ОН ПРИБЫЛ НА БАМ МОЛОДЫМ
В далёком 1974-м, когда повсюду загремело «БАМ», Анатолий Максимович Чесноков – 23-летний парень, выпускник геологического факультета Томского университета – прибыл в Новосибирск.
А где-то в сибирской тайге зарождалась новая по-молодецки бурлящая жизнь.
Трудоустроиться на БАМ, не имея рабочей специальности, в те годы было практически невозможно. Людей набирали со всей страны, но – лучших, передовых, опытных специалистов.
Анатолий видел единственный способ ворваться в этот вихрь молодёжной стройки, куда просилась неуёмная душа – геологоразведочная партия (ГРП).
Попробовал получить открепление от практики – не получилось.
Анатолий – к подругам сестры-медика: «Нужно открепление по состоянию здоровья».
Не вышло.
Решил испортить паспорт – залил чернилами страницу с пропиской. Думал, поможет новый документ. Но в паспортном столе объявили, что паспорт будет готов после ответа на запрос из Томска. Через месяц. Столько времени ждать Чеснокова в геологоразведочной партии, конечно, не будут.
Анатолий забрал старый паспорт, девчонки из химлаборатории свели пятно.
А через неделю директор вызвал к себе: «Держи свое открепление!» Оказывается, просьбу об откреплении молодого специалиста в министерство высшего образования директор всё же отправил, но сам удивился решению министра: «На моей практике такого случая ещё не было!».
И вот он, долгожданный рейс «Новосибирск – Чита».
1 апреля 1974 года. Багдарин. Бумажные формальности и – распределение в Варваринск Баунтовского района, расположенного чуть выше истока реки Витим на слиянии рек Витимкон и Чина.
В Варваринске базировался участок Ципиканской геологоразведочной партии.
«Конечно, – рассказывает Анатолий Максимович, – контраст был великий. В Новосибирске уже по-весеннему тепло, город чистый и солнечный. А Варваринск – деревянный посёлок из нескольких десятков домиков, сложенных из кругляка в сыром мрачном ущелье.
Мне тоже предоставили для жилья домик – окна выбиты, снег в домике… У меня кожаный мешок с постельными принадлежностями от тёщи, которая жила в Чите. Я в то время уже был женат, в феврале женился, а в апреле улетел. Жена Вера была на год младше курсом, она ещё доучивалась в университете.
Начались рабочие будни.
А через два года меня пригласили в РК КПСС: «Есть предложение выдвинуть тебя вторым секретарём райкома комсомола Баунтовского района».
У нас с женой Верой в то время уже была старшая дочь, Вере надо было выходить на работу. Она тоже геолог. А дочь куда? Бабушке в Читу. Там садик. От Багдарина до Читы дорога есть, транспорт ходит – это и определило выбор. Согласился.
Начались командировки по району. Я до 200 дней в году находился в командировках! Но мне это нравилось. Со столькими интересными людьми встречался. И с животноводами, и с буровиками, и с шахтёрами, спускался в шахты, летал на оленефермы. Очень активная работа велась тогда с комсомольско-молодёжными бригадами, проводились соцсоревнования.
А в 77-ом на внеочередной сессии меня избрали первым секретарём райкома комсомола Баунтовского района. Через три года – заведующим организационным отделом Баунтовского райкома партии. Определили куратором бамовского участка.
В феврале 1980 года я прибыл в Таксимо, где не было ни связи, ни школы. Здесь я познакомился с начальником СМП-694 Алексеем Павловичем Малинниковым. Хочу сказать, что мне очень везло с людьми, которых я встречал. Во многом мне помогали.
Таксимо стал расширяться, стали появляться ребятишки. И школы надо было строить, и поссовет организовывать.
Сначала Таксимо прикрепили к Муйскому сельсовету (прим. автора: Муя - деревня на одноимённой реке), а потом провели выборную кампанию. Организовали свой поссовет. Избрали 60 депутатов из 60 округов. Избиратели работали на участках, разбросанных на территории от Чары до Северомуйска.
Начали думать, как будем голосовать. Здесь – ясно, на Витиме – понятно, а дальше? Через реку Витим моста не было.
Бригадир звена вертолётчиков Герой Социалистического Труда Ахмет Валиев, имеющий разрешение летать в любую погоду, трижды поднимал в небо вертолёт с избирательной комиссией. Но из-за задымленности ничего не было видно — горели леса.
И тогда первый начальник МО-97 Анатолий Денисович Радненко по рации дал команду организовать лодочную переправу через Витим и подготовить автотранспорт на правом берегу реки. Дороги тогда были хорошие. Мы успели до вечера проехать по всем участкам и вернуться обратно с бюллетенями.
На пост главы посёлка у нас было две кандидатуры. Мы с Александром Мезенцевым (прим. автора: в 80-е начальник СМП-670, а в 90-е глава Муйского района), будучи очень дружны, разошлись во мнениях: он видел на месте первого руководителя посёлка Таксимо Александра Ивановича Кардаша, я – Виктора Николаевича Аверина. Но уже тогда Сан Саныч Мезенцев говорил мне, что не будет толку, если не будет самостоятельного района.
Он спрашивал:
– По сколько дней длятся твои командировки?
– Бывает по 10.
– Дела решаешь наскоками?
– Наскоками.
– На перспективу не работаешь?
– Нет.
– Нужно создавать район! Чтобы и руководство было здесь, и поближе к трестам бамовских стройорганизаций, находящихся в Северо-Байкальском районе».
СОБСТВЕННОЙ РУКОЙ ПРОВЁЛ ГРАНИЦЫ
Анатолий Чесноков:
«В создании 21-й административной единицы в республике были заинтересованы не только мы. Нас поддержал первый секретарь Бурятского обкома партии Анатолий Михайлович Беляков и руководители Правительства и Верховного Совета республики.
Мы сделали обоснование, обозначили границы, включавшие восточную часть Северо-Байкальского и северную часть Баунтовского района.
Я, скажу честно, не поскромничал, когда в кабинете секретаря Президиума Верховного совета Бурятской АССР проводил границы там, где считал нужным. Как геолог знал все месторождения и, учитывая перспективы будущего района, счёл необходимым включить в его состав два месторождения нефрита – Голюбинское и Буромское, Моховое месторождение олова, Ирокиндинское месторождение золота.
Рука тянулась по южной границе захватить устье Ципы, но нельзя – обосновывал чем, что провожу границы по водоразделу.
Западную границу района подвёл за полтора километра до Янчукана, чтобы максимально захватить верховья Верхней Ангары, надеясь на то, что там нерестится омуль.
А потом мне сказали мужики, что омуль туда не доходит.
В Президиуме Верховного Совета РСФСР В.И. Воротников и Б.Н. Черноусов проект, отправленный Президиумом Верховного совета АССР, утвердили. Организационной работы было много. Военкомат, прокуратуру, суд организовать надо? Надо. В это время началась перестройка. Хаос. Поэтому военкомат — в щитовуху, прокуратуру — в щитовуху.
Но мне было интересно работать в период становления. И во многом мне помогали старожилы будущего района: Корякин Владимир Степанович, Черкашин Александр Михайлович, Савенков Валерий Степанович.
А потом в Бурятию отозвали из Туркмении Леонида Васильевича Потапова. И председатель райисполкома Баунтовского района пожаловался ему на то, что я «отхватил» часть территории без согласования. Леонид Васильевич Потапов сам из Баунтовского района, и как патриоту ему это не понравилось.
Если Северо-Байкальский район менее болезненно перенёс процедуру, то с Баунтовским было сложно.
Северобайкальцев интересовали только охотничьи угодья Уоянского госпромхоза, которые находились на территории Северомуйска. Поэтому мы предложили взять эти участки в пожизненную аренду, оставив их закрепленными за охотниками. И все остались довольны.
С Баунтом было сложнее. И если бы мы дали слабину и поддались требовательной просьбе Президента Республики Бурятия Леониду Потапову, не имели бы в районе налогооблагаемой базы.
Меня Потапов несколько раз вызывал в столицу «на ковер». В то время я уже был председателем райсовета и первым секретарем райкома партии. Уже прошёл организационный пленум.
Леонид Васильевич каждую встречу настоятельно рекомендовал мне отказаться от части района. Выходил из-за стола, здоровался, садился рядом и говорил, каждое слово подкрепляя хлопком ладони по столу: «Анатолий Максимович, я вас прошу – откажитесь от части территории в пользу Баунтовского района!».
В конце концов, я сказал: «Леонид Васильевич, прилетайте в Таксимо, соберем депутатов, и, если они согласятся, я вынужден буду подчиниться».
Он согласился, но попросил меня не высказывать свою позицию в этом вопросе. А мне и не надо было никому ничего говорить. Все и так всё прекрасно понимали.
В Совете тогда было 60 депутатов, такие зубры – все начальники тоннельных отрядов, строительных организаций: Москаленко Владимир Васильевич, Малинников Алексей Павлович, Деркачёв Анатолий Григорьевич, Добханов Николай Бадмаевич, Ураков Валентин Иванович, Жерлов Виктор Фёдорович, Соктоев Владимир Раднаевич (руководитель дирекции Молодежного горно-обогатительного комбината), Кокорин Михаил Иванович, Бальжинов Дмитрий Сундупович, Любченко Аркадий Фёдорович и другие.
И вот в старом здании налоговой инспекции, где находился и райисполком, состоялась сессия райсовета…
Границы района отстояли.
После этого два года отношения у нас с Леонидом Васильевичем были очень сложные, но потом они нормализовались.
А несколько позже бывший командир бурятского участка БАМа штаба ЦК ВЛКСМ Баир Балбаров выпустил книгу, в которой допустил такую, скажу мягко, «ошибку». Он написал, что, когда переехал в Улан-Удэ, ему позвонил хороший приятель – Анатолий Максимович Чесноков и сказал: «Баир, у меня к тебе просьба. Мне некогда, ты зайди в Президиум Верховного Совета, начерти границы Муйского района». Баир пошёл и начертил.
Книга вышла в канун 90 летия ВЛКСМ — в 2008 году.
Меня на празднование в Кремлевский Дворец пригласили от сельских районов. Там встречаю Баира, здороваемся, разговариваем. Я книгу уже прочитал, но молчу. Тогда в Москве собрались комсомольцы-бамовцы, был там и Бирюков Владимир Георгиевич – второй секретарь обкома Коммунистической партии, знавший всю предысторию рождения района. Было много речей. Каждому давали слово. И я в свою очередь поблагодарил всех, кто работал вместе со мной плечом к плечу, и упомянул о том, что написано в книге Баира. Ему, конечно, было стыдно. Он извинился».
А ВРЕМЕНА БЫЛИ РАЗНЫЕ
Анатолий Максимович Чесноков:
«Самые трудные годы работы были в период становления района.
В памяти особенно тяжело запечатлелся 1998 год. Невыплата заработной платы и пенсий, тяжёлым бременем на район сброшена коммуналка. В мае умирает тогда уже глава администрации Муйского района Александр Александрович Мезенцев.
Я исполняю обязанности главы района, Добханов Николай Бадмаевич в отпуске, у меня два зама – Александр Иннокентьевич Киргизов и Марианна Витальевна Болдырева.
Толпа озлобленных мужиков и женщин у здания. Порядка 300 с лишним человек организовали стихийный митинг.
Говорю заместителям: «Я пошёл к людям, а вы сидите здесь, чтобы я вас не видел». Народ был настолько озлоблен, закончиться могло хоть чем.
Я выхожу, начинаю говорить, меня не слушают, прерывают, кричат. Снова пытаюсь говорить, снова кричат: «Когда заплатите? На что нам жить?»
Я один на один с разъярённой толпой, до сих пор помню лица этих людей. Это были работники коммунальной сферы – обособленной структуры, не бюджетники, но – организация работала на территории района.
Какое-то время стоит невыносимый шум, и тут я боковым зрением замечаю – и Марианна, и Саша стоят за моей спиной. Меня чуть слеза не прошибла!
В итоге всех удалось успокоить. И с оплатой задолженности вышли из положения.
Были и другие времена. Работа в районной администрации с Сергеем Юрьевичем Мурзиным – с 2004 по 2008 год – один из самых плодотворных периодов моей жизни.
Отработаны такие позиции, как: строительство ТСОШ №1, когда и начальник РУО Галина Васильевна Феськова и специалист РУО по дошкольной работе Раиса Григорьевна Мулянова дневали и ночевали на стройке, я каждую неделю проводился штаб с управляющим трестом НАТС; 40-квартирный дом, детский сад «Медвежонок», который строился под садик, но какое-то время в нём располагалась гимназия. А рядом были две школы и в них не было должной наполняемости.
В «Медвежонок» мы перевели садик из «Березки», а в «Берёзку» – из МК136, МК-163 и МО-97, располагавшиеся в щитовухах. Родители и воспитатели говорили: «Мы в «Постоянку» не поедем, и я их понимал — далеко. Поэтому постарались организовать подвоз детей к садику.
И к строительству «Золотого ключика» приложили усилия, хотя построен он не при нашей работе. Помню, когда неплохо обстояли дела с налогами, Мурзин Сергей Юрьевич пригласил начальника финансового отдела Резник Екатерину Куприяновну и говорит: «Есть деньги. Давайте закажем проектно-сметную документацию на строительство детского сада с бассейном, крепкий, капитальный. Ситуация когда-нибудь изменится — найдутся средства и на строительство».
Я засомневался — когда это будет?
Он ответил: «Всё равно когда. Проект есть-пить не просит, пусть лежит». Убедил. Объявили в 2008 году конкурс и за миллион 627 тысяч получили проект. А потом – юбилей республики, и Вячеслав Наговицын кидает клич: «Кому нужна школа, кому садик в районе? У кого есть готовый проект?» Глава района Лариса Александровна Анашкина: «У нас!»
Вот и садик!
Конечно, мне хочется, чтобы таких моментов в истории района было как можно больше. Чтобы край развивался» .