний разговор рот девушки буквально отвис от удивления. – Обещайте, что вы не будете слушать и пересказывать все те ужасы, которые писали о нас в газетах. И не измените обо мне мнение, узнав некоторые подробности.
- Подробности? Вы о чем?
- Напишите прекрасную историю о любви!
Элен глубоко вздохнула, сдерживая рыдания. Она почти ничего не узнала, но думала, что все почувствовала и поняла без слов.
- Я хочу подарить вам эту записную книжечку. Долгие годы я перечитывала свой дневник и хранила верность своему идеалу мужчины. Но пришло время отпустить чувства на волю. Я хочу уехать на родину. Маленькая просьба, - София чуть помедлила, - не читайте его, пока я не уйду.
Элен двумя руками сжала драгоценный подарок и склонила голову в знак признательности.
София встала. Она оказалась невысокого роста. Вытащила небольшую дорожную сумку из-под стола, видимо готовилась к этому заранее. Через минуту женщина скрылась за дверью, лишь колокольчик над входом еще долго отзывался мелодичным звоном в ушах молодой девушки.
Терпения Элен хватило не надолго.
Она осторожно приоткрыла записную книжку, пробежала глазами первые строки и в испуге захлопнула ее.
Девушка судорожно рванула к выходу.
На дороге еще стояла пыль от уезжающей машины. Старенький джип с открытым верхом тяжело взбирался на пригорок, потом остановился. Из машины вышла София. Она приставила ладонь ко лбу, выискивая девушку, увидела Элен и послала ей воздушный поцелуй. Потом спокойно села и уехала.
Чувство почтения, удивления и наслаждения смешались внутри Элен во что-то необъяснимое, по щекам потекли слезы. Журналистка пожалела, что не записала разговор на диктофон. Некоторые моменты в рассказе Софии, как показалось девушке, имели скрытый смысл. История ужасала и восхищала одновременно.
«Я работала в Джонстауне по заданию правительства», - четкие красивые буквы каленым железом оставили глубокий след в душе молодой девушки.