...- Можно, Александр Петрович? - в дверном проеме где-то близко к потолку, показалась коротко остриженная темная голова молодого великана в грубом свитере и джинсах.
- Олег, заходи, - позвал Александр.
- По твоему виду не скажешь, что ты мне очень рад, - тихо сказал тот, поздоровавшись с присутствующими: соседом, который, продолжая заниматься своим делом, отгородился от мира газетой.
- По виду не скажешь, но я рад, - объяснил Александр. Он встал, взглянул на себя в зеркало, поправляя галстук. - Но ты не сможешь меня долго развлекать, дело это многотрудное, ты побережешь свое здоровье. Правильно, конечно, береги!
- Язвишь? - спросил Олег, бережно усаживаясь в кресло.
- Это с утра. Сейчас перестану, - сказал Александр, наблюдая в окно за дальними горами, а в своей душе - появление и исчезновение тихой пустоты.
- Предвидя твой вопрос о моих делах, сообщаю, что никаких дел, кроме ожидания лётной погоды.
Олег, наклонив голову и из-под ресниц, посмотрел на него с улыбкой, напоминающей гримасу сострадания, мягко и сурово одновременно. Александру пришлось напрягаться, чтобы вспоминать: "О чем это он, про что это мы?"
"Откуда в нем эта суровость? Может быть, от воды сибирской реки, которую он пил в детстве?"
- Ну, как тебе тут, нравится или…? - спросил Олег.
- Мне вообще с каждым днем все больше нравится жить, - ответил Александр между неторопливыми затяжками. - Привыкаешь как-то. Как к старой рубашке. Но мы с тобой одной крови, Олежка. Как Маугли с Багирой. Мне с тобой приятно быть в любом состоянии. Ты мне не навредишь, а я тебе. И знаешь почему?
- Почему? - спросил Олег, просто чтобы поддержать беседу.
- Настоящая дружба ощущается по косвенным признакам. Мы любим одни и те же вещи: горы, женщин и песенки хороших бардов. Но в горах мы пасемся на разных высотах, я не люблю скалы, там трудно кататься на лыжах, альпинизм это не по мне. И поэтому нам нечего делить. Женщины наши тоже незнакомы друг с другом. А Галич, например, умер.
Завтра я, наверно, сделаю очередную глупость: предложение руки и сердца. Вот бы только понять, как это делается. Видишь ли, я ее иногда в самый неподходящий момент забываю звуки человеческой речи. И сам себе напоминаю Минотавра. В сущности, он был просто рогоносец.
Олег, как робот, переключил свое вниманье. И Александра самого заинтересовал неожиданный поворот мыслей. Он улыбнулся:
- Что-то голова чешется.
- Это еще не рога. Просто у тебя плохой шампунь, - предположил Олег.
- Немецкий, - заявил Александр гордо.
Он представил себе картину: самого себя в сером костюме, несколько безвкусной рубашке, которую он вынужден носить, и галстуке, висящего на канате над пропастью. В паре с ним работал Олег в своей горной амуниции: «дутой» куртке, каске и в шипастых ботинках.
- Олежка, - сказал Александр, - ты разговариваешь со мной тихим ровным голосом. Но в нем чувствуется какое-то напряжение. Так, словно ты все время кого-то держишь, страхуешь. Может быть, ты родился, страхуя, держал сам себя за пуповину?
- Может быть, - сказал Олег. - А возможно, это было еще в другой жизни.
- В другой жизни я покусывал за ягодицы дебелую красавицу с распущенными каштановыми волосами до пояса, - пояснил Александр. - А в этой я понял, что цель - желание превзойти самого себя. Надо только выяснить свои возможности. Не отвлекаться на второстепенные проблемы, иначе окажешься в проигрыше. Еще нельзя руководствоваться лишь собственными пристрастиями. Надо стараться согласовать собственные желания с интересами других...
Читайте во всех интернет магазинах все произведения автора. Кроме этого, изданного пока лишь в бумажном виде