Васмунд.
Проходя попадающиеся на своем пути одну за одной нищие деревни васмундцы не предполагали насколько все окажется туго. Это в их стране можно было с уверенностью планировать те или иные замыслы, опираясь на четкие реалии. Здесь же не было ничего и ухватиться соответственно не за что. Роландская армия напоминала саранчу, после которой все вокруг напоминало словно пустыню.
Зайдя как-то в одну из деревень, Адриен шел по ней в одиночку. Он учился видя окружающую обстановку и быстро делал соответствующие выводы. Когда в обособленной деревне появляется кто-то посторонний, то все сразу знают об этом, а если двое так тем более. Поэтому теперь командир маленького отряда сам ходил на рекогносцировку и выяснял все сам, без помощника. Лишний раз привлекать к себе особенное внимание было ни к чему. И так мелких проколов было предостаточно и неизвестно что еще могло вылезти наружу.
Идя по улице и смотря на всю ту серость и безрадостность, шагавший человек быстрым шагом не переставал удивляться тому, как так можно жить. Он никак не мог избавиться от сравнения своего иного мира с этим чужим. Роландцы ничего не могли принести васмундской земле: ни культуры, ни образования, ни прогресса, никаких образцов для подражания и принятия. Ничего. Они несли только одно разрушение. Чем там руководствовался Ричард I при своем нашествии, было не понятно с этой практичной стороны. Ясно только то, что это было только его личные амбиции и желания, ничего не имевшее с интересами подданных. Очередная прирезка куска территории, захват трофеев и самозабвение на почве удачного набега. Пусть даже и такого масштабного. А больше ничего. Видя изнутри дом того, кто сейчас находился в его собственном доме, Адриен мог сравнивать эти положения. Он понимал, за что и за какую цивилизацию он борется. А сейчас прямо видя собственными глазами картину будущего для собственной страны, уготованной Ричардом, его внутреннее желание еще яростнее сопротивляться приходу разрушения только сильнее разгоралось. Он не хотел так жить и не желал допускать, чтобы такое воцарилось в его просвещенном Васмунде.
Погруженный в такие мрачные мысли идущий человек неожиданно увидел одну роландскую крестьянку. Он сумел войти к ней в доверие и попросился на короткий постой, ссылаясь на долгую дорогу и усталость. Не пожалев нескольких дней, васмундский разведчик очень быстро впитывал в себя то, что видел, что слышал о нужном предмете, что так тщательно старался изучать и познавать.
В итоге своего пребывания васмундцем были получены ценные выводы о роландском народе как таковом. В частности в лице его представительницы. Ее интересный психологический портрет сумел набросать для себя Адриен. Такие штрихи были пока что неясно уловимы, но все же ощущаемые в духе роландцев как людей. Это проливало свет на происходящий вокруг мрак.
Роландка жила не обстоятельствами, не тем что происходило вокруг нее. Государство жило само по себе, а она жила сама по себе. Незримая линия разграничения, граница, разделяющая ее от него, делающая своеобразную нейтральную зону между ними. Эта очень осязаемая отчужденность на все что творилось и делалось царем и его подручными. Тот факт, что она была подданной этого правителя, на морально-ментальном уровне ни значило ровно ничего. Даже при вынужденном поклоне, она ни считала себя ниже царя. При всей внешней закрепощенности, присутствовало крепкое внутреннее ощущение независимости и не восприятии того, кто по какой-то неведомой причине возомнил себя чем-то лучше и взгромоздился на трон. Это не выражалось в каких-либо внешних проявлениях, тут это нельзя было прямо заметить. Это присутствовало скрыто и потаенно. Но всюду и всегда. Это не терялось и не уходило. Подсознательно оставаясь выше всей этой низменной темноты и грязи.
Роландка жила своей маленькой, но интересной для нее самой жизнью. Она сама выстраивала свой маленький персональный мирок, на свой личностный вкус. Там не было ничего постороннего и ненужного. Там находилось только то, что нравилось ей самой, что приносило удовлетворение и удовольствие. Да, «родная саранча» приносила опустошение, но не внутреннее. «Саранча» была кратковременным явлением и напастью, она не могла быть долго и основательно. Поэтому уходила и исчезала в небытие.
Все же это было нечто особенное. Райское ощущение насыщения положительностью своей собственной жизни по своему желанию и по своей модели внутреннего устройства мира. Это индивидуальный мир, где человек делал сам себя. Строил себя, как хотел, кем хотел – тем и был, делая то, что хотел сам.
Хочешь быть счастливым – нарисуй себя сам.
Тонкие наблюдения сделанные васмундцем оказались весьма впечатлительными для него. Его сугубо материальный и рациональный мир столкнулся с иным иррациональный, но не отрицательным, какой он видел не так давно у стен Скинбурга, а с иррациональным положительным миром. Индивидуальным мирком, где человек счастлив невзирая ни на что.
Ни это ли главный секрет такой фантастической внутренней устойчивости человека?
Продолжение следует...
Дорогие друзья, если Вам понравилась публикация – ставьте лайки и подписывайтесь на мой канал.