Она куталась зябким воробушком,
И гуляла по тонкому насту,
И дремала, свернувшись зародышем,
И курила особенно часто.
Она ежилась стрижками-иглами,
Защищаясь от мира так хрупко,
Неумело пыталась заигрывать
И дышать в телефонную трубку.
Она редко смеялась и плакала,
Чуть кривила улыбку налево.
И мечтала, чтоб в туфельках лаковых
Да по лесу - немного несмело.
Чтоб минутку еще - нецелованной:
За мгновенье до самого чуда,
Чтоб любимою и забалованной
Увезли непременно отсюда.
Ей бы подиум, шторы с софитами,
Да цветы и автографы бисером,
Но немного еще недобитая,
Не прошла на контракт с телевизором.
Ей чуть-чуть бы гламура и наглости,
Да и роста - в бомонде высокие.
Но всегда в этой крохотной малости
Пропадают они, синеокие.
Ей не рады матроны столичные,
Добираться обратно полянами.
И она не затронула личное,
И не стала кружиться воланами.
И захлопнулись двери за спинами,
В эти двери - обратно не ломятся.
Только синее, синее, синее
Пело небо. И больше - не вспомнится.
(С) Анна Курц, 08.02.2021
