В Коттерне, куда прибыла наша команда, еще не было спе циального лагеря, поэтому разместили всех в здании бывшего завода. Помещались на втором этаже, в окна бы ли вставлены железные решетки, а двери, окованные железом, запирались, и на охране их стоял часовой. Нижний этаж пустовал. Кроме заключенных, в строительстве завода принимали участие и гражданские лица. Близко соприкасаясь с гражданскими рабочими, проживающими вне лагеря, заключенные быстро узнавали вес новости дня. Ежедневно, в шесть часов утра нас уводили на работу: часть на строительство завода, а другую часть - на строительство лагеря. Мы знали, что завод, где мы проживали не огорожен колючей проволокой. Однажды группа узников задумала бежать. Достали палку и решили пропилить пол и через неохраняемый первый этаж выйти на свободу. Выпилили квадрат в полу и стали ждать удобного удобного момента. По-видимому, есть неспокойные сердца которые, не раздумывая, желают сразу же действовать, хотя для этого еще не настал момент. Однажды ночью узник бывший летчик, решил уйти. Товарищи его уговаривали. указывали на несвоевременность, но он ушел. На третий день его поймали, а на следующий день отправили в лагерь Дахау.
Вскоре здание где мы жили, разбомбили американские летчики. Бомбежка была днем, и ник то из нас не пострадал. В этот же день вас перевели в строящийся лагерь. Первым делом заставили вокруг лагеря вкопать бетонные столбы, построить сторожевые вышки, а затем опутать колючей проволокой. Как только была готова изгородь, по ней пропустили электрический ток.
Наконец лагерь был построен, заключенные размещены по баракам. За время пребывания в лагере я познакомился с заключенными югославскими товарищами. Они работали в копировальном цехе, размещавшемся на строительной площадке завода в щитовом бараке. В этом же бараке, кроме копировального, имелся еще и чертежный цех, в котором работали только гражданские немцы. Югославские товарищи сумели меня перетащить в копировальный цех. Там стояли две машины — одна копировальная, а другая проявляющая. Чертежи, изготавливаемые в чертежном цехе, поступали в копировальный для размножения. На чертежах вычерчивались отдельные детали самолетов с указанием размеров. Размноженные экземпляры рассылались на военные авиационные заводы Германии и Чехословакии, где и изготовлялись детали самолетов.
Проработав несколько дней, я решил сделать некоторые «поправки» в чертежах. Через югославов достал тушь и перо. Незаметно переправил единицу на четверку в одной из деталей на чертеже. Копии «исправленного» чертежа были разосланы по заводам, а спустя две недели они вновь поступили в чертежный цех, так как размеры детали, «исправленной» мною, по-видимому, не подошли. «Ошибка» была обнаружена, но кто в ней виноват, не удалось установить.
Однажды поступил в копировальный цех большой и срочный заказ. Используя конструктивные недостатки копировальной машины, мне удалось, не навлекая на себя подозрения, вывести ее из строя.
Заказ не был выполнен. В цехе работы остановились, всех перевели на подсобные работы по строительству завода. Возили на тачках щебень и песок из карьера.
Прошло дней семнадцать с тех пор, как разбился цилиндр на копировальной | машине. Вновь сломать цилиндр было невозможно, так как сразу же было бы раскрыто вредительство, поэтому работники цеха старались как можно меньше давать продукции. Были частые остановки из-за отсутствия электроэнергии. Это уже делали иностранные рабочие по просьбе заключенных.
К концу лета 1944 года завод был построен и готов к пуску. Однажды в начале рабочего дня была объявлена воздушная тревога. Всех заключенных укрыли в бомбоубежище. Летела большая группа тяжелых бомбардировщиков, за ней вторая, третья... все небо заполнилось группами сверкающих на солнце самолетов. Но ни одной бомбы не было сброшено на завод и лагерь. Бомбили Мюнхен, Штутгарт и Аугсбург.
Вскоре появилась еще группа самолетов, которые стали бомбить местечко Коттерн и завод. Через два часа был дан отбой воздушной тревоги и было приказано выходить из убежища. От нового, только что построенного завода остались одни развалины, кругом бушевало пламя, горело и местечко Коттерн. Нас отвели в лагерь. В лагере был разрушен один барак и повреждено здание лазарета. Бомбежка не причинила заключенным ни малейшего вреда.
Вновь началась работа по расчистке и восстановлению разбитого завода. Для этого количество заключенных пополнили новой партией из центрального лагеря Дахау и вольнонаемными рабочими разных национальностей. Уходили работать на завод в шесть часов утра и возвращались с работы в семь вечера. Перед входом в лагерь всех заключенных обыскивали. Разрешалось проносить в лагерь только дрова и щепки для отопления бараков.
Наступил вечер 24 апреля 1945 года. Была подана команда на построение с одеялами и котелками. На площади — вся охрана да геря, вооруженная автоматами. Построились.
Комендант лагеря объявляет, что лагерь эвакуируется в сторону Австрии и Италии, а передвижение будет производиться только в ночное время. Отсчитали сотню заключенных, окружили их автоматчиками с собаками и подали команду на выход, затем через каждые десять- пятнадцать минут так же отправляли следующие сотни. В десять часов вечера лагерь Коттерн опустел. Двигались всю ночь. На рассвете в нескольких метрах от шоссе в небольшом лесочке сделали привал. Люди мгновенно заснули. Днем получили паек хлеба и литр супа-баланды. С наступлением сумерек звучал приказ на построение и движение продолжалось.
Утром 26 апреля — снова привал, на этот раз заняли высотку вблизи шоссе, но подошла какая-то воинская часть и прогнала нас. Конвой приказал заключенным подняться и перебраться на другое место, отстоящее от высотки на пятьсот метров. Не прошло и часа, как в небе появились американские самолеты. Заметив на высотке войска, самолеты развернулись и начали бомбить. Когда самолеты улетели, высотка представляла собой печальное зрелище, мало кому из солдат удалось остаться в живых.
Дневка окончена. Опять в путь. Один из конвоиров сообщил, что нас ведут в Альпы и есть приказ командования лагеря Дахау о расстреле всех заключенных в местах, где нет населения. Настроение стало прескверным.
Колонны вошли в город Фронтен, который расположен у самого подножья Альп, и остановились на центральной площади. Впереди виднелась горная речка с переброшенным через нее мостом. И вот, когда на площади собралась почти вся колонна, из окна одного дома раздался крик: «Американские танки!». По-видимому, крик немца о приближении американских танков сбил с толку охрану, и она сразу же собралась в отдельную группу. Заключенные, воспользовавшись некоторым замешательством охраны, бросились бежать в разные стороны, стараясь уйти куда-нибудь подальше от зазевавшихся охранников.
По бегущим раздались автоматные очереди, и некоторые заключенные остались лежать на улицах города. Я с группой товарищей бросился бежать в горы. По городу бежали недолго, но никто не пытался остановить бегущих «полосатиков». Голодные, измученные, мы совершенно не заметили, как оказались в горах. Решили отдохнуть. Разостлав одеяла прямо на снегу, легли, плотно прижавшись друг к другу.
Скоротав кое-как ночь, ничуть не отдохнув, утром 27 апреля решили спуститься с гор, так как дальнейшее пребывание в Альпах грозило голодной смертью. Спускались очень долго. Внизу по дороге шли машины с красными капотами. Это наступали американские войска.
Наконец – то наступила свобода. Наша группа вышла на окраину того города, откуда мы вчера бежали. Я и мои товарищи сразу же вооружились валявшимися автоматами убитых фашистов. Зашли в магазин, где за прилавком были бывшие заключенные. Взяли продуктов столько, сколько могли съесть. Выйдя из магазина, поели, но немного, так как знали, что сразу много есть нельзя.
Решили вместе с американцами добивать врага. Американцы видя наше состояние, предложили вернуться в лагерь. Пришлось подчиниться.
В лагере заняли одну из комнат, принадлежащих охране лагеря. Утром на завтрак бывшие заключенные, работавшие в столовой, накормили нас хлебом, сыром, колбасой, появился бочонок вина – все эти продукты из разбомбленных военных складов.
В международный праздник солидарности трудящихся провели церемонию подъема флагов стран, представителями которых были бывшие узники. В этот день раздобыли восемь радиоприемников, установили их в больших комнатах. Стали «ловить» Мосву, и вот полились родные звуки. Бывшие узники ликовали …