В январе этого года вынесли приговор по очень непростому делу об убийстве педофила, отсидевшего в тюрьме за изнасилования мальчика (сама новость тут). И хотя приговор уже вынесен, но, на мой взгляд, общество не успокоилось. Его будоражит. Кто-то верит в версию следствия, кто-то в версию осужденного. Мне только сегодня попалась на глаза эта информация, и… я считаю, что насильников детей бывших не бывает. И лично для меня одной фразы из новости «вскоре он предложил подросткам продемонстрировать их половые органы» сигнал об опасности данного человека, о том, что завтра он может предложить, держа в руках топор, а послезавтра… Я бы не хотела, чтобы такие безобидные люди оказались рядом с моими детьми.
В связи с этой историей мне вспомнилась совсем другая, которая произошла много лет назад. Сыновей у меня тогда еще не было, а дочь еще не ходила в школу. Мы только-только переехали на новую квартиру. Я еще не знала всех соседей толком.
И вот возвращаюсь я с работы и слышу рев во дворе. Кричит женщина. Подхожу ближе и вижу свою соседку по подъезду, которую знаю на уровне «здравствуйте, до свидания», которая ни с кем не общается и держится в стороне. Спрашиваю, что случилось и могу ли я ей чем-то помочь. Смотрю, что редкие люди смотрят на нее с опаской. Вид у нее и правда страшный: глаза покраснели, волосы всклокочены, по лицу идут пятна, а она орет имя сына и то угрожает его убить, то начинает выть. Вопрос о ее вменяемости, наверное, был бы самым правильным, но мне он тогда в голову не пришел. Расспросила. Оказалось, что она возвращалась на электричке с работы, электричка остановилась по какой-то причине и просто стояла на путях. Испугавшись, что может опоздать в садик за сыном (на тот момент ему было 6 лет), она попросила маму подружки сына, маму, которую она хорошо знает и с которой общается, к дочери которой ее сын ходил на днях на день рождения, забрать и ее ребенка. Та не отказалась. Ребенка из садика забрала, довела до подъезда, позвонила в домофон, ей никто не открыл, тогда она просто оставила ребенка на лавочке около подъезда со словами: "мама скоро придет, подожди ее". Соседка, приехав в город, позвонила приятельнице, чтобы узнать, куда ей подъехать за ребенком и услышала, что он ждет ее на лавочке около подъезда. Примчавшись на такси, сына около подъезда она не нашла. В нашем дворе его нет (двор как на ладони – новостройка – деревьев нет совсем). И она просто не знает, что ей делать. Она просто зовет сына.
За нашим домом сразу шел небольшой пустырь (там уже построили дом) и пруды. Самое страшное было для меня, если ребенок пойдет туда. Берега обрывистые (каждый год там кто-то обязательно тонет), если упадешь в воду, выбраться самостоятельно почти не реально. С обеих сторон от дома старые дворы. Ребенка можно искать во всех трех сторонах. Я потащила ее к прудам. Вдруг мальчишка пошел туда и свалился в пруд. Слава Богу, оказалось, что нет. Пробежав по соседним дворам и опрашивая всех и каждого, мы выяснили, что ее сына видели, что он гуляет один и угулял достаточно далеко от дома: в самый дальний двор микрорайона.
Пока мы с ней бегали и искали ребенка, она рассказал мне, что они уехали из Москвы, продав там квартиру и бизнес после того, как на ее старшую дочь, ученицу второго класса, возвращавшуюся домой из школы в одиночестве напал насильник. Школа была совсем недалеко от дома. И они с мужем считали, что пройти это расстояние восьмилетний ребенок может и один. Вот только чуть в стороне от пути ребенка был какой-то недострой, оставшийся с незапамятных времен. Туда и потащил ее дочь какой-то мужик, предварительно сказал, что если она проронит хоть звук, то прирежет ее, как щенка. Испуганный ребенок обливался слезами, но плелся за неизвестным. Совершенно случайно их заметил посторонний мужчина, у которого по счастливому случаю что-то случилось во дворе дома с машиной. Ему показалось странным, что ребенок заливается слезами и молчит, а мужчина тащит ее за руку на заброшенную стройку.
- Эй, парень, а куда ты Машку повел? – крикнул он напавшему на ребенка.
Дочь соседки зовут совсем не Машей, но напавший этого не знал. Видимо, он испугался, что это знакомый ребенка, бросил ее и постился бегом прочь. Его так и не нашли. Может быть, ищут до сих пор, а может он стал просто очередным «висяком». Дочка у нее почти год не говорила. Никакие занятия с психологами и прочее не помогали. Тогда они продали все, что у них было, и уехали в наш небольшой город, построив квартиру в нашем доме, и решив начинать жить сначала. Здесь дочка начала говорить. Осенью они собирались отдать ее во второй класс. Но она одна боится выходить на улицу даже здесь.
И вот теперь пропал сын. Оказалось, что мальчишке просто стало скучно сидеть на лавочке, и он прошел покачаться на качелях. Но во доре никого не было, поэтому он решил пойти в соседний двор. Там встретил своего друга по садику, который жил в соседнем доме, и перешел с ним играть в его двор. Потом какие-то мальчишки постарше позвали его покататься на вертушке в соседнем дворе, и он пошел с ними. Именно на этой вертушке мы его и нашли. Ребенок был абсолютно цел и невредим. Соседка осматривала его со всех сторон, целовала, словно он вернулся из зоны боевых действий, плакала без остановки, ругала его неприличными словами и снова целовала. На поиски у нас ушло меньше часа. Меня даже дома не успели спохватиться. Но мне страшно представить, что за эти полчаса пережила моя соседка.
Буквально в течение месяца они продали свою новую квартиру с шикарным ремонтом и исчезли из нашего дома. Остальные соседи прозвали ее за глаза «неадекватом» и быстро про нее забыли.
Спустя несколько лет после этой истории я случайно встретила ее на вокзале. Они купили дом в деревне, в стороне от трасс. В деревне всего десяток дворов, но есть газ. Ее дети учатся в сельской школе в соседнем селе, куда она каждое утро отвозит их на машине, а днем забирает их из школы. Они завели коз, кур, поросят, выращивают овощи. Муж открыл магазинчик в соседнем городе и чем-то торгует (вот не помню чем именно), а она все время дома. Удалила недавно матку, потому что патологически боится, что забеременеет еще раз и не сможет встречать и провожать своих детей. Ее дочь учится, говорит, живет, растет, но до сих пор боится оказываться рядом с мужчиной. У них в школе есть один учитель-мужчина. В этом году она спокойно отвечает на его уроках, а еще год назад она немела и не могла произнести ни слова в его присутствии.
После этой случайной встречи я ее больше не видела. Не знаю, как они сейчас и где. Скорее всего там же.
К чему я все это рассказала? Не знаю. Просто вспомнилось. Тот негодяй, что напал на ребенка, может быть, и дальше спокойно живет и наслаждается жизнью, может быть, сел за другое нападение на другого ребенка, отсидел и вышел и спокойно живет себе дальше, всего лишь предлагая «подросткам продемонстрировать их половые органы». А моя бывшая соседка больше никогда не родит детей из-за страха потерять уже рожденных, ее дочь спустя много лет немеет в присутствии учителя-мужчины, вся семья прячется в глухой деревне, боясь вновь встретиться с пережитым ужасом, а сына опекают так, что, боюсь, в подростковом возрасте он взбунтуется. Не знаю, было бы им легче, если бы тот мужчина, что возился с машиной, убил бы напавшего. Но почему-то мне кажется, что если бы на месте Владимира Санкина оказался бы отец девочки, он бы забил его до смерти. А потом сел бы. А мне, как матери, спокойнее, когда насильники, просящие подростков «продемонстрировать их половые органы» не хотят рядом с моими детьми. Вот спокойнее и все. Видимо, я то же не права. А вы готовы, чтобы рядом с вами и вашими детьми жили Владимиры Зайцевы? Они же ничего противоправного не совершают, прося подростков «продемонстрировать их половые органы».