Ранее: Они голые!
В доме тёти Вали еще долго потешались надо мной из-за похода на Комсомольское озеро и звали не иначе, как наша дикарка. Но я не очень-то обижалась и со временем перестала реагировать на их подколки по этому поводу.
С Олей вечерами выкроили для меня юбочки и кофточки из залежавшихся отрезов из запасов тёти Вали. Днем я шила их на ручной швейной машинке, что была у тёти Вали, осваивая азы швейного мастерства. Шила и порола, потом снова шила. Но сшила все-таки и меня похвалили, что было, конечно, очень приятно.
Снова приехал отец с Томой, и мы еще походили по Ташкенту и пофотографировались. А потом отец сказал, что меня зовут погостить мои бывшие подружки Вера с Таней и их мама, тётя Алла. Тётя Алла когда-то работала с матерью и Тосей в столовой Дома отдыха. С тех пор они поддерживали тесное знакомство. Иногда праздники встречали вместе семьями, иногда просто так ходили друг к другу, а девочки были дружны со мной.
Когда-то в доме матери тёти Аллы – бабы Груни, были посиделки, после которых мать с отцом стали мужем и женой, а потом мы были частыми гостями у бабы Груни, сначала на Зах-арыке, где она жила в стареньком доме, а потом и в добротном доме в Черняевке.
Я была рада снова увидеться с ними. В то время, пока меня не было, тётя Алла с дядей Мишей построили дом на параллельной основной трассе улице, сразу за школьной площадкой двухэтажного здания школы. Рядом с ними были дома бывших одноклассников Валерия Горельского, Виталия Михальцова и двух Саш – Карле и Генрих. У Саши Карле была сестренка Оля, с которой мы были дружны.
Когда я ещё жила в Черняевке, то Оля часто была у нас и вместе мы ходили купаться на Солянку, просто играли, а из-за того, что она была рыжей девочкой, то сама считала, что из-за этого на неё коровы однозначно реагируют и все хотят забодать её. Коров она боялась до ужаса. Может они чувствовали её страх и, действительно, сразу шли в атаку, а она пряталась за мной. Когда же я проходила мимо них без Оли, коровы никак не реагировали на меня.
К тому времени, как я приехала к ним, поспела вишня. Тётя Алла была целыми днями на работе, дядя Миша тоже, а девочки с их младшим братиком Аликом, ровесником Павлика, оставались дома. Нам было поручено в их отсутствие собрать два ведра вишни. Вишня была сладкой и крупной, и её было очень много. Я, дорвавшись, до вишни, ела прямо с дерева. О том, чтобы помыть ягоды и мысли не было.
На второй день ещё два ведра вишни надо было и на третий тоже. Я так наелась этой вишни, что у меня до сих пор от неё оскомина. Только в варенье её есть могу. Конечно, время мы проводили весело. Все жалели, что мы уехали. Ходили купаться, играли в лапту, гоняли футбол, просто сидели вечерами допоздна у чьего-то дома, лузгали семечки, рассказывали какие-то байки, а особенно слушали меня.
Я рассказывала им про мою жизнь в детдоме и им тоже хотелось такой же самостоятельной жизни без родителей. Рассказывала, как Витя, мой братик, уже второе лето в лагере днюет и ночует на реке в тугаях, рыбачит. Он стал совсем черным, хотя от природы всегда был смугл, а сейчас у него только зубы, да белки глаз в лицо бросаются, а сам маленький, юркий и черный.
Рассказывала, как он недавно испытывал меня на прочность, а напугался сам. Он научился ловко ловить ядовитых змей и считал добром вырвать у них ядовитые зубы, не у всех, конечно. Обычно поймав, относил подальше от того места, где сам обитал, чтобы ненароком не сесть на неё. А однажды поспорил с ребятами, что я тоже не побоюсь змею и смогу взять ей в руки.
Условием спора было то, что змея будет ядовитой и что для меня этот спор будет неожиданностью. Он походил по тугаям и нашёл змею, поймал, а в это время другие мальчишки позвали меня на берег реки. Мне предложили взять змею в руки. Витя просто передал ей мне из рук в руки. Я взяла её также осторожно, как держал он, в полной уверенности, что Витя вырвал у неё ядовитые зубы.
Даже через Витину почти черную кожу было видно, что он побледнел, и сильно напрягся. Я понимала, что мальчики стоят не зря, а потому ждала, что скажет Витя. Через какое-то время он говорит, чтобы отбросила змею подальше в кусты. Что я и сделала. Я ушла, а вечером Витя сказал, что змея была ядовитой, а я помогла ему выиграть спор у мальчиков. На что он спорил я уже и не помню.
Разговоров было много и на разную тему, меня всё спрашивали и спрашивали, и я вдруг почувствовала, что скучаю по детдому, что я хочу назад к Толику, Вите, ребятам и девчатам, что теперь детдом мой дом. Раньше у меня не было таких ощущений, всегда чувствовала, что это временно, что это случайно, что это вот завтра всё исчезнет и мы снова будем вместе. А тут…
Приехал отец и я запросилась назад в детдом, всё это время отец был с Томой, как-то он не рассказывал где они с ней были, а Тома не особенно любила делиться своими впечатлениями, даже маленькой. Я так и не узнала до конца, как и где она провела это лето с отцом, но тоже гостила у кого-то.
Отец проводил нас на вокзал, посадил в поезд, в поезде я нетерпеливо ждала встречи с детдомом, была вся в себе и удивлялась переменам, произошедшим со мной за этот короткий отрезок времени вне детдома. Но в детдом я ехала уже другая. Четыре часа в поезде от Ташкента до Арыси казались просто вечностью. Приехав в детдом, переночевали там, а утром нас отвезли в лагерь, где нас заждались не только дети, но и новые приключения.
Далее: Первое предложение дружбы.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.