«Не весь умру». Как счастливый случай изменил судьбу Огюста Монферрана
Огюст Монферран-автор таких символов Санкт-Петербурга, как Исаакиевский собор, Казанский собор и Александровская колонна на Дворцовой площади. Несмотря на успешную карьеру, его жизнь была полна необычных эпизодов.Рассказ о том, как повернулась его судьба в 30-летнем возрасте, и о легендах, связанных с работой всей его жизни-реконструкцией собора Святого Петра.
Французский солдат Рикард
До переезда в Россию он вел не очень примечательную жизнь, и по сей день во Франции его имя мало известно даже историкам. Огюст Рикар (таково было его настоящее имя) родился в 1786 году во французском городке Шелло, в семье обедневшего учителя верховой езды Бенуа Рикара, который еще до рождения сына продал свою небольшую фамилию Монферран в провинции Овернь и переехал в пригород Парижа. Мать будущего архитектора, итальянка Мария Луиза Франсуаза Фьорони, была дочерью купца.В 1806 году Огюст Рикар поступил в Королевскую специальную архитектурную школу, но ему пришлось учиться с перерывами, потому что как раз тогда начались Наполеоновские войны, и его призвали в Конную гвардию для защиты завоеванных территорий в Италии. В том же году он получил серьезные травмы бедра и головы, чудом выжил и вернулся в школу в звании сержанта в 1807 году.
Он совмещал учебу со службой в канцелярии Генерального инспектора архитектуры города Парижа. После окончания средней школы в 1813 году он вернулся в армию и принял участие в битве при Арно, за что был награжден орденом Почетного легиона. Вскоре после Лейпцигской битвы и отречения Наполеона Огюст оставил армию и вернулся на прежнюю работу. В частности, он принимал участие в строительстве церкви Мадлен в Париже. Рикару 30 лет, и он еще не совершил ничего великого и не отличился ничем, кроме небольших военных достижений. Это тяготило его, поэтому он воспользовался случаем, чтобы передать российскому императору Александру I папку со своими проектами, когда тот был в Париже. Этот момент стал поворотным в его жизни, потому что именно с него началась "Русская история" Августа Августовича Монферрана.
Новая страна, новое имя
В русской архитектуре в начале XIX века эпоха классицизма подходила к концу, и император заинтересовался идеями французского строителя. Он пригласил Огюста в Петербург, и тот приехал в 1816 году. От его длинной фамилии " Анри Луи Огюст Рикар де Монферран "в России для удобства оставили последнюю часть фамилии и называли приезжего "Август Августович".
Билет № 636 на свободное проживание в Петербурге, выданный Монферрану в январе 1817 г. Фото: Архивное фото
Несмотря на почти полное отсутствие ярких работ в своем портфолио, архитектор оказался персонажем и не был готов взяться ни за какую работу – например, отказался от места на фарфоровом заводе из-за низкой зарплаты. В 1817 году ему были доверены проекты крупнейших промышленных и торговых центров России-Санкт-Петербурга, Москвы, Одессы, Нижнего Новгорода.
Его перу принадлежит проект Ришельевского лицея в Одессе, который не мог быть осуществлен только из-за отсутствия денег в казне.
Первым проектом Монферрана в Петербурге стал Дом Лобанова-Ростовского на Адмиралтейском проспекте-сегодня этот "дом со львами" является гостиницей, а раньше работало Военное министерство. В 1818 году, всего через два года после переезда, Монферран взялся за проект, принесший ему вечную славу, – Исаакиевский собор.
Дело всей жизни
К тому времени, когда Монферран пришел к власти, собор уже трижды перестраивался, и над последним зданием работали Чевакинский, Ринальди и Винченцо Бренна. Император посчитал, что собор все-таки портит вид большого Петербурга, и объявил конкурс на перестроечные проекты.
Новый собор был заложен в 1819 году, но Монферрану пришлось закончить проект еще на шесть лет. Он стал одним из самых известных "долгостроев" в российской истории – его строили 40 лет, и все это время работы постоянно курировал Монферран. Затянувшаяся работа породила слухи о некоем предсказании, которое архитектор получил от ясновидящей. Якобы колдун предсказал ему, что он умрет, как только собор будет закончен.
Установленный в Исаакиевском соборе бюст зодчего сделан из камней, оставшихся от строительства.
Грандиозную задумку автора могла испортить только болотистая петербургская почва, которая не выдержала бы основной массы собора без 10,7 тысячи свай, вбитых в фундамент. Одна только свая заняла пять лет, так что горожане уже шутили, что они каким-то образом загнали сваю вниз, и она полностью ушла под землю. Мы забили второй-и от него не осталось и следа. Третий, четвертый и так далее, пока не пришло письмо из Нью-Йорка: "Вы испортили наш тротуар! На конце бревна, торчащего из земли, - клеймо Святого Иоанна Крестителя. Лес Санкт - Петербургской биржи " и гремит!".
В самом начале строительство едва не провалилось, когда Монферрана обвинили в мошенничестве – он проводил работы без согласования с собственным проектом, из-за чего контур собора "поплыл". Однако этот вопрос был решен путем совместной доработки проекта. Позже французский писатель Теофиль Готье писал о соборе в своей книге "Путешествие в Россию": "Архитектор здесь не стремился удивлять, он искал красоты, и, конечно, Исаакиевский собор-самая красивая церковь, построенная в наше время. Его архитектура идеально подходит для Сент-Джонса. Петербург, самая молодая и новейшая столица…»
Смерть Монферрана была окружена слухами, хотя она была вызвана довольно распространенным приступом ревматизма после перенесенной пневмонии. Это произошло ровно через месяц после освящения Иоанна Крестителя. Исаакиевский собор, что дало горожанам повод посплетничать о том, что "предсказание сбылось."
Другая легенда гласит, что Александр II заметил среди скульптур святых, кланяющихся Исааку Долматинскому, самого Монферрана, держащего голову прямо. Заметив гордость архитектора, император якобы не пожал ему руки и не поблагодарил за работу, чем смертельно расстроил его. Так ли это, неизвестно, но император не дал разрешения похоронить Монферрана в соборе (как завещал сам архитектор). Это наиболее логично объясняет тот факт, что Август Августович был католиком. Вдова Монферрана отвезла тело архитектора в Париж, где его и похоронили.
Цитируя Горация
Альбом рисунков и рисунков, который был вовремя передан русскому императору, коренным образом изменил жизнь французского солдата, а позже он превратил создание таких альбомов в традицию, заботясь о славе своих произведений. За свою жизнь он успел подготовить четыре таких альбома, эпиграфом к одному из которых стала строка из оды Горация "К Мельпомене": "Но не весь я умру, часть меня останется живой…»
Архитектор умер в Петербурге в возрасте 72 лет
Так и случилось – могила архитектора затерялась где-то во Франции, где о нем вообще мало кто слышал. Но в России каждый школьник знает это имя: помимо Святого Николая. Исаакиевский собор, Александровская колонна и оформление театра на Дворцовой площади, убранство залов Зимнего дворца стали настоящими памятниками таланту архитектора. Последней работой Монферрана стал проект петербургского памятника императору Николаю I, который, однако, был завершен архитектором Ефимовым.