Приветствую, уважаемые читатели. Добро пожаловать на мой канал. Я планировал этой статьей закончить тему Куликовской битвы, но ее широта заставляет продолжать. Надеюсь, следующая статья будет последней в этом цикле.
Начало здесь.
География – местоположение Куликовской битвы. Экспедиция археологов Главного исторического музея (Москва).
Немного отвлечемся от вопроса численности русской и ордынской армии в сражении на Куликовом поле, и рассмотрим вопрос так сказать географический – а именно, где конкретно произошла битва.
Как и сам факт события, так и его география уже долгое время являются объектом разных спекуляций, особенно усилившихся с распада СССР, а также так называемого «парада суверенитетов» автономных республик России в «девяностые», когда оспаривание самого факта Куликовского сражения, а если и не факта, то географии битвы приняли так сказать «промышленные масштабы».
Не буду перечислять авторов книг и публикаций о Куликовом сражении, их множество – от Льва Гумилева до создателя так называемой «новой хронологии» академика Анатолия Фоменко (и Глеба Носовского).
Отмечу работу, которая на мой взгляд является ключевой в исследованиях по данной теме и что ставит (на мой взгляд) окончательную точку в данных спорах (понятно, что это мое субъективное мнение и для кого-то это может быть не так): это экспедиции 2002 – 2012 гг. военно-исторического отряда Главного исторического музей (ГИМ) г. Москвы Олега Викторовича Двуреченского.
Дело в том, что все известные по этой теме летописи достаточно точно указывают на место битвы – это устье Дона и Непрядвы. Понятно, что это абстрактное указание, так как само пространство устья тоже велико – десятки квадратных километров, тем не менее участники экспедиции отталкиваясь это летописных ориентиров с помощью топографии, а также помощи специалистов палеопочвенников, сделавших реконструкцию ландшафта местности, какой она могла быть в рассматриваемый период (конец XIV века) определили, что в то время практически вся местность была покрыта густым лесом, который подходил чуть ли не к самому берегу, а немногочисленные поля были покрыты балками. С XIX века местность подверглась усиленной вырубке лесов и распашке (агроландшафтинг), поэтому местность была изменена до неузнаваемости. Но в условиях местности, которые существовали в районе слияния Дона и Непрядвы армиям того типа вести боевые действия было практически невозможно из-за (повторюсь) непроходимых лесов и частых оврагов и балок на открытых местах. Тем не менее удалось найти подходящее под описание летописи пространство, свободное от балок и деревьев – действительно поле, где, по-видимому, могли сойтись две армии, причем это поле сравнительно небольшое по площади 3 x 0,85 км (длина/ширина). Оно было стиснуто по сторонам лесами и балками, и небольшой рекой Смолкой, а с фронта был подход со степи, своего рода «ворота» к Дону, чтобы переправиться на левый – «русский берег».
Русскими войсками руководили по сути три полководца – сам князь Дмитрий Московский и Владимирский, его двоюродный брат князь Владимир Иванович Серпуховский, и, скорее всего главный стратег русского войска на Куликовом поле – князь Дмитрий Иванович Боброк Волынский – уроженец галицко-волынских земель (в то время уже территория Великого Княжества Литовского) он был умелым воином и опытным воеводой, участником сражения на Синих водах, в котором войска Литвы и западно-русских княжеств впервые нанесли серьезное поражение войскам Золотой Орды.
То, что русские дружины сумели опередить ордынцев и занять это поле (по сути, перегородить) за день до подхода войск Мамая, в общем-то на 90% определило успех русских. Скорее всего это была инициативы Дмитрия Боброка Волынского, имеющего к тому моменту колоссальный боевой опыт, успевшего повоевать как на Западе Европы, так и на Востоке. Ордынцам оставалось в лоб атаковать выстроенные против них русские полки, лишаясь возможности фланговых охватов, а чтобы выбрать другое место для переправы необходимо было потратить много времени на переходы вдоль рек, чтобы миновать леса и выбрать удобные берега. Кроме того – сама ситуация не позволяла Мамаю отступить, так как это могло быть воспринято как слабость внутри его собственного стана.
Дальнейшие исследование экспедиции О. В. Двуреченского при помощи уже специальной техники помогли осуществить ряд находок – детали оружия и доспехов, всего около ста предметов – воинские нательные кресты, фрагменты кольчуг, обломки шлемов, наконечники стрел и копий и тд, что также является плюсом к версии столкновения между русскими и монгольскими армиями именно в этом месте. Группировка и расположение найденных предметов указывают на особую ожесточенность сражения и на конный его характер.
Скептики, утверждающие, что слишком мало находок на месте битвы, как правило забывают, что практикой было армии победительнице стоять некоторое время на месте сражения («семь дён на телах стояли…») и как правило собирать все трофеи, в том числе и остатки доспехов и оружия своих погибших. Воинское снаряжение, оружие, а главное – оружейное железо было ценнейшим, дорогим товаром. Понятно, что все «под чистую» собрать невозможно, учитывая ограниченность времени – все-таки войска победители должны были уйти с поля обратно за Дон, чтобы не оставить княжества с ослабленной обороной. Но, как правило, то, что не собирали воины – победители, доставалось местным жителям. Молва о большом сражении быстро разлеталась по окрестным землям и туда стекались все кто мог как из русского населения, так и степняков – тем более, что сражение произошло на правом -то есть степном берегу.
(окончание следует).
Спасибо, что дочитали! Ставьте лайк! Подписывайтесь на канал!
С уважением, Vlad Marcus.